Слышались в царстве твоём лишь Тантала стенанья,
Требовал он, чтоб свершили родные навлон!»
145
«Как же забыть? Я всё помню, Гермес, безусловно —
Сам в ситуации скверной я был виноват!
Люди тогда на земле разлагались духовно,
Зная, что к ним не придёт чернокрылый Танат.
Кто же привёл к нам сюда хитреца Эолида
Разве не ты, быстроногий племянник Гермес?»
«Лгун венценосный примчался быстрее болида,
А подтолкнул властелина наш буйный Арес!»
146
«Ужас какой совершил! – изрекла Персефона. —
Смертные люди с богами уже наравне?»
«Вырвал Таната воинственный бог из полона! —
Умный Гермес отвечал венценосной жене. —
Ловкий властитель успел пообщаться с царицей,
Прежде, чем душу коварную выбил Танат —
Срезал пучок седины онемевшей десницей
И улетел смертный бог от чужих колоннад»…
Наказание для Сизифа
147
Глядя на мужа, спросила его Персефона:
«Что же с ним станет в дальнейшем, великий Аид?»
«Я накажу хитреца за презренье закона —
Будет им кубок расплаты за это испит!»
«Необязательно зрить мне его наказанье!» —
Вымолвил быстрый Гермес, уходя из дворца.
«Не торопись, Властелин, применять истязанье! —
Ясно услышал Аид тихий голос лжеца. —
148
Не доверяю деяньям супруги Меропы —
Не совершила она надо мной ритуал…
Мне бы направить туда на день старые стопы,
Чтоб провела погребенье, я дам ей сигнал.
Сын мой решил отыскать беглеца Гиппоноя,
Матери он не поможет, великий Аид,
Лишь на прощанье там выпью с родными вино я
И прилечу к вам сюда через прочный гранит!»
149
Царь, вопрошая, взглянул на жену Персефону,
С нежностью та улыбнулась Аиду в ответ.
Молвить продолжил Сизиф: «Не верши мне препону,
Не налагай на солидного мужа запрет!
В жертву тебе и жене принесу я полстада
Крупных и тучных, с красивою шкурой коров!
Очень надеюсь, Аид, что ты понял, как надо —
Я никогда не жалел для бессмертных даров!»
150
Глянул Аид на Сизифа: «Какая погода
Там наверху?» – «Я покинул мир светлый зимой!»
«Мною даётся тебе лишь на сутки свобода,
Должен вернуться потом ты сюда, как домой!»
Вылетел дух хитреца на просторы Вселенной,
И с высоты обнаружил он место дворца,
И воплотилась мечта, что была вожделенной,
Приняло тело холодное душу лжеца.
151
Сбросив поспешно с себя самого покрывало,
Кинулся царь возрождённый к Меропе-жене
И прокричал громогласней любого кимвала:
«Жизнь непрожитая снова вернулась ко мне!
Грозный Харон от тебя не дождался навлона,
Но справедливо судил непреклонный Аид,
И пониманьем прониклась ко мне Персефона —
Мужу сказала: «Своё не прожил Эолид!»
152
И запылали костры под стеной городскою,
А над Коринфским заливом поплыл вкусный дым,
И потекли на пирах вина бурной рекою,
Вновь повелитель себя ощутил молодым.
В жертву Аиду и Коре принёс он полстада,
Многим пейзанам досталось от царских щедрот,
Заговорила о чуде Сизифа Эллада,
И восхвалял хитреца простодушный народ.
153
Знал быстроногий Гермес о решенье Аида,
Только о сроке не ведал стремительный бог,
Рада была возвращенью Сизифа Киприда —
Храм для неё был построен в означенный срок.
Грозный Танатос дворец облетал стороною,
На площадях городских видя много костров,
Лет через семь бог явился за царской женою —
С прядью её он умчался быстрее ветров.
154
Царь хоронил одногодков и тех, кто моложе,
Сам же был бодрым, весёлым и сильным, как лев,
Не пустовало роскошное царское ложе —
В храме Киприды он знал много ласковых дев.
Там и увидел Гермес, как тиран плутоватый
С юной прелестницей вёл о любви диалог,
Вспыхнул Гонец: «И живой, и безмерно богатый!
Жрицу пытается старец завлечь в уголок!»
155
И моментально узнал Властелин подземелья
То, что увидел в Коринфе Посланник богов:
«Старый тиран совращает юниц от безделья,
Прячется в храме Киприды от прежних долгов!»
Там оказался Танатос в мгновение ока,
Срезал последнюю прядь с головы старика,
И полетела душа по велению рока
В тёмное царство Аида уже на века…
156
«Ты обманул и меня, и мою Персефону,
Чревоугодием ты занимался сто лет!
Вкатывать будешь ты камень по горному склону,
Лишь закатив на вершину, узришь белый свет!»
Был погружён Эолид в труд напрасный всецело,
Но одолеть он не может весь груз валуна:
Возле вершины слабеет могучее тело,
И норовит задавить этот камень лгуна.
