105
«Можем построить для Трои могучие стены —
Не было прежде во всей Ойкумене прочней!
Крепость здесь будет надёжней, чем город Микены,
Только за это отдашь нам три сотни коней!»
«За нерушимую стену три сотни? – Терпимо.
Это, по грубым расчётам – приплод годовой…
Только утрата постройкой стены восполнима…
Что ж, я согласен, начните свой день трудовой!»
106
Лаомедонт с Олимпийцами вышли из града,
Определили высоты ворот и стены.
«Это уже не стена, а из камня громада,
В ней не найдёшь, властелин, никакой слабины!
Мы будем строить защиту из плит неподъёмных,
Крепость твою не разрушат стихия и враг,
В ней создадим мы немало проходов укромных,
Сделаем всё для надёжности – дай только знак!»
107
Царь, улыбнувшись, ответил, что будет им стадо,
И отдалился от новых строителей стен.
А во дворце находясь, хохотал до упада:
За жеребцов целый город получит взамен!
В каменоломне смирились «работники» с карой,
Что им назначил за подлость могучий Зевес,
Временно Феб распрощался с незримой тиарой —
Не музыкант он теперь, а простой камнерез.
108
Для Посейдона строительство – ясное дело,
Сам он возвёл под водою прекрасный чертог!
И потому в известняк он врезался так смело,
Как бы не смог ни один созидающий бог.
Молча, смотрел Аполлон на работу Кронида —
К грубым делам на земле не привык Мусагет.
Он устремился на гору лесистую Ида,
Где им был гимн для камней с вдохновением спет:
109
Зашевелились в ущелье огромные плиты,
Много осколков летело к троянской стене,
Следом за ними ползли по земле мегалиты,
Словно на море суда по спокойной волне.
Вскоре услышали боги звук громкого стона,
И задрожал на равнине каштановый лес,
Это Аргея рыдала в тиши небосклона,
За преступленье её бичевал там Зевес.
110
«Грозен отец!» – произнёс Кифаред вдохновенный,
Дядя добавил: «И бьёт чуть пониже спины!
Так захотелось царице на трон вожделенный,
Что ухищренья её были Зевсу видны!
Кажется, он выбивает из Геры пороки,
Станет отныне она идеальной женой!
А на Олимпе богини трещат, как сороки:
«Как хорошо, что случилась беда не со мной!»
111
Долго стояли строители, в небо взирая,
Видели, как Властелин бил суровым кнутом,
Гера металась по небу от края до края,
Словно весною пчела над цветущим кустом.
«Всем – по заслугам, как молвила Гера когда-то! —
Вспомнил слова заговорщицы бог Посейдон. —
Не остановит никто разъярённого брата,
Он для живущих – и власть, и палач, и закон!
112
Вот чем закончилась подлой Аргеи «победа»,
Очень высокою стала за это цена!»
Молча воспринял бог моря слова Кифареда:
«Гере – оковы и бич, нам – большая стена!»
Вновь у богов закипела в ущелье работа:
Трескался сам под мелодию в нём доломит,
Стал Посейдон возводить городские ворота,
Башни заставил расти в поднебесье Зевсид…
113
Лаомедонт приходил к мастерам ежедневно,
И через несколько дней произнёс властелин:
«Знаю, кто Вы, и за что Ваша участь плачевна —
Вы попытались вбивать меж супругами клин?
Также, известно, что строго наказаны оба —
Этой работой должны вы уменьшить вину.
Я награжу Вас за стену большую особо,
Только сейчас вы находитесь в рабском плену!
114
Как подсказал мне оракул во храме Зевеса,
Вы не имеете права не слушать меня,
Если не будет к работе у Вас интереса,
То вам не дам и осла, а не то, что коня!»
Но не дождался властитель от ссыльных ответа —
Диспут с людьми не бывает в чести у богов!
Спор с Олимпийцем для смертных – плохая примета,
Жизни лишит небожитель без всяких торгов!
115
Дни пролетали звенящей стрелой Артемиды,
Выросли стены на много десятков локтей,
Многим казалось, что станут они выше Иды,
Людям за ними не страшен и буйный Антей.
У Посейдона заныли и руки, и ноги,
Льдом застывала у нежного Феба спина,
Не вызывала работа у ссыльных тревоги —
Меньше, чем за год возникла для Трои стена.
116
Время пришло награждать небожителей стадом,
Стали они объяснять, чем прекрасен их труд:
«Восхищены будут гости чудесным фасадом,
Трое не страшен ни враг, ни божественный кнут!
В этой стене толщиной в двадцать восемь пигонов
Есть помещенья для войска и тысяч коней!
Не понесёт город твой при осадах уронов —
Нет в Ойкумене великой защиты прочней!
117
И не скупись, властелин, не позорься пред нами —
Мы отработали честно положенный год,
И награди Олимпийцев за труд скакунами,
Много не просим – за срок нашей ссылки приплод!»
Стал насмехаться над ними потомок Дардана:
«Вы, мастера, обнаглели на царских хлебах!
