ъ – о и тройкой ь – е – ѣ; никаких других смешений гласных нет. Между тем в ВК наблюдается хаотическое смешение почти любых гласных с любыми. Вычленение из этого хаоса лишь двух пар – ъ/о и ь/е – совершенно произвольно и нужно только для того, чтобы создать иллюзию сходства именно с берестяными грамотами. Так, е особенно часто смешивается в ВК с и – например, полождете 19 вместо положити, жнева'жнива' 6а, попелеще'пепелище' 6а, вѣснек'вестник' 8(2); кроме того, оно смешивается еще и с ѣ, а, я, о, ъ, у, ен и др. – например, до конце'до конца' (часто), прибезенце'прибежища' 6б, замержеце'заморцы' 6в, бедехом'будем' 7з, вопрощашуть насе'спрашивали нас' 7 г и т. п. Примерно то же происходит в ВК и с о, которое может смешиваться не только с ъ, но и с у, ь, е, ен и др. (ср., например, вовенде нашо'воевода наш' 7д).
Нелишне отметить и тот простой факт, что берестяные грамоты стали известны (по первым публикациям) с 1951 года, тогда как первые цитаты из ВК опубликованы в 1953–1956 гг., а полные тексты дощечек публиковались (малыми порциями) лишь в 1957–1959 гг. Это значит, что отдельные написания вроде насо, намо (вместо насъ, намъ) вполне могли быть и прямо навеяны впечатлением от берестяных грамот.
Таким образом, сколько-нибудь весомые лингвистические аргументы в пользу подлинности ВК просто отсутствуют.
Как же мог возникнуть такой монструозный с лингвистической точки зрения текст?
Единственное правдоподобное объяснение состоит здесь в том, что его создатель коверкал, причем не по какой-то продуманной системе, а в основном просто наугад, сложившиеся у него в уме русские или украинские фразы, наивно полагая, что это создаст впечатление древности.
У него явно была установка на то, чтобы ни одна фраза буквально не совпадала с современной русской или украинской. (Заметим, что в подлинном древнем тексте такие фразы как раз изредка встретились бы) И даже отдельных слов, целиком совпадающих с современными русскими, должно было быть, по его представлениям, как можно меньше. Во имя этого он считал необходимым так или иначе искажать почти каждое слово, кроме самых коротких.
Сочинителю казалось также, что текст будет выглядеть более древним, если в нем не будет никакой устойчивости в написании конкретных слов, т. е. если любое слово будет писаться двумя, пятью, дюжиной разных способов.
Типовые приемы примененного сочинителем коверканья таковы.
1) Отдельные русские или украинские слова и формы заменяются церковнославянскими, польскими, чешскими или сербскими – целиком или в какой-то части фонетического состава. При этом инославянская форма может оказаться как правильной, так и ошибочной (ложные церковнославянизмы, ложные полонизмы, ложные сербизмы). Примеры см. выше.
2) Слово может подвергнуться произвольному частичному изменению буквенного состава. Это может быть:
замена суффиксов (по млеку небествену, прибезица),
усечение (Дажбо, Стриб, хорвы'хорваты'),
вставка лишних букв (н, т и др.: венде'ведет', до морнже'до моря', мыстляще, щчто'что', благва'благая', жолуте а стрбрне'желтое и серебряное', старенце'старцы' и т. п.),
произвольные замены и перестановки букв (желзвѣна'железные', держевь'держава', грм грмыщаеть'гром громыхает'); особенно широко используется взаимная замена гласных в парах и – ы, а – я, у – ю[40] (сыла, хъзярi, брящны, iнiу'иную'), а также замена любой гласной (чаще всего и, ѣ, ь, а) на е (примеры см. выше).
Особенно много усиленного коверканья в именах собственных: хъзярьсштi'хазарский' 4в, еланште'эллины' 24б, ворензе'варяги' 6е и т. п.
Комбинации всех этих приемов могут давать самые дикие искажения, например, богентсве'богатство' 36б, хорбере'храбрые' 36б, вовенде 7д 'воевода', созденхноуть'сдохнут' 7ж.
3) К полученной основе может быть присоединено как правильное (соответствующее синтаксису фразы) окончание, так и любое другое – чаще всего -е (до бозе, од оце и т. п.).
4) После всего этого в слове могут быть опущены любые гласные; так имитируется – но без малейшей последовательности – письмо, где гласные могут не обозначаться.
5) Может так или иначе разрушаться синтаксическая правильность фразы – путем опускания или добавления каких-то слов или замены требуемой по смыслу грамматической формы на какую-нибудь другую. В частности, во фразу могут добавляться слова, не имеющие никакой синтаксической связи с остальными, но внешне похожие на элементы древнего языка (например, сме, ста, хом).
