енером!.. ну нет!.. вот они могли вопить!.. о том, что им довелось увидеть! и пережить!.. потоки крови!.. и не какие–нибудь там жалкие примочки! носовым платком!.. массовые казни! горы обезглавленных трупов! висельники! на каждом дереве! целые аллеи!.. гирлянды! повешенных! слезливая дура вообще ничего не знала! так же, как и мы!.. окопавшиеся здесь и наложившие в штаны от страха бездельники!.. мы не видели ни сенегальцев в Страсбурге, ни выкалывавших пленным глаза «сынков»!.. не видели ничего!.. наш потрепанный и изможденный вид их не смущал!.. они все сильнее и сильнее надрывали свои глотки, вопя о бойнях в Страсбурге!.. но больше всего из возмущала эта наглая девка Клотильда!.. рапустила нюни!.. а сама не имела ни малейшего представления о подлинных страданиях!.. как и все мы тут, неоперившиеся птенчики!.. салажата! ее нужно было отправить туда! в Страсбург! эту чертову клушу!.. там бы она сразу забыла про швейцарскую границу!.. дура набитая! «сынки» бы ей показали дерево! двенадцатое, тринадцатое!.. о ля!.. ля!.. выбирай любое! с петлей на суку! они не могли ее спокойно слушать! да!.. ее болтовню! всю эту чушь!.. вот придет армия Леклерка!.. тогда ее сцапают по–настоящему, не то, что в этот раз!.. негры с тесаками! пусть они выпустят этой истеричке кишки! будет знать!.. как рыдать из–за пустяков! нет, это невыносимо!.. слушать ее вопли! «уа, уа! да заткнись ты!» замолчит она, в конце концов, или нет! ничего, черномазые живо отрежут ей язык! они большие специалисты по части языков!.. и тому ее хахалю, легавому, тоже!.. она сразу прекратит свое нытье! она ведь ничего еще не видела!.. эта лицемерная притворщица, сучка фараонова!.. дешевка!.. на площадке больше не сомневались, что эта падла была провокаторшей и подстилкой полицейских! с ней им было все ясно!.. она заслужила, чтобы негры сняли с нее скальп! вывернули ей матку наизнанку… может быть, тогда она наконец замолчит!.. а мы… да и мы все тоже… полюбуемся на это замечательное зрелище!.. пусть ей засунут ее внутренности в глотку!.. только чтобы она заткнулась и больше ничего не говорила!.. а этот тип в цепях!.. особый Уполномоченный?.. чушь!.. да он сам себя связал! сам обмотал цепями!.. черт побери!.. «уа! уа!» лягаши на все способны! а вот они себя связывать не станут! они ведь бежали из Страсбурга! им хватает тех ужасов, которые они там видели!.. о, и все–таки, ее следовало бы хорошенько отметелить! а еще лучше придушить! сразу на месте!.. вместе с ее легавым!.. чтобы эта зануда отлипла от них со своими россказнями про границу, западню и прочую ерунду!.. сучка! окажись они в Страсбурге, она и ее легавый, у них бы сразу пропала охота жаловаться, ах, шалава, хромосома волосатая!