Уши отрежу и брошу в поток Эридана
Или повешу сушить на дорожных столбах!
118
Прочь уходите от стен, мастера-самозванцы!
Разве достойно богам отнимать лошадей?
Вы на земле Громовержца – рабы-чужестранцы —
Сын незаконный Зевеса и с ним любодей!»
Молча покинули Трою сподвижники Геры,
И вопросил Аполлона могучий Кронид:
«Мог бы ты сделать его кучкой тлеющей серы?»
«Да, но зачем? Месть настигнет его чрез гранит!»
119
«Ты что-то знаешь, певец, об ужасной кончине?»
«Скоро придёт к этим стенам могучий мой брат.
Весь царский род перебьёт он по той же причине —
Это Геракл, персонаж незабвенных баллад!
Я же пошлю в этот город звенящие стрелы,
Смерть и болезни они принесут для людей!»
«Ну, коль троянцы, как царь, все бесстыжи и смелы,
То к ним нагрянет из дальней пучины злодей».
120
И Посейдон, поразмыслив, сказал Аполлону:
«На побережье отправлю я монстра теперь.
Пусть поразится коварный властитель урону,
Что принесёт для живущих в Троаде мой зверь!»
Спор за Аттику
121
Вновь возвратился в покои морской Повелитель,
Думать о людях его научил этот год,
Труд на земле – для Кронида полезный учитель,
Он показал ему ценности прав и свобод.
Чаще стал ездить тиран на своей колеснице
Вдоль берегов необъятной прекрасной земли,
И подходил незамеченным к каждой столице,
Не оставлял без вниманья в морях корабли.
122
Стал замечать он, на фоне земной панорамы,
Там, где дотошный народ возводил города,
Строились в первую очередь дивные храмы —
Значит, у смертных в богах наблюдалась нужда.
В них обращался народ к Олимпийцам с мольбою:
Не отвергать от себя созиданья творцов,
Чтоб награждали живущих счастливой судьбою,
Оберегали от горя любимых «птенцов».
123
В жертвы богам приносились быки и коровы,
Жарились туши животных на ярких кострах,
В честь небожителей люди сажали дубровы,
Вера в богов побеждала тревогу и страх.
Изредка слышал воззванья стихии Правитель —
Но поминался в мольбах только мудрый Нерей,
И Посейдон вознамерился строить обитель
Близ оживлённого порта с названьем Пирей.
124
С моря увидел Властитель акрополь скалистый,
Где поднимались дома и огромный дворец.
Рядом стоял недостроенный храм неказистый,
И без колонн и без крыши, дверей и крылец.
«Вот что искал по брегам много дней неустанно —
Именно этот акрополь для храма пригож!
Будут его посещать моряки постоянно…
Чем-то на Иду в Троаде пригорок похож!»
125
Как-то явился Властитель морей перед троном,
Царь городка ощутил небывалый озноб:
Разве мечтал он о встрече с самим Посейдоном?
Тот вопросил: «Испугался Кронида, Кекроп?
Я заявился к тебе, автохтон, с предложеньем,
Чтоб не бродить мне бесцельно по вашим горам —
Я восхищён, властелин, городским возвышеньем
И пожелал в честь мою обозначить твой храм!»
126
Царь, озадаченный вестью, заёрзал на троне,
Он побоялся Крониду ответствовать «Нет!»
Но очутиться у буйного бога в полоне —
Может народу всему оказаться во вред.
«Что-то не так, сын богини Земли, ты в сомненье?
Разве твоим морякам помощь бога вредна?»
Молвил Кекроп Посейдону, скрывая волненье:
«Дева Афина желанья быть с нами полна…
127
Вы, Олимпийцы, решите сей спор меж собою,
Волю богов исполнять – не составит труда!»
Скрылся без слов Посейдон за волной голубою.
Думал Кекроп, что нагрянет на город беда…
Но обратился Кронид к своему Властелину:
«Зевс, помоги разрешить возникающий спор —
Уговори, брат, великую Деву Афину
Мне уступить малый холм средь причудливых гор!
128
Недалеко от Парнаса возвышенность эта,
Западней холмика есть многолюдный Пирей.
Храм на пригорке скалистом дострою за лето,
Нужно решенье твоё – озаботься скорей!»
Бороду начал поглаживать царь пантеона:
«Мало тебе, Посейдон, на морях островов?
Холмик возьмёшь, а потом проведёшь Аполлона,
В пользу твою спор решить я сейчас не готов!
129
Кроме того, заявила мне Дева-Паллада
Будто хотят пригласить горожане её!
С ней говорить о желанном владении надо,
Помни, что есть у Афины большое копьё!»
«На островах вижу храмы твоей Артемиды,
К многим из них долетела богини стрела!
Разве вдвоём не решим, мы же – братья-Крониды?
Вспомни, чья власть проявилась на острове Фла!»
130
Вновь к бороде потянулась Зевеса десница:
«Ты правотой откровенной мне бьёшь прямо в лоб!»