Стал работать в Голливуде и неплохо зарабатывал, строя декорации и создавая костюмы. У меня есть репродукция ещё одной его афиши.
Литвинова вынула из папки новую афишу и положила её перед Элей.
— Ну-ка, взгляните!
На афише была нарисована девушка в виде тоненького деревца, с полураспустившимися зелёными листочками. Афиша вновь извещала о бале. И опять у Медниковых, только этот проводился не в тринадцатом году, а тремя годами ранее.
— Видимо, Медниковым понравилась работа художника, — заметила Эля, — раз они заказали ему ещё одну афишу.
— Медниковых было два брата, — сказала Литвинова. — Максим и Семён. Оба покровительствовали молодым художникам. Павлов был как раз из начинающих. — Она вновь придвинула к Эле репродукцию афиши тринадцатого года.
— Один мой знакомый, с которым мы ходили на выставку, обратил внимание на интересную особенность этой работы.
— То, что на ней изображена Флора Боттичелли?
— Нет, — покачала головой Литвинова, — на цветы, которые павловская Флора держит.
— А что в них необычного? — удивилась Эля. — Чем они отличаются от цветов Боттичелли?
— Тем, что у этой, в отличие от Флоры Боттичелли, в руках ядовитые цветы: белладонна, цикламен, гелиотроп, ландыш и болиголов. Мой знакомый даже пошутил, что это какой-то смертоносный букет.
«Вот тебе и весенний бал. Интересно, что художник хотел сказать этими цветами? Что всё это значит? Может быть, этот букет что-то символизировал? — мысленно забросала себя вопросами Эля. — Придётся в выходной съездить в библиотеку, в которой я раньше работала, и посмотреть газеты за тринадцатый год».
Глава 10
Газеты в тысяча девятьсот тринадцатом году бал Медниковых почему-то обошли своим вниманием. Лишь одна из них написала, что кондитерский буфет работал на протяжении всего праздника и что на десерт было подано мороженое, а также всевозможные фрукты и ягоды. На этой же странице была напечатана реклама капель для глаз с белладонной. «Ну, с белладонной и так всё понятно, — подумала Эля. — А что же с остальными травами и растениями?» Она взяла из шкафа справочник по цветам и травам и принялась их внимательно изучать. Оказалось, что каждый цветок из букета нарисованной девушки действительно ядовит. Даже ландыш, самый весенний цветок. Причём ядовиты все его части, так что длительное вдыхание его аромата может вызвать серьёзное отравление.
Эля отодвинула в сторону справочники и задумалась. Неожиданно она вспомнила о виртуальной выставке, на которую ходила Таня. Выставка, посвящённая знаменитым отравительницам. Эля оглянулась: за библиотекарским столом сидела заведующая читальным залом Маргарита Игнатьевна Зарубина и листала какой-то журнал. Маргарита Игнатьевна была старейшим в библиотеке работником. За глаза её называли ходячей энциклопедией, потому что она читала невероятно много, и не было той области, о которой её нельзя было спросить. Эля встала и подошла к Зарубиной.
— Маргарита Игнатьевна, а вы никогда не интересовались ядами?
Зарубина подняла глаза:
— Ядами интересовалась Агата Кристи. У неё они во многих детективах упомянуты. А что касается историй отравлений, то во все эпохи люди травили других людей: и в Древнем Риме, и во времена Ивана Грозного.
— Нет-нет, — перебила её Эля. — Я имею в виду яды в парфюмерии.
Зарубина отодвинула журнал в сторону.
— Ну, первой на ум приходит Джулия Тофана. Самая результативная из всех: на её счету более шестисот жертв. Она травила при помощи смеси мышьяка, свинца и белладонны. Сначала добавляла яд в пудру, а затем — во флаконы с духами. Причём на этикетках был изображён святой Николай. Потом она принялась подмешивать яд в еду, потому что её яд не обладал ни запахом, ни вкусом. Жертвы умирали, жалуясь на плохое самочувствие, тошноту и боль в животе.
Ещё один из самых известных отравителей — личный парфюмер Екатерины Медичи, Рене Бьянки, или мэтр Рене, как его звали. У того тоже был магазин, как и у Джулии, где он продавал духи. Красивый аромат всегда притягивает. А если он нравится, то его хочется вдыхать и вдыхать. Вот они и пользовались этим.
Эля вернулась на своё место и задумалась. «Нет, девушка, которую я увидела в зеркале в подъезде, не случайно сказала мне именно о бале у Медниковых. Надо поискать ещё», — решила она и принялась дальше перелистывать страницы газет, но ничего не нашла. «А почему я ищу сведения только о бале тринадцатого года? — призадумалась Эля. — Ведь Медниковы устраивали бал и в тысяча девятьсот десятом году». Она снова вернулась к заметке о бале и внимательно её перечитала: бал в тысяча девятьсот тринадцатом году проводился на средства Семёна Медникова. Это нужно было запомнить. Эля направилась в хранилище. Отыскав на одной из полок подшивку за десятый год, она принялась изучать номера за весну и вскоре наткнулась на коротенькую статью с интригующим заголовком «Весна, принёсшая смерть». В статье говорилось о том, что все три дамы, получившие призы за свои костюмы на балу, устроенном в доме Максима Медникова, умерли одна за другой в течение месяца. Симптомы заболевания у всех трёх были одинаковыми: тошнота, потеря аппетита, сыпь на лице. В следующем номере сообщалось, что полиция провела тщательное расследование и установила: скончавшиеся дамы были отравлены. Яд содержался в тех самых духах, которые жертвы получили в качестве приза за свои костюмы. Сообщение завершалось фразой: «Теперь полиции необходимо установить, каким образом яд попал во флаконы с духами».