Так что, сами видите, какая там на площадке царила атмосфера!.. весьма напряженная!.. о доброжелательности или сочувствии говорить не приходится!.. я чувствовал, что обстановка накаляется!.. в любую минуту на нее могли наброситься и избить!.. запросто!.. особенно женщины!.. уж им–то было о чем плакать! «лужи крови, вот такие огромные!..» правда, Эктор?.. Леон, скажи?.. отрезанные головы детей!.. совсем маленьких херувимчиков!.. невозможно передать, сколько там было голов… и вот такие «тесаки»!.. они демонстрировали нам их размеры!.. тесаки! вот такого размера! представляете! настоящие топоры!.. «помнишь, Эктор?.. так ведь, Леон?..» о чем вопит эта шлюха! о, ей полезно было бы все это увидеть!.. и ее легавому тоже!.. тогда бы ей было, о чем рыдать! Клотильда, казалось, сама напрашивалась на пощечины, ей просто не терпелось их получить! она бесстрашно подставляла им свое лицо, свою щеку! но беженцы из Страсбурга, чудом спасшиеся от страшной расправы, вовсе не для того прибыли в Черный Лес, в Зикмаринген к Петэну, чтобы участвовать в подобных сценах!.. ну уж нет! ах, он тоже хорош, этот Петэн!.. да, кстати!.. он и его клика!.. что за бардак они здесь развели!.. вы только посмотрите!.. «не так ли, Виктор?..» это они, порядочные замужние женщины, с детьми и вообще, должны были говорить!.. они все бросили в Страсбурге!.. но они держали себя в руках!.. после всех выпавших на их долю нечеловеческих страданий!.. их можно было бы немного и послушать!.. хоть чуть–чуть!.. а не эту грязную полицейскую подстилку! которая к тому же загораживала им проход! проход в W. C.!.. а туда тем временем поднималось все больше и больше народу!.. из пивной и с улицы… в тот момент, когда я туда пришел, обстановка накалилась до предела… и вдруг, этот епископ!.. да, епископ… честное слово!.. на лестнице… епископ в фиолетовой сутане, шляпе с широкими полями и с нагрудным крестом… поднимаясь по лестнице, он всех благословлял… абсолютно всех!.. он повернулся и снова благословил тех, кто на улице… еще раз!.. потом тех, кто был на площадке!.. для епископа он был не так уж и стар… с сединой в волосах… с бородкой.. не жирный, вполне аскетического вида, запас жира весьма умеренный… и знаете, он тайком наблюдал… за тем, что творилось вокруг него!.. справа, слева, спереди… сзади… пока осенял всех крестом и бормотал «во имя Отца!..» однако впечатление на окружающих он произвел огромное! эффект!.. потрясающий! я сам видел, что они вот–вот разорвут Клотильду на части, они уже начали сдирать с нее одежду! так они все были разъярены! так их выводили из себя! ее жалобы и вздохи! а тут они сразу вдруг все притихли! перестали ее по–всякому обзывать!.. «скотина! дешевка! трепло!..» они не могли понять, почему этот епископ их благословляет?.. во всяком случае, некто похожий на епископа… откуда он взялся?.. куда направляется? может быть, в сортир?.. а он тем временем продолжал всех благословлять!.. лично я не особо был удивлен, немного поразмыслив, я решил: наверное, он идет ко мне?.. может быть, это ряженый? а может просто сумасшедший?.. нет! все не так просто! он подходит и делает мне знак, что хочет со мной поговорить… откуда он меня знает?
— Доктор, я епископ Альби!
И потом шепотом добавляет…
— Епископ еретиков!
Он мне это шепчет! а сам оглядывается по сторонам, чтобы никто его не услышал.
— Катарский епископ.[353]
Ну и дела!.. но я стараюсь внешне своего удивления не показывать… и очень спокойно ему киваю…
— О, конечно!
А он решил меня еще немного просветить.
— Нас преследуют с 1209 года!
В комнату к себе я его не приглашаю, ничего, постоит и на площадке, там ему самое место… на протяжении всего разговора со мной он ни на секунду не прекращает своих благословений… ни на секунду!
— Я из Fidelis, доктор! сестры там великолепны!.. вы сами знаете!.. я прекрасно себя чувствую в Fidelis! уверяю вас! но прекрасное самочувствие это ведь еще не все! не так ли, доктор?
— О да, конечно, Монсеньор!
— Мне нужны пропуска для членов нашего Синода из Фюльда!.. вы слышали о таком?
— О да, Монсеньор!
— Нас будет трое!.. я сам из Франции!.. два других епископа из Албании!.. о, мы вовсе не думаем сдаваться! Доктор!
— Конечно, Монсеньор!
— Как и вы, сын мой!
