Рыба приблизил лицо к лицу Кошкиной, потом – к равномерно вздымающемуся и по-прежнему соблазнительному декольте и утвердительно кивнул головой: дышит. Попутно он вспомнил, что в некоторых, чрезвычайно редких случаях вдыхание паров асафетиды вкупе с перцем кубеба и псевдоперцем кумба вызывает необратимые органические изменения в мозгу. Но сообщать об этом венценосному Рыба-Молот не стал. И не из шкурных соображений безопасности для себя, любимого. А потому, что был уверен: органические изменения мозга для Кошкиной не в новинку, это происходит всякий раз, когда она встречает нового гуру: будь то Палкина с Чумаченкой или теперь вот – всесильный масон Пупу. Сам Рыба никогда в число гуру не входил, даром что его сводный брат признан новой реинкарнацией Будды…
Стоп!
Нет никакого брата! Он, как бывший муж Кошкиной, и есть новая реинкарнация…
Стоп!
История про бывшего, а ныне реинкарнировавшегося мужа – придумка Кошкиной, чтобы представить себя в выгодном свете. А Рыба повелся, уверовал во весь этот вздор, в бабий бред: и у кого после этого необратимые органические изменения в мозгу? Без всяких паров, на ровном месте, просто так…
От грустных мыслей Рыбу отвлек наконец-то появившийся Панибратец. Он ввалился в квартиру, настежь распахнув дверь, и произвел столько шума, сколько производит гидроэлектростанция средней руки.
– Что за вонь?! – громыхнул он шаляпинским басом и уставился на Рыбу-Молота немигающими желтыми глазами. – Ты кто?
– Повар, – прошептал Рыба.
– А хозяин где?!
Трясущейся рукой Рыба указал на потолок, где сидел Пупу. Панибратец проследил за рукой и свистнул так, что у Рыбы на секунду заложило уши.
– Нормально! Ты чего там делаешь, Павлундер?
– Отдыхаю после аперитива, – сообщил Пупу Панибратцу. – А ты не хочешь хлебнуть для поднятия тонуса?
– Пока повременю… А что за вонь у тебя в доме? Думал, у вас в районе пару боен открыли, а эпицентр, оказывается, здесь… Новый слезоточивый газ испытывали?
– Лучше, много лучше! – заверил Пупу. – Открывали второй фронт.
– Ну-ну… А бардак почему такой? Обыск был?
– Типун тебе на язык! Это я развлекался… Обновлял конфигурацию неожиданно открывшихся возможностей собственного организма… Ты, говорят, единственный в РФ человек, который способен извергать из себя огонь?
– Почему же только в РФ? В Европе тоже…
– Так вот, ты уже не один! – Пупу захохотал знакомым Рыбе демоническим хохотом и выпустил изо рта столб огня. Не такой, впрочем, интенсивности, какая была полчаса назад. Но все равно зрелище получилось впечатляющим.
– Спецэффект? – спокойно спросил Панибратец. – Брал уроки у бывших цирковых?
– Ни хера не спецэффект! Говорю же тебе – новые возможности организма!
– А на потолок зачем забрался? Да еще в голом виде…
– Захотел – и забрался! И заметь, без всякой посторонней помощи. И без всякой страховки.
Демонстрируя новые возможности, Пупу перебежал по потолку из одного угла в другой и завис непосредственно над головой Панибратца.
К чести последнего, он не выказал особого удивления, лишь сказал мрачно:
– Не люблю, когда у меня над душой стоят… Или висят. Выбери другое место, иначе… Ты меня знаешь – испепелю…
– Еще неизвестно, кто кого испепелит, – ворчливо заметил Пупу, но дислокацию все же поменял и вернулся в старый угол.
А напомаженный, наглаженный, благоухающий Панибратец стряхнул с ближайшего к нему кресла пару печеных яблок, протер его носовым платком и уселся, закинув ногу на ногу.
– Ты для этого меня вызвал? Чтобы продемонстрировать, как ты с голой жопой и голыми яйцами висишь под потолком и блюешь пропан-бутаном?
– Вообще-то, это не пропан-бутан. – Рыбу снова потянуло на правду, несмотря на то что Панибратец, еще более венценосный, чем Пупу, мог испепелить его в любой момент.
– А что?
– Продукт взаимодействия перца кубеба и псевдоперца кумба с организмом здорового мужчины…
– А попроще?
Как объяснить проще, Рыба-Молот не знал, и тут ему на помощь пришел Пупу:
– Перед тобой уникальный человеческий экземпляр, чувак! – торжественно провозгласил он.
– Ты, что ли?
– Я – само собой. Но сейчас речь не обо мне, а об этом потрясающем поваре, подарившем миру непревзойденный энергетический напиток, который может быть и оружием, и наркотиком, и… и чем угодно!
– Стало быть, ты висишь под потолком…
– …потому что накатил его на голодный желудок!
– А если бы – на сытый?
– На сытый был бы тот же эффект, – вклинился Рыба.
– Ясно. А вонь такая почему?
– Издержки производства.
– Я потом изложу тебе все свои ощущения, – снова подал голос Пупу. – Поверь, это нечто. Расширение сознания – самое малое из того, что произошло… Можешь тоже попробовать…
– Пока повременю, – в очередной раз отказался Панибратец, но посмотрел на Рыбу-Молота чуть пристальнее, чем смотрел до того.
– Ну, как знаешь… Я, собственно, вот о чем: тебе ведь нужен был повар…
– И что?
– Этот гениальный чувак и есть повар!
– Я уже понял. И что?
– Он вполне может работать у тебя, вот что!
