И вот АТФ не только повторяет свой абсурд про изобретение латыни (на сей раз это событие происходит аж в XVII веке[33]), но и с поистине молодецким размахом относит к числу изобретенных тогда же еще и французский, немецкий, испанский и английский языки (см. цитату выше, в разделе «Конспект мировой истории по А. Т. Фоменко»).
В самом деле, как же было прихвостням властей не изобрести четыре-пять языков, если была такая сильная потребность «возвести языковые барьеры между населением новообразовавшихся государств». Ну а уж народы, конечно, послушно оставили свой прежний язык (славянский, как объясняет нам АТФ) и перешли в полном составе каждый на тот новоизобретенный язык, который был им предписан. А потом, чтобы замести следы, быстренько понаписали тысячи томов на свежевыученных искусственных языках, которые мы теперь наивно называем великой французской, немецкой, испанской и английской литературой, придумав в каждой вереницу никогда не существовавших авторов предшествующего тысячелетия.
Отметим, что круг фальсификаторов истории ныне у АТФ сильно расширился по сравнению, скажем, с сочинением 12-летней давности НХ, которое мы разбирали выше. Там вину за фальсификацию несли историки. Их, конечно, было много, но все же это была весьма небольшая часть населения. А теперь мы узнаём от АТФ, что в этом деле участвовало великое множество людей всех родов занятий. Все люди, сохранявшие память о четырех-пяти поколениях своих предков, не говоря уже о тех уважающих себя родах, которые сохраняли память о десятке и более поколений, в угоду властям рассказывали своим детям уже не прежнюю семейную историю, где несколько поколений тому назад фигурировали, как понятно из объяснений АТФ, люди со славянскими именами, а специально придуманную, в подражание фальсификаторам-профессионалам, фальшивую семейную историю, где предкам были приписаны выдуманные французские, немецкие, испанские, английские имена.
Борьба с наукой
Все сопоставления из книги СК, приведенные выше в качестве примеров, не просто ошибочны. Они вопиющим образом нарушают все самые элементарные требования к сравнению языковых единиц. Уровень «новых хронологов» в этом занятии ровно такой же, как у шестилетнего мальчика, которому предложили бы поползать по карте мира и отыскать на ней как можно больше названий, хоть сколько-нибудь похожих на какие-нибудь из известных ему слов. Можно только ужасаться тому, что этим много лет подряд занимаются взрослые дяди с академическими званиями.
Следует полагать, однако, что эти дяди в действительности знают, что делают, – они открыто борются с профессиональной лингвистикой, которая стоит на их пути, рассчитывая победить ее не на поле научной дискуссии, а в сражении за симпатии массового читателя.
Вот несколько более конкретных соображений, приводящих к сильнейшему сомнению в том, что «новые хронологи» просто наивны, как шестилетний мальчик.
Читая о сопоставлениях вроде Кордова – Орда, невозможно представить себе, чтобы математик не понимал, какого рода задачу он решает при отыскании таких соответствий.
Возьмем карту какой-нибудь страны, скажем, карту любой испаноязычной страны Южной Америки. Если карта подробная, то на ней будут тысячи географических названий. Все они записаны средствами испанского языка и могут быть затранскрибированы по-русски. В испанском языке (а также и практически во всех индейских) есть фонемы, которые в русской записи будут переданы как р, д, т, г, к, ф, о, а, у.
Как мы видели выше при перечислении слов, которые, по мнению авторов «новой хронологии», произошли от слова Орда, для сопоставления со словом Орда авторам достаточно встретить любую буквенную цепочку из довольно большого списка (включающего, в частности, орд, ард, гард, корд, карф, грод, форд, фурт, одер, дор и ряд других). Назовем такие цепочки «совместимыми со словом Орда». В составе слова цепочка необязательно должна быть начальной или конечной: то, что стоит перед ней или после нее, разрешается истолковывать как часть сложного слова или аффикс. Понятно, что «новые хронологи» признали бы совместимыми со словом Орда не только указанные выше, но и многие другие цепочки.
Мы не будем здесь строить точных правил того, какие именно цепочки признаются совместимыми со словом Орда (и тем более с произвольным словом W). Но математику было бы как раз естественно это сделать.
Дальше он мог бы посчитать (учитывая, что русских букв всего 33, и исходя, например, для простоты из гипотезы о случайном распределении фонем в словах рассматриваемого языка), какова вероятность того, что, скажем, в тысяче названий встретится хотя бы одно, содержащее цепочку, совместимую с Орда.
Думаю, без всяких подсчетов любой согласится, что эта вероятность близка к единице. Более того, велика вероятность того, что названий с такими цепочками найдется существенно больше, чем одно.
