— Это барвинок.
— Посмотри, цветочки-то в корзине ещё свежие, не завяли, к тому же памятник кто-то недавно поправлял — с задней стороны трава примята. Значит, поклонник этой Натальи до сих пор не может её забыть и винит себя в её смерти.
— Ну да, поразительное постоянство, которому стоит только позавидовать, — вздохнула Эля, — особенно если учесть, что этому поклоннику должно быть не меньше ста лет.
— Почему? — удивилась Таня.
— Да ты на год рождения хорошенько посмотри.
Тане ничего не оставалось, как согласиться. Эля ещё раз провела рукой по мягким листочкам барвинка, как вдруг её пальцы коснулись чего-то гладкого. Она раздвинула травку и увидела серебристый предмет квадратной формы, толщиной в несколько сантиметров. Его верхняя крышка была украшена растительным орнаментом.
— На портсигар похож. У деда подобный есть, — сказала Таня, рассматривая найденный Элей предмет. — Ему на работе подарили, когда он на пенсию уходил. Правда, он золотой и тяжёлый. А ну-ка, открой его. Посмотрим, что там внутри.
Внутри портсигара обнаружились две иконки.
— Не портсигар, — покачала головой Таня.
— Это складень, — сказала Эля.
— Складень? А что это? — удивилась Таня.
— Так называется икона, состоящая из двух или трёх частей.
Чья-то тень неожиданно надвинулась на них. Эля торопливо прикрыла рукой находку. Девушки обернулись, но увидели лишь спину удалявшегося от них темноволосого мужчины, одетого в джинсовые шорты и футболку.
— Надо же, как этот тип к нам незаметно подкрался, — прошептала Таня.
— Да, я тоже не слышала его шагов, — согласилась Эля.
— Что будем делать с этой штуковиной?
Эля пожала плечами. Она наклонилась, чтобы положить складень рядом с памятником, но Таня неожиданно схватила её за руку и воскликнула:
— Нет, не делай этого!
— Почему? — удивилась Эля. — Может быть, хозяин вернётся за своей потерей.
— Да кто же ищет потерянные вещи на кладбище? К тому же этот складень могут украсть, и к своему хозяину он уже точно не вернётся.
— А что же мне тогда делать с ним? — растерялась Эля.
— Давай пока заберём его себе и дадим объявление в газету.
— В какую? В этом селе газеты не выходят! — возразила Эля.
Таня ненадолго задумалась.
— Может быть, у Приречья свой сайт имеется? — сказала она.
— Имеется, — насмешливо произнесла Эля, — только не в Интернете, а в магазине. Видела, сколько там женщин собирается, чтобы обменяться мнениями и рассказать о случившихся событиях?
Она пребывала в смятении и не знала, как ей поступить с этой неожиданной находкой. Поддавшись Таниной настойчивости, Эля принесла складень домой и положила в сейф. «Надо же, пригодился», — удивлённо подумала она, закрывая дверцу и прилаживая картину на место.
Вечером Эля позвонила Маше и сказала, что ей нужна консультация специалиста по старинным предметам. Маша связалась с подругой, владелицей антикварного салона и реставрационной мастерской, и та согласилась помочь. Рано утром Эля уехала в Неренск на автобусе.
— И что же ты нам скажешь? — спросила Маша, наблюдая за тем, как её подруга, которую звали Лариса, внимательно рассматривает Элину кладбищенскую находку.
— Занятная вещица. Когда-то это был дамский портсигар, а потом его переделали в складень. На иконе справа изображён Николай Чудотворец, покровитель путешественников, икона слева — ангел-хранитель, — ответила Лариса. — А вообще работа очень тонкая и деликатная. Посмотрите, какие красивые иконки и какой изумительный рисунок на обеих крышках. Подождите, я сейчас мужа позову, он больше меня разбирается в таких вещах.
Вскоре к ним присоединился одетый в джинсы и тёмно-синий рабочий халат мужчина средних лет и подтвердил слова Ларисы.
— Могу я узнать, откуда у вас этот складень? — спросил он.
— Нашла, — ответила Эля.
— На дороге? — пошутил мужчина.
— На кладбище.
— Неужели чью-то могилу раскопали?
— Ага, ночью, — улыбнулась Эля.
Мужчина ещё раз внимательно рассмотрел складень.
— А иконка-то неплотно прилегает, — пробормотал он и, достав из кармана халата предмет, похожий на хирургический скальпель, поддел его острым концом правую иконку, под которой обнаружились две сложенные пополам бумажки серого цвета.
— Ничего себе! — удивилась Маша.
— Не иначе чьё-то завещание двухвековой давности, — пошутила Лариса.
Бумажки оказались квитанциями о сдаче ценностей в Фонд обороны страны. Одна из них была выписана на имя Долгоруковой Натальи Александровны, сдавшей две нитки жемчуга и серьги с бриллиантами, другая — на имя Романа Сергеевича Вольского, отдавшего золотой медальон. Квитанции были выписаны отделением Государственного банка в далёком тысяча девятьсот сорок первом году.
— Какой странный тайник и не менее странное содержимое, — сказала Эля.