– Ты же знаешь, котов в мешке я не беру.
– Мои рекомендации устроят? Да он и сам тебе приготовит чего-нибудь на пробу, делов-то!
– Не мне! Повар нужен моим женщинам и детям. А они энергетических напитков не пьют, тем более таких вонючих.
– Я ведь говорил уже, – Рыба, хоть ему и страшно не хотелось этого, перебил Панибратца, – неприятный запах – следствие приготовления «Чертова кала», и с этим ничего поделать нельзя. Но я специализируюсь не на напитках, а на кухнях. Пятнадцать лет стажа, работал в основном в Питере, организовывал ресторанное производство… Недовольных не было, можете навести справки.
Панибратец бросил взгляд на Пупу, и тот наконец свалился вниз, прямо на Кошкину: действие «Чертова кала» закончилось.
– Бери повара, не пожалеешь! – воззвал Пупу с кровати. – Ты же меня знаешь, чувак! Я тебе говна не присоветую!
– Загранпаспорт есть? – неожиданно спросил у Рыбы дракон-олигарх.
– Имеется.
– Можешь приступить к работе в ближайшее время?
– Хоть сегодня. Как скажете.
– Добро. Справки я наведу… А условия обсудим в машине.
Глава вторая
в которой Рыба-Молот окунается в водоворот сложных человеческих отношений в семье Панибратца, получает возможность оценить достижения японской робототехники, принимает участие в подготовке таинственного обряда, посещает башню-призрак и открывает весьма нелицеприятные грани характера и ужасные гастрономические вкусы своего нового хозяина
…На улице Панибратца (а вместе с ним – и Рыбу-Молота) ждала целая кавалькада машин представительского класса: один «Мерседес» с мигалкой, одна «Ауди» и один внедорожник «Лексус». У машин топтались два телохранителя, еще двое стерегли подходы к подъезду хрущобы. Рыба нисколько не удивился бы, если бы во дворе обнаружились серьезные люди в штатском, а на крышах соседних домов – снайперы из «Альфы».
Панибратец о чем-то тихо переговорил с вышедшим проводить его Пупу, после чего оба вершителя человеческих судеб пожали друг другу руки. Спустя секунду красный шелковый халат и смуглые татуированные икры Пупу растворились в темноте подъезда, и Рыба-Молот остался один на один с туманным будущим повара олигархической семьи. До того, как остаться, он думал о Кошкиной и о том, что как-то нехорошо все получилось: бывшая жена проявила человечность и откликнулась на его призыв о помощи, а он вместо благодарности сунул ей говна на лопате.
Покаянные мысли о Кошкиной и говне испарились, как только Панибратец кивнул в сторону бронированного «мерса», приглашая внутрь.
Внутри, на переднем пассажирском сиденье, обнаружился еще один человек: юноша в очках в золотой оправе, одетый так же безупречно, как и сам Панибратец. В правое ухо юноши был вставлен миниатюрный микрофон, а на коленях стоял открытый ноутбук.
Панибратец и Рыба заняли места позади шофера и юноши, и машина сразу же взяла с места.
– Нужно пробить одного человечка, Вадик, – сказал Панибратец юноше.
Вадик кивнул, и пальцы его замерли над клавиатурой.
– Фамилия, имя, отчество. Год рождения, годы и места учебы, места работы, домашний адрес, электронный адрес, номера телефонов, номер ИНН.
– Чьи? – не понял Рыба.
– Твои, чьи же еще?
Рыба открыл было рот, чтобы слить всю информацию о себе, но с ужасом обнаружил, что ничего не помнит, кроме номера ИНН и того, что он – новая реинкарнация Будды. Все остальное, включая ФИО и домашний адрес, ускакало на карусельной лошади в неизвестном направлении. Оставалось лишь тянуть время в ожидании, что лошадь, сделав круг, все же вернется к исходным рубежам.
– Ну, – в голосе Панибратца послышались недовольные нотки. – Что молчишь?
– Постоянного электронного адреса нет, – отрапортовал Рыба. – Плохая память на пароли. Приходится каждый раз заводить новый ящик.
– А резюме как рассылаешь?
– Не рассылаю. Сарафанное радио.
– И срабатывает?
– Случается, что срабатывает. Номер ИНН следующий…
И Рыба медленно, притормаживая на каждой цифре, продиктовал свой ИНН.
– Не такая уж плохая у тебя память, – заметил Панибратец, наблюдая, как Вадик вводит полученные данные в компьютер. – А насчет всего остального как?
– Фамилия, имя, отчество?
– Да.
Рыба уже представил себе, как его на полном ходу выбрасывают из «мерса» – но не сразу, а постепенно, держа за ноги, – и его бедная голова взрезает асфальт, подобно ледоколу, взрезающему льды. Вот только кто будет держать его за ноги – интеллигентный Вадик или сам Панибратец? Нет, Панибратец не станет делать лишних телодвижений. Панибратец просто его испепелит.
– Джонатан Ливингстон, – неожиданно для себя ляпнул Рыба.
Возможно, Панибратец кое-что слышал о чайке или даже читал Р. Баха в ротапринте, в период своей комсомольской юности. Иной юности у Панибратца быть не могло, поскольку выглядел он никак не меньше чем на сорок пять. С другой стороны – вполне вероятно, что Панибратец был сыном карьерного дипломата, служившего в посольстве на Западе или на Востоке (но вне зоны советского влияния). Это не исключало комсомольской юности, но добавляло осведомленность в драконьих повадках: ведь хорошо известно, что драконы существовали и существуют везде – за исключением бывшего СССР и его правопреемницы России.