Плаванье в море холодном, из лука стрельба:
«Ты от гимнастики будешь сильней всех на свете,
Светлою станет, царевич, твоя голова —
Всё совершенным должно быть в могучем атлете —
Миру послужишь, Гермес, образцом божества!»
90
Юноша скоро узнал о созвездиях неба —
Мудрый Хирон рассказал о рожденье планет,
Песни слагал ученик лучше дивного Феба,
Часто кентавр повторял: «Настоящий поэт!»
Видя огромную тягу Гермеса к наукам,
Добрый Хирон не скупился отдать их юнцу:
Числами мальчик владел, как охотники луком,
Что недоступно всегда было брату-Певцу.
91
Письменность отрок освоил в мгновение ока —
Увековечивать мысли умел на скале,
Были подобны они изреченьям пророка,
Истиной стали в дальнейшем они на земле.
Многие тайны хранились под сводом пещеры:
Календари, образцы необычных часов,
Разных затмений расчёты, небесные сферы,
Здесь разработал кентавр меры длин и весов.
92
Не ограничилось этим юнца обученье:
Мудрый Хирон насмотрелся напрасных смертей
И преподал он Зевсиду уроки леченья:
Чтоб восстанавливал тот переломы костей.
Глядя на мальчика, с грустью промолвил учитель:
«Все свои знанья и опыт я отдал тебе!
Пусть принимает экзамен у сына Властитель,
Ты ж приготовься, царевич, к отцовской хвальбе!
93
Только, Зевсид, не спеши никогда с наказаньем —
Равных по знаньям тебе в мире солнечном нет!
Не упивайся, царевич, и скорым признаньем —
Быстрая слава – незримый родник многих бед!»
Военная хитрость
94
С радостью к Зевсу помчался юнец быстроногий,
Знаньями он собирался блеснуть пред отцом,
Только не встретили мальчика добрые боги —
Грозные тучи нависли над царским дворцом.
Вновь Олимпийцам войну объявили титаны,
И потеряла земля свой недолгий покой,
С запада мощный Япет наступал на Балканы,
С севера к Офрису шёл ужасающий Кой.
95
Зевс близ Олимпа собрался держать оборону,
Смелый Арес пресекал бунтарям все пути,
Чтоб не пробрались титаны на выручку Крону —
Тот был в осаде на Офрисе, как взаперти…
Юный Зевсид опустился поспешно в долину,
Намереваясь помочь, чем возможно, отцу,
Воином смелым явился Гермес к Властелину —
Скорая битва была не страшна храбрецу.
96
«Ловкий проказник! В Аиде ты вырос заметно!
Скоро титаны устроят экзамен тебе!
Жизнь олимпийских богов, как ты видишь, двухцветна —
Или мы в скуке зелёной, иль в красной борьбе!
Что посоветуешь сделать мне, сын просвещённый,
Против безумных титанов, идущих сюда?»
«Как понимаю, отец, ныне враг разобщённый —
По одиночке их бить не составит труда!»
97
«Самый опасный противник – наследник Япета,
Силой Атлас превосходит любого из нас…»
Понял Гермес, ожидает Властитель ответа —
Выдал тревогу отца свет сапфировых глаз.
«Добрый отец, почему ты сошёл на равнину,
Разве не лучше с Олимпа бить грозных врагов?»
«Мощный Атлас может небо спустить на вершину,
Коим придавит ему ненавистных богов!»
98
Бросил царевич вдруг взор на вершины Парнаса:
«Это титаны сорвали с него острый пик,
Может быть, даже рукой Япетида Атласа
В ходе последних боёв и военных интриг!
Разве по силам такое певцу Аполлону?
Да и неистовый брат мой, Арес, не сильней!
Только втроём поразить можно эту персону
Или схитрить… это будет, пожалуй, верней!»
99
«Зевс, разреши мне узрить Ойкумены просторы,
Вдруг я избавлю тебя от излишних тревог!»
«Что ты придумал?» – «Взойти на далёкие горы,
Думаю я, что титан, не умнее, чем бог!»
«Что ж, отправляйся… Ты здесь – не помощник тирану,
И для защиты Олимпа пока слишком мал.
Не подходи, мой шалун, очень близко к титану —
Невероятно огромен Атлас – выше скал!»
100
Скрылся поспешно Гермес за высокой горою
И превратился за нею в степного орла.
Снова для мальчика жизнь становилась игрою —
Он устремился на запад, летя, как стрела.
Издалека между гор обнаружил Атласа,
Сад с золотыми плодами и стайку Плеяд,
Под деревами – дракона златого окраса,
Несколько домиков, стройно поставленных в ряд.