Но ведь «новым хронологам» достаточно даже одного такого названия, чтобы заявить: вот след пребывания здесь Орды (русско-ордынского войска). Отсюда следует, что с вероятностью, близкой к единице, в любой стране мира найдется хотя бы один «след» пребывания там Орды.
Однако столь же очевидно, что всё то же самое верно не только для слова Орда, но и, например, для немецкого слова Ort'место', и для латинского слова ordo'порядок', и для арабского слова 'arḍ'земля', и для таджикского слова орд'мукá', и т. д.
Но и это, конечно, лишь ничтожная часть всех тех слов самых разных языков, для которых всё сказанное о слове Орда тоже верно: ведь для этого годится любое слово любого языка, состоящее из небольшого числа достаточно распространенных фонем.
Но отсюда следует, что наличие у слова Орда «следов» во всем мире, которое «новые хронологи» подают как важный научный факт, подтверждающий новую концепцию истории, в действительности решительно ничего не подтверждает. Ведь если следовать фоменковской методике, то можно взять почти любое короткое слово любого языка, и его «следы» непременно найдутся во всех странах мира!
Как может математик не произвести этого простого расчета?
Дело, таким образом, не в неведении.
«Новые хронологи» поступают не как ученые, а как мастера пиара и рекламы, мастера психологического воздействия на легковерных и некритичных.
В своей статье о «лингвистике по АТФ» я выдумал, в качестве пародии на утверждения АТФ, ряд очевидных абсурдов, добросовестно стараясь, чтобы они были как можно глупее. Среди этих пародий были, например, такие: «Названия Сирия, Ассирия и Персия – это просто переиначенное название Руси, России»; «На русском языке говорили когда-то во всем мире»; «Первоначальное население Южной Америки составляли русские».
И что же? Оказывается, многие из придуманных мною пародий, например, все те, которые здесь приведены, в самом деле содержатся в тех или иных сочинениях тех же авторов – в качестве поданных всерьез утверждений «новой хронологии»! В частности, все они фигурируют и в книге СК.
Что и говорить, в такой беспардонности опознается рука большого мастера пиара. Это ведь сильный ход, обезоруживающий критика, – на обвинение в абсурде с полной решительностью отвечать еще большим абсурдом.
Например, читатель изумляется: «Как же вы говорите, что Америку захватил русско-ордынский флот? Ведь Америку открыл Колумб!». А тут АТФ спокойно отвечает: «Так флот Колумба и был русско-ордынским» (см. цитату выше, в разделе «Конспект мировой истории по А. Т. Фоменко»)[34].
Или читатель не может поверить, что название Салоники происходит из русского слова солёный. «Ведь полное название города – Фессалоники, в греческом словаре указано, что оно значит 'фессалийский', 'принадлежащий Фессалии' и встречается уже у Полибия и Плутарха!» На что «новые хронологи» ему ответят: «А не было никакого Полибия и никакого Плутарха».
Или читатель недоумевает: «Разве это мыслимо, чтобы латынь была кем-то изобретена?» Ответ: «Да что там латынь! Точно так же были изобретены еще и французский, немецкий, испанский и английский!»
Попробуйте-ка потягаться с таким полемистом.
Игнорируя профессиональную лингвистику, «новые хронологи» недвусмысленно приглашают своих последователей встать на ту точку зрения, что никакой науки лингвистики, которая знала бы про язык больше, чем человек с улицы, не существует.
Если раньше занятие АТФ происхождением слов можно было квалифицировать просто как невежественное любительство, ныне оно отчетливо превратилось в агрессивную деятельность, открытую войну против науки лингвистики, против признания выявленных этой наукой закономерностей в строении языков.
Вот характернейший пассаж:
«Однако мы отнюдь не настаиваем на нашей реконструкции и каждый раз, когда предлагаем то или иное прочтение старинных названий, сопровождаем его словами "вероятно", "может быть", "по-видимому", "могло произойти". Читателям предоставляется возможность составить собственное мнение о происхождении тех или иных старинных наименований на картах Птолемея» [СК: 7].
Эти приглашения содержатся и в других местах книги:
«Мы предоставляем читателям дальнейший анализ названий на карте Птолемея» [274].
«Предоставляем читателям продолжить наше исследование» [624].
Позиция АТФ совершенно ясна: происхождение наименований – это дело личного мнения, небольшого индивидуального размышления; никакие справочники, никакое знание языков, никакие специалисты-лингвисты здесь не нужны.
Наибольший вред здесь заключается в том, что эта позиция активно внушается массовому читателю. Это – тяжкий грех развращения неподготовленного читателя, апелляция к самым примитивным реакциям. Читателя учат не уважать и даже просто не признавать никакие гуманитарные науки, а вслед за ними и принцип научного профессионализма вообще.