— Вы даже представить себе не можете, где раньше устраивали тайники, — улыбнулся муж Ларисы. — Вещи с секретом вообще были характерны для мастеров прошлых веков. Нередко они создавали подобные сюрпризы в кольцах, часах, медальонах и прочих модных аксессуарах. Старые ювелиры работали с выдумкой. Им нравилось удивлять своих заказчиков. В прошлом году я был на выставке подобных предметов. Секретное отделение могло быть устроено в подлокотнике дивана и даже в ручном зеркальце. Если захотите продавать этот складень, мы к вашим услугам.
Но Эля продать складень не собиралась. Она вновь сложила квитанции и вернула их в складень на прежнее место.
— Что будешь делать с находкой? — поинтересовалась Маша, как только они вышли из антикварного салона.
Эля ответила не сразу.
— Не знаю, — задумчиво произнесла она. — Интересно, кому всё-таки принадлежал этот складень: Долгоруковой, на чьей могиле мы с Таней его нашли, или Вольскому? А ещё интереснее, кто именно его потерял?
— Но уж точно не сама покойница, — сказала Маша.
Эля вдруг вспомнила о журналисте, встреченном ею сначала на берегу реки, а потом на кладбище, которого Степан назвал Илларионом Вольским. Уж не родственник ли он этого Романа Вольского, что сдал в фонд обороны страны золотой медальон? А может, они просто однофамильцы?
Маша огляделась по сторонам и заметила неподалёку кафе с открытой террасой.
— Давай-ка выпьем по чашечке кофе, и я тебе тоже кое-что покажу, — предложила она и кивнула в сторону кафе.
Пока Эля усаживалась за один из столиков, Маша сделала заказ, а затем присоединилась к ней.
— Так что ты хотела мне показать? — спросила её Эля.
Маша улыбнулась:
— Так не терпится узнать, что даже не станешь ждать, пока нам принесут кофе?
— Не терпится, — согласилась Эля.
— А ведь кофе здесь готовят превосходно, — поддразнивая, сказала Маша, но всё же не стала испытывать дальше Элино терпение.
Она достала из своей сумочки несколько листов бумаги и, расправив один из них, подала его Эле.
— Что это?
— Это список приглашённых гостей на свадьбу дочери губернатора Окулова с сыном помещика Рябова. Дело в том, что некоторое время назад мне заказали статью о наших дореволюционных издателях-книготорговцах. Так вот, просматривая вчера в городском архиве документы, связанные с одним из этих издателей — Тимофеевым, я наткнулась на приглашение, полученное им от губернатора. Приглашение на свадьбу губернаторской дочери. В папке, среди бумаг, каким-то неведомым образом оказался и список всех приглашённых гостей. Так вот, посмотри-ка на фамилию под номером пять.
Эля взглянула на список и увидела под названным Машей номером фамилию Тормасов.
— Граф и графиня Тормасовы, — прочитала Эля. — А когда состоялась свадьба?
— Двадцать шестого марта тысяча девятьсот четвёртого года.
— Значит, Тормасовы были на свадьбе?
Маша покачала головой:
— Нет, графской четы на свадьбе не было, но подарок молодожёнам они прислали. Вот, взгляни. — И она протянула Эле второй лист бумаги. — Это список свадебных подарков. Напротив имени графа и графини значится сервиз с цветочным декором на двадцать шесть персон производства фирмы «Джозайя Веджвуд и сыновья».
Эля взяла листок и не сдержала удивления.
— Надо же, здесь даже имеется его описание. Сервиз включает в себя двести пятьдесят предметов и состоит из чайной, кофейной и шоколадной частей. Жаль, что к этому списку не прилагаются фотографии. Хотелось бы взглянуть на то, что дарили на свадьбу в начале двадцатого века.
Маша улыбнулась и проговорила:
— Ты взгляни на приписку, сделанную на полях.
— «Подарок от графа и графини доставлен его управляющим Иваном Латыниным», — вслух прочитала Эля. — Латынин. Но ведь эту же фамилию носит и заведующая приреченской библиотекой.
— Мне кажется, тебе стоит встретиться с ней, — сказала Маша. — Может быть, она его родственница. Ты извини, но я должна бежать. У меня через три часа поезд.
— Ты уезжаешь? — удивилась Эля.
— Да, еду в нашу Северную столицу. Обнаружились кое-какие интересные материалы, имеющие отношение к моей диссертации.
— Неудобно просить тебя об этом, — нерешительно произнесла Эля, — но ты бы не могла хоть что-нибудь узнать о…
— …О графе Тормасове? — закончила Маша и засмеялась. — Постараюсь!
Когда Эля вернулась на дачу, она увидела в кухне Таню, которая с озабоченным видом рылась в шкафах.
— Ты не знаешь, в этом доме есть какие-нибудь мужские инструменты? — спросила она.
— Мужские инструменты? — удивилась Эля.
— Ну да, — нетерпеливо кивнула Таня. — Плоскогубцы или молоток. Но лучше всего, конечно, плоскогубцы, чтобы гвозди из досок выдернуть.
— Где? — насторожилась Эля.
— Понимаешь, я обнаружила дверь в подвал и очень хочу её открыть.
— Понятно, значит, тебя опять потянуло в подвал, — насмешливо произнесла Эля. — И где же, интересно, ты обнаружила этот подвал?
— Во флигеле. — Тут Таня издала торжествующий крик и вытащила из нижнего шкафа гвоздодёр. — То, что как раз и надо! Ты поможешь мне? — спросила она, обернувшись к Эле.