Пеан Аполлона
67
Песнь о победе над яростным зверем
Я пропою, чтоб услышал весь свет!
В бой я вступил, в правосудие веря,
Мести священной исполнен обет!
Злобный слуга и бесчестный гонитель
Тот, кто преследовал милую мать,
Ныне обрёл в подземелье обитель —
В бездну обрушена злобная стать!
Тьма отступила пред стрелами света,
Мною низвержено тяжкое зло!
Станет прекрасней родная планета,
Песня моя обретает крыло!
Гимн торжества будет славен отныне,
Голос победный летит в небеса,
Слышен пеан и в горах, и в пустыне,
Славой прекрасны его словеса!
И, одержав над злодеем победу,
Я упокоил врага в глубине,
Чтоб не могли по враждебному следу
Звери другие явиться ко мне!
Радуйтесь, боги, повержен ужасный!
Сам он теперь – побеждённый изгой!
В Тартар был мною отправлен злосчастный,
Пусть на земле воцарится покой!
Становление Мира
68
Долго ещё доносились раскаты из бездны —
Крупное тело Пифона касалось камней…
Вглубь крикнул Феб: «Ты и Гея довольно любезны,
Вот и лети, побеждённый червяк, смело к ней!»
Скалами яму решил забросать победитель
И удивился: не видно в расщелине дна,
Невероятно огромна у змея обитель,
И поразительна пропасти той глубина!
69
Крупные глыбы застряли в широком ущелье —
За ночь его завалил златокудрый Зевсид,
Сверху скалу положил он на лаз в подземелье —
Памятным станет для Феба дельфийский гранит!
Эос перстами пронзила горячее небо —
Битва титанов с богами затмила «сапфир»,
Страстный азарт гнал к Олимпу могучего Феба —
Надо спасать от титанов божественный мир!
70
«В Тартар мятежных отправим, как змея Пифона,
Быть не должно превосходства на их стороне!
Мало потомков на свете у грозного Крона,
Каждый из нас в этой битве – в огромной цене!»
Бурные реки, седые долины, отроги,
Острые скалы, горящие дымно леса…
Издали юноша вскоре увидел, как боги
В битве с титанами смело творят чудеса.
71
Замер на миг у горы победитель Пифона,
Ясно узрев безрассудных титанов дела —
Глыбы летели в Олимп и катились со склона,
И надвигались враги с трёх сторон, будто мгла.
Словно орёл, полетел Феб на помощь кронидам[8],
Сверху начав по титанам из лука стрельбу.
Сильный отпор дал Зевсид молодым япетидам,
Тем предваряя Менетию злую судьбу.
72
Раненый в ноги огромный потомок Япета
Рухнул в расщелину возле священной горы…
Тартаром будет могучее тело согрето
Или отправлено Геей в другие миры!
Много урона нанёс Феб стрельбою титанам,
Кровью горячей они истекали от ран,
Грозно летал сын Зевеса над вражеским станом,
И возгордился юнцом олимпийский тиран!
73
Не ожидали титаны, что с дымного неба
Вдруг подоспеет союзник к великим богам,
И отступили поспешно под стрелами Феба,
Дав передышку невольную грозным врагам.
С радостью встретили Феба Крониды на склоне
Самой высокой на дивных Балканах горы.
«Нет, не напрасно летал я на север к Латоне! —
Думал Зевес – титанида ценнее сестры!»
74
Феб рассказал о вчерашней победе над змеем:
«С ним не сравнится поверженный мною титан!
Дар от Гефеста помог мне в борьбе со злодеем,
Пламя в меня изрыгавшим, как мощный вулкан!»
«Знаю про этого зверя! – промолвил родитель. —
Он нанести Ойкумене мог страшный урон!
Но на пути у него встал чудовищ губитель,
И посему, будет имя твоё – Аполлон!»
75
Крики восторга богов разнеслись по Балканам,
Вздрогнула Гея всем телом от громких басов,
Были слышны восхваленья над вражеским станом,
Офрис напуган был гулом таких голосов.
Первая ночь без войны за последние годы
Праздником стала для сильно уставших богов.
В пламени битвы жестокой бледнели восходы,
И океан выходил из крутых берегов.
76
После недолгой беседы уснули крониды,
Только остался на страже горы Аполлон,
И, положившись на волю высокой планиды,
Зевс погрузился в спокойный и сладостный сон.
Видел в красивых и ярких цветах Ойкумену,
Чистое небо и с лёгкой волной океан,
У побережья – высокую белую пену
И нереид, нежно певших тирану пеан…
77
Вдруг перед Зевсом предстала великая Гея,
В ярком обличье своих дочерей-титанид,
Молвила богу: «От крови своей багровея,
Я умоляю о помощи, славный Кронид!
Ты с сыновьями, Зевес, стал титанов сильнее,
И ни за что не уступишь невидимый трон,
Ты безрассудных созданий моих всех умнее,
Не причиняешь земле благодатной урон…
78
Словно они, не наносишь глубокие раны,
Не разрываешь ты тело моё на куски,
Не пробуждаешь на море и суше вулканы,
Вижу, стремленья во власти твоей – высоки!
Как мне ни больно, но я обращаюсь с мольбою:
Выпусти старших детей-уранидов на свет —
Я уверяю, последуют те за тобою,
Сломлены будут мятежники Кой и Япет!
79
В Тартар отправлены дети по воле Урана —
Первенцев счёл безобразными грозный отец.
В бездну врата сторожит неусыпно охрана —
Чудище Кампу приставил ко входу скопец.
Гекатонхейры сторукие, с ними киклопы,
В битве с титанами это – надёжный оплот!
В Тартар с утра направляй смело крепкие стопы,
Кампу убив, ты получишь ключи от ворот!»
80
Сажа и пыль заслонили бескрайнее небо,
И не видны были утренней Эос персты —
Боги должны отдохнуть под крылами Эреба[9],
Помыслы смелых кронидов пребудут чисты!
Первая тёмная ночь на вершине высокой
Стала для Феба началом великой стези:
Мысленно он опускался до бездны глубокой,
Видя события дальние так, как вблизи…
81
Голос отца прокатился внезапно по склону,
Словно бурлящий поток пробежал с высоты —
Зевс, пробудившись в тревоге, сказал Аполлону:
«В Тартар мне надобно, в центр мировой пустоты!»
Он досконально запомнил веление Геи,
Юному сыну поведал таинственный сон:
«Ждут там меня страшной Кампы шипящие змеи,
Будь же на страже Олимпа, мой сын Аполлон!»
82
«Знаю, отец, ты готовишь «темницу» титанам,
По возвращении дашь им решительный бой,
И перестанет кровь литься бурлящим фонтаном…»
«Ты, Аполлон, научился владеть ворожбой?»
«Видел я сон твой, властитель, и слышал беседу,
Дар прорицанья сегодня открыл я в себе…
Скоро одержит Олимп над врагами победу,
Будет положен конец многолетней борьбе!»
83
Скрылся в расщелине узкой тиран Ойкумены,
Вмиг на глазах превратившись в большого ужа,
С лёгкостью Зевс огибал раскалённые стены,
Чтобы достигнуть в глубинах земли рубежа.
Он опускался кольцом и в свободном паденье,
Плыл, как минога, в подземной горячей реке,
К медным воротам бесшумно упал в изможденье,
Страшную Кампу увидел и ключ на крюке.
84
В образ вседневный вернулся пришелец нежданный,
Но против Кампы властитель Олимпа был мал:
«Вот он, какой у Земли был объект первозданный —
Мощное тело, копыта, звериный оскал».
Тысячелетья она пребывала в дремоте —
Многие годы не слышался узников стон,
Но не теряло чудовище бдительность в гроте —
Запах чужой ощутил в темноте автохтон.
85
Зашевелило ноздрями чудовище скоро,
Быстро сорвал властелин ключ с большого крюка,
Вставил мгновенно его в щель дверного запора,
Кампа проснулась от громкого скрипа замка!
Вмиг распахнулись обитые медью ворота,
И содрогнулся от страха божественный лик,
Полнилось тьмою пространство огромного грота,
Но доносился из Тартара радостный крик.
86
И прогремел Зевс во тьму, что чернее Эреба:
«Узники, я ради Вас опустился сюда,
Чтоб Вы опять обозрели бескрайнее небо,
Горы со снегом, с которых струится вода.
Вам олимпийский властитель дарует свободу!
Первенцы Геи, идите на волю скорей,
Поторопитесь, гиганты, к открытому входу!»
Первым из Тартара вышел к нему Бриарей.
87
В спину сторукого сильно толкали киклопы:
Молния-Арг, громкий Бронт и блестящий Стероп:
«Быстро на волю шагай, не жалей, узник, стопы!
Вверх поспеши из темнейшей из тёмных утроб!»
Следом сторукие Гиес и Котт вышли к богу
И устремились за братом в широкую щель.
Зевс им напомнил: «Вы знаете эту дорогу,
Битва с титанами – ваша великая цель!»
88
Выпустил страшную Кампу Зевес из вниманья
И получил неожиданно мощный удар —
Это напало великого мрака созданье,
Жуткое, словно оживший зловещий кошмар!
Вырвалась ярость огня из чудовищной пасти
И опалила Крониду прядь тёмных волос,
Только и Кампа узнала мощь Зевсовой власти —
Сильной десницей был схвачен ужасный колосс!
89
Крепко вцепился властитель в гривастую шею,
Только отброшен был монстром на тёмный гранит:
«Здесь ты забудешь, пришелец, прекрасную Гею,
В Тартар навечно отправишься, жалкий Кронид!»
Вздыбилась страшная Кампа над богом могучим,
Медным копытом стараясь ударить врага,
И осветилась пещера сиянием жгучим,
Чудище в Зевса вонзить попыталось рога.
90
Зевс, увернувшись, приподнял его над собою,
Стоя на самом краю межпланетной «дыры»,
В Тартар чудовище пало, прощаясь с судьбою,
И пролетело сквозь бездну в другие миры.