Следствием всего этого является, между прочим, то, что текст ВК не допускает точного перевода, поскольку аграмматичный текст вообще не имеет точного смысла. В самом деле, как уже указывали критики, так называемые переводы ВК – это вольные домыслы. Но ничего другого здесь и не может быть. Можно пытаться угадать, как выглядела фраза, которую имел в виду сочинитель, до того, как он начал ее коверкать, но никакой гарантии правильного решения здесь быть не может, поскольку в таком коверкании не было никакой системы.
Приведем иллюстрацию: а одеймо од домы сва а тецехом до врзi абехом вѣдяшете iмо о руськ меча 7д (приблизительный смысл: 'и мы отошли от домов своих и напали на врагов, чтобы они знали о русских мечах'). Элементы этой фразы таковы:
одеймо (вероятно, в значении 'мы отошли') – под влиянием польского odejść'отойти' (возможно также влияние польского odejmę'я отниму');
од домы – од (польск.), с невозможным в данном случае в славянских языках винительным падежом;
сва – якобы 'свой' (это слово равно санскритской основе sva-, приводимой в словарях); в ВК чаще всего используется как несклоняемое (что в древних славянских языках невозможно);
тецехом – вместо имперфекта течахом'мы бежали (побежали)';
до врзi – до (польск., укр.) в знач. приближения, с невозможным в данном случае в славянских языках именительным падежом; сочинитель сказал буквально 'мы побежали к врагам', то есть фактически не справился с задачей выразить смысл 'мы напали на врагов';
абехом – вместо абыхом'чтобы мы';
вѣдяшете – имперфект 'вы знали' (или: 'он знал', если допустить, что -шете здесь стоит вместо -шеть); это тройная ошибка: 1) после абыхом имперфект стоять не может, возможно только л-причастие; 2) ошибка в лице – 2-е лицо (-шете) вместо 1-го (-хом); 3) по смыслу требуется глагол со значением 'дать знать', 'показать', а употреблен глагол 'знать', т. е. сочинитель и в этом месте не справился с выбором слова;
руськ – отсутствует окончание;
меча – вместо М. мн. мечих (или вместо М. ед. мечи).
Если попытаться построить русскую фразу, содержащую ровно столько же (и по возможности таких же) неправильностей против русского языка, сколько данная фраза из ВК содержит неправильностей против славянского языка IX века, получится примерно следующее:
И мы одейдем од домы сва и безяли на врази, чтебы мы знаете им о русск меча.
Этот пример дает достаточно ясное представление о качестве языка ВК. Видны наивные приемы превращения нормального текста в необычный, ломаный. Они весьма похожи на то, как дети коверкают язык, изображая, что они говорят «по-иностранному».
А вот еще один пример, интересный тем, что в нем содержится словосочетание, давшее название всей книге:
Влес книго сiу птщемо бгу ншемоу кiе бо есте прiбезиц а сiла 16 (с фотографии прориси). Перевод Асова: 'Велеса книгу сию посвящаем Богу нашему, который есть наше прибежище и сила'.
Отметим вначале некоторые элементы основной части этой фразы.
птщемо – явно вместо почтемо'почтём';
бгу ншемоу – управление дательным падежом у глагола почесть не представлено ни в каких славянских языках;
кiе – придуманная форма вместо кыи, которое в качестве относительного местоимения для IX века анахронично – должно быть иже;
прiбезиц – вместо прибѣжище, с искусственной заменой суффикса на -ица и заменой правильного ж на ошибочное з (возможно, ложный богемизм, ср. русск. чужой – чешск. cizí, русск. сажать – чешск. sázeti и т. п.).
Обратимся теперь к начальному Влес книго.
Влес книго – это, согласно толкователям, 'Велеса книгу' или сложное слово 'В(е)лес-книгу'. Но ни то, ни другое невозможно для IX века – могло быть только Велешѣ к(ъ)нигы. Сочетания с родительным притяжательным появляются много позже, а сложные слова типа *Моисей-заповеди или *Марк-евангелие невозможны в русском языке (и других славянских) и поныне. Так что в сущности одного только словосочетания Влес книго достаточно для того, чтобы отпала всякая претензия на IX век.
В целом ясно, что филологическая квалификация сочинителя была крайне низкой. О древнеславянских текстах он знал очень мало – разве что имел представление о большом количестве необычных глагольных форм сложного строения в церковнославянских текстах. Ему было известно также, что в древности славянские языки образовывали некое единство. Пытаясь представить себе это единство, он не смог вообразить ничего иного, как простую смесь слов и форм из разных славянских языков. Именно это он и реализовал в своем сочинении, используя формы польского, чешского и т. д. языков, – разумеется, современные (древнепольских, древнечешских и т. д. форм он попросту не знал). И на всё это было наложено то умышленное коверканье, о котором речь шла выше.