Он берет меня за голову, очень осторожно и целует меня в лоб… после этого благословляет!..
— Мы все гонимы, сын мой!.. дети мои!
Теперь он обращается к толпе вокруг…
— Запомните все!.. Альбигойцы! это мученики Господа! на колени!.. на колени!..
Женщины повинуются… мужчины остаются стоять…
— Ах, но я чуть не забыл, доктор!.. где тут приемная мсье де Раумница?
— Этажом выше, Монсеньор!
Кем бы он ни был на самом деле, главное, что он предотвратил кровопролитие!.. женщины, которые только что напоминали настоящих фурий, которые готовы были наброситься и разорвать Клотильду на части, теперь преисполнились какой–то неземной кротости, в одно мгновение… они крестятся! все время крестятся! со слезами на глазах, взглядом полным сострадания и умиления! смотрят они теперь и на Клотильду, и на Лили, и на легавого… и даже на меня!.. все обнимаются… и сливаются в едином религиозном порыве!..
Nun! nun!
Раумниц! это его голос нарушает установившуюся гармонию! он наклоняется к перилам… с него довольно!.. что там за гвалт в коридоре! опять за свое!
— Айша!
Появляется Айша и ее доги… все испуганно расступаются… без единого слова!.. она знаками показывает мужчинам: мол поднимайте Папийона и тащите его! туда!.. она указывает направление плеткой!.. туда!.. в глубину коридора! и поживей!.. его нужно поднять! прямо с цепями!.. весь сверток!.. оп! и оттащить! да, да, весь этот сверток!.. с глаз долой!.. епископ наблюдает за происходящим со стороны… он снова благословляет присутствующих… затем обращается ко мне: «А вы не катар?» — он задает мне этот вопрос, полагая, что из–за шума нас никто не услышит… как его зовут?.. он не представился… я не знаю, как к нему обращаться… Монсеньор, а дальше?.. «Нет! нет! я не катар!» — кричу я ему!.. чтобы все слышали! все! несмотря на царящий вокруг гвалт! вся лестничная площадка! о! это сработал мой защитный рефлекс! мгновенная реакция! он у меня развит чрезвычайно! этот животный инстинкт самосохранения! и слава Богу! меня и так все кругом ненавидят, для окружающих я, как бельмо на глазу! а тут еще этот! вечно гонимый «уртам–туртам»! шьет мне катара!.. нет, хватит с меня и 75 статьи!.. а вы не катар?.. не катар?.. здорово!.. ну и ловкач!.. он, наверное, специалист по такого рода провокациям!.. раз, и ты на крючке!.. но меня ему не поймать!.. я снова начинаю орать, что есть мочи! пусть Раумниц и Айша слышат! «не катар я! не катар!»
Врешь, не возьмешь!
Чтобы я сам добровольно полез в петлю, этого от меня никто не дождется! катар, альбигоец, архиепископ… ничего не знаю! в первый раз слышу!.. хер вам! суки!.. к счастью, его относит от меня потоком людей! святейший архиепископ вместе со своими блядославлениями! оказался в самой гуще свалки на лестничной площадке! точно так же, как Айша, ее доги и закованный в цепи комиссар! обливающаяся слезами Клотильда тоже!.. они все вместе с толпой устремляются в глубину узенького коридорчика, но тут случается нечто непредвиденное!.. надо же! представляете! наша хрупкая, убитая горем Клотильда вдруг испускает истошный крик! разворачивается на сто восемьдесят градусов! и бросается на этих скотов из Страсбурга! те отталкивают ее!.. осыпают бранью! и с таким остервенением!.. что она едва не расплющилась о стену! но она не сдается! нет! едва придя в себя! она снова переходит в наступление!.. такая крошечная, обессилевшая от слез! о, она хватается за конец цепи своего Папийона и больше уже не оставляет его! она извивается возле него! сжимает в руках его голову… прижимается к ней губами! целует его! а свалка тем временем увлекает их за собой, к двери в глубине коридора!..