Эля продолжила изучать газетные номера дальше. Ей пришлось пролистать годовую подшивку чуть ли не до конца, прежде чем она снова наткнулась на сенсационный заголовок «Месть при помощи духов».
Автор статьи написал, что наконец-то полиция завершила своё расследование. Оказалось, старшая дочь купца Медникова Екатерина решила отомстить своей обидчице за то, что та переманила у неё жениха. Медникова уговорила своего знакомого, работавшего в парфюмерном магазине, принадлежавшем её отцу, принять участие в своей страшной затее, посулив золотой браслет, доставшийся ей от покойной матери. Молодой человек добавил в три флакона духов, выбранных Екатериной в качестве призов за самые лучшие костюмы, большую дозу метанола. Устраивая бал, коварная мстительница прислала приглашение недавней подруге, написав ей в открытке, что не держит на неё более зла и будет рада с ней помириться, так как она встретила своё настоящее счастье. Чтобы смерть соперницы не вызвала подозрения, Екатерина Медникова обрекла на смерть ещё двух приглашённых барышень, не причинивших ей никакого зла.
«Теперь понятно, почему Павлов, рисуя афишу к балу второго брата Медникова, изобразил ядовитые цветы: это был тонкий намёк на бал другого брата, закончившийся смертью трёх девушек», — подумала Эля.
Завернув за угол дома, Эля увидела сидящую на скамейке Таню, рядом с которой стояла большая коробка.
— Наконец-то, — сердито произнесла Таня. — Я уже мёрзнуть начала.
— А что у тебя за коробка?
— Это новогодний подарок для вас со Стёпой.
— От кого? — поинтересовалась Эля.
— От меня. Микроволновка. Чтобы у вас всегда были горячие бутерброды.
— Понятно, — улыбнулась Эля. — У кого на этот раз деньжат одолжила?
— Ни у кого, — фыркнула Таня. — Я Лилькиной подруге помогла духи подобрать. Их аромат так понравился её мужу, что она мне вчера позвонила и спросила, чем меня можно отблагодарить. Ну, я ей и сказала, что мне микроволновка нужна.
«Интересно, сколько же стоили духи, если за них отблагодарили микроволновкой?» — подумала Эля.
— Если духи тебе подходят, то не важно, сколько они стоят, — назидательно произнесла Таня, словно прочитав её мысли.
Эля улыбнулась:
— Бери свой подарок и пойдём пить чай.
Не успели они раздеться и распаковать микроволновку, как в дверь позвонили. Эля вышла в коридор и открыла: на пороге стоял Денисов с сыном.
— Извините нас, пожалуйста, но можно сынишка вашим туалетом воспользуется? Дело в том, что мы ходили на каток и не взяли с собой ключи от дома. Думали, что наша мама уже из магазина вернулась, а её ещё нет. Видимо, кого-то встретила из знакомых и заговорилась. Да и соседи тоже, как назло, ещё с работы не вернулись. Нам повезло, что из вашего подъезда мужчина собачку вывел на прогулку, вот мы и забежали к вам. Сыну уже просто невмоготу терпеть.
— Пожалуйста, пожалуйста, — показала Эля в сторону туалета и ванной комнаты.
— Огромное вам спасибо, — сказал Денисов и принялся снимать пуховик с ребёнка. Затем он провёл его в туалет.
— Кто там пришёл?! — выкрикнула Таня из кухни.
— Соседи, — ответила Эля и, подойдя к кухне, приоткрыла дверь. На кухонном столе уже возвышались две тарелки бутербродов с колбасой и сыром, одну из которых Таня собиралась отправить в микроволновку.
— Куда ты столько их понаделала? — ахнула Эля. — Нам же не съесть вдвоём.
— Не беспокойся, съедим. Я потом в кино поеду. Не буду же я голодной два часа в зрительном зале сидеть! Послушай, поехали в кинотеатр вместе!
Эля покачала головой:
— Нет, не могу. Мне завтра надо встать пораньше.
— Зачем? — удивилась Таня.
— Книг за последние дни много поступило, да и творческую встречу с одним известным автором завтра будем проводить, — уклончиво ответила Эля.
Тут она услышала, как Денисовы вышли из ванной комнаты, и снова направилась к нежданным визитёрам.
— Ещё раз большое вам спасибо за то, что выручили и не прогнали нас, — поблагодарил Денисов, одевая сына.
— Ну что вы, — сказала Эля, — это же ребёнок.
Она закрыла за Денисовыми дверь. «Интересно, а как он выглядел с усами и бородкой? — вдруг подумала она. — И почему он их сбрил?»
Вернувшись в кухню, она увидела, что Таня уже уплетает бутерброды, рассматривая обложку журнала, подаренного Верой Одинцовой.
— Ну и как тебе журнал? — спросила Таня, кивнув на журнал, который Эля утром принесла из комнаты и оставила на кухонном столе.