157
Камень катает коринфский обманщик столетья,
Хоть и признал пред богами земную вину:
«Сам виноват, что сплетал из иллюзии сеть я,
И оказался у лжи и обмана в плену!»
«Так завершилась история сына Эола —
Тихо закончил рассказ для царицы Гермес, —
Будут наказаны все властелины престола,
Если они нарушают законы Небес!»
Похищение невесты
158
Время в аиде застыло наплывом живицы,
Как-то взгрустнул Властелин, что он здесь одинок
И возмечтал о прекрасных объятьях царицы,
Глядя на ловко снующий Харона челнок:
«Редко бываю я там, где Луна на рассвете
Вдруг улыбнётся, на землю печально смотря,
Где устремляются взгляды влюблённых к комете,
Где есть чудесный закат и с надеждой заря.
159
Братья-Крониды, Зевес с Посейдоном, женаты…
Счастливы ль в браке они? Это братьев секрет!
Главное – оба вручили супругам гранаты,
И появились прекрасные дети на свет.
Там, наверху есть богини и смертные девы,
Больше трёх тысяч прекрасных морских нереид!
А у меня под землёй? Эй, красавицы, где вы?
Тут без любви одиноко страдает Аид!
160
Здесь мне бессмертных прелестниц узрить невозможно.
А под Луною – немало красивых невест!
Думаю, шлем-невидимку изладить несложно —
В этом поможет племянник, могучий Гефест…»
Выполнил просьбу Аида кузнец олимпийский,
В шлеме невидимым был молодой Кронион,
Местом прогулок Аида стал край беотийский
С яркой красою лугов у горы Геликон.
161
Каждый приход тот к горе был царю интересен:
Слышал он здесь иногда звонкий смех малыша —
Это Дионис смеялся над звуками песен,
Рада была юным музам Зевсида душа.
Часто Аид на лугах появлялся незримым
И наблюдал за дриадами издалека.
Очень хотелось ему быть девицей любимым,
Чтоб не пришлось коротать одиноким века…
162
Видел однажды властитель, как юные девы
Шли по долине, лаская руками цветы,
Гордое сердце пронзили девичьи напевы —
Прежде не слышал он в песнях такой красоты!
Взгляд жениха привлекла молодая девица,
Ликом прекрасней и станом стройней остальных:
«Вот же она, и супруга моя и царица,
И не желаю теперь лицезреть я иных!
163
Жаль, что сейчас нет племянника рядом со мною,
Бог вездесущий поведал бы мне, кто она!»
Вдруг царь услышал Гермеса слова за спиною:
«Это Зевесова дочь, что умна и стройна!»
«Кто же ей мать, быстроногий Гонец пантеона?
Как нарекли эту славную нимфу, Гермес?»
«Имя её непривычно для нас – Персефона,
Матерь Деметра таит, что отцом стал Зевес!»
164
Рад был влюблённый Аид поясненьям Зевсида:
«Значит, прелестница эта из наших кровей!
Скоро порхать будет в царстве моём нимфалида,
Станет дворец мой покоев Олимпа живей!»
И поспешил необщительный бог к Громовержцу,
Чтоб получить у него разрешенье на брак:
«Время пришло, брат, пылать равнодушному сердцу,
Светом своим Персефона развеет мой мрак!»
165
«Правильный выбор ты сделал, но только Деметра…
Я бы не стал о женитьбе беседовать с ней,
И от сестры после свадьбы держись дальше плетра —
Знай, что любовь материнская власти сильней!
Не пережить ей, Деметре, второго обмана —
Думала, Геру заменит у трона собой…
Но раз любовью пылаешь сильнее вулкана,
Так поступай, как тебе назначалось судьбой!»
166
Спешно к Гефесту направился царь подземелья
И попросил отковать колесницу ему,
Чтобы на ней появиться на свет из ущелья,
Блеском колёс рассекая подземную тьму…
Сделал для дяди великий кузнец колесницу,
Щедро украсив узором из ярких камней,
В ней не зазорно везти даже Геру-царицу,
Будет приятно с невестой проехаться в ней!
167
«Славный Гефест, под землёю полно самоцветов.
Ими прошу я отделать мой скромный дворец —
Свадьбой своей я лишу Персефону рассветов,
Сделай, чтоб там не скучала супруга, кузнец!»
Выполнил бог, как просил подземелья Властитель:
В стенах дворца отражались леса и заря,
Свод голубой получила Аида обитель,
Солнцу подобно сверкал яркий диск янтаря.
168
Выбрал две пары коней вороных Повелитель
Из многотысячных собственных трёх табунов,
И проявил он себя, как зверей укротитель,
Силой своей в колесницу запряг скакунов.
Стал рассуждать он, устало усевшись на троне:
«Землю разверзну для дивной повозки легко,
Но как примчаться точнее на ней к Персефоне? —
Хоть я и вижу насквозь, но сижу глубоко…
169
Брат подсказал, чтоб похитил я девушку тайно,
Сам он уладит с Деметрой о свадьбе вопрос.
Надо предстать пред невестой, как будто случайно,
И унести моментально без девичьих слёз…
Что приведёт Персефону к большому ущелью?