101
В зарослях кедра орёл превратился в подростка,
В лёгких обычных одеждах и с тонким прутом,
Всё показалось вокруг непривычно громоздко,
Даже в сравненье с ближайшим скалистым хребтом.
Ловкий царевич приблизился смело к Атласу,
Тот расчищал горный склон от огромных камней —
Добрый отец собирался устроить террасу,
Чтобы гуляли девицы Плеяды по ней.
102
«Здравствуй, титан! Ты сумеешь большими руками
Землю оставить навек без сияющих гор,
Боги расстанутся точно тогда с облаками!» —
Молвил Гермес, начиная с врагом разговор.
«Да, упражняюсь, малыш, перед дальним походом,
Скоро с роднёй мы Олимп разнесём на куски,
В Тартар глубокий отправим Зевеса с приплодом,
Ниже подземного мира и мёртвой реки!»
103
Паузу выдержав, вымолвил путник нежданный:
«Не понимаю, зачем этот дальний поход?
Можно и здесь получить результат свой желанный,
Если, взойдя на вершину, встряхнуть небосвод…»
Сел на валун Япетид, почесал в думах темя:
«Мысль гениальна твоя и довольна проста!
Брат Прометей создаёт очень умное племя,
Только вы мелкие все, чуть побольше перста!»
104
«Ты посмотри, вон вершина уходит за тучи!
Небо лежит на макушке высокой горы.
Ты же, титан и огромный, и самый могучий,
И для тебя эти горы – простые бугры!
Мудрый великий Атлас, я не вижу коварства
В том, что руками встряхнёшь над собой небосклон!
Рухнет оттуда на землю Зевесово царство —
Освободишь для себя Повелителя трон!»
105
«Как это я не додумался сам до такого?
Будет победной теперь на Балканы ходьба!
Мальчик, ты – самый толковый из рода людского,
Видно, тебя подослала к титану судьба!»
Намереваясь достичь вожделенной вершины,
Быстро убрал собеседник сомненье с лица
И пошагал сквозь кедровник и дебри крушины,
Припоминая с улыбкой совет хитреца…
106
Юный Гермес посмотрел на движенье титана:
«Сколько же силы сокрыто в руках и ногах!
Вверх по горе он помчался быстрей урагана,
Гонит к вершине его злая мысль о богах!»
И обратился царевич вновь в птицу степную,
Лёгкий полёт устремляя к седым облакам.
Издалека видел юноша мощь неземную,
Рад был – нашёл примененье Атласским рукам.
107
Залюбовался Гермес изумительным садом —
Именно в нём встретил Майю всесильный отец…
Мысли его прервались вдруг большим камнепадом —
Неба коснулся спиною могучий храбрец.
Стал выпрямляться титан, в свод упёршись руками,
А под ногами крушилась вершина горы:
Трескался прочный гранит, отрываясь кусками,
Падая вниз, как последние в жизни дары…
108
Стал поднимать Япетид тяжкий свод Ойкумены,
Мышцы взбугрились, как воды подземной реки,
Кровью, бурлящей вулканом, наполнились вены,
От напряженья ломило Атласу виски.
Не удавалось титану встряхнуть эту сферу —
Крепкие руки в ней вязли, как в тёплой смоле,
Но не терял возмутитель спокойствия веру
В то, что он станет царём на прекрасной земле!
109
Долго парил в поднебесье орёл темнокрылый,
Он не испытывал радость от дел на горе,
Слышал Зевсид, как трещали Атласовы жилы,
Словно нагретые камни в огромном костре.
Видя в ужасном деянье титана упорство,
Юный царевич подумал о праве на трон:
«Вот почему проявлял он царю непокорство —
Сам во владение взять пожелал небосклон!»
110
Вмиг опустился подросток на склон каменистый,
Крикнул язвительно, голову кверху задрав:
«Что же ты замер, упорный, могучий, плечистый,
Не предъявляешь на трон завоёванных прав?»
«Кто ты такой, заманивший в ловушку титана?
Значит, ты – враг? Только мне показалось, что друг!»
«Я не случайно сюда прилетел для обмана,
Знай же, мой дед, пред тобою стоит юный внук!
111
Скинь же за это меня с каменистого склона!»
«Пошевелить не могу ни ногой, ни рукой —
Давит нещадно на тело хрусталь небосклона…
Жаль, что услышал я внука совет плутовской!»
«Мойры тебе предписали такую планиду —
Знай, что менять ничего не дозволено в ней…
Буду тебя почитать, но доверюсь Крониду —
Зевс – мой отец, он мне прочих великих родней!»
112
«Сколько ж держать эту тяжесть небесного свода,
Претерпевая морозы, жару и ветра?»
«Это не Тартар, Атлас, а навеки свобода,
Именем славным твоим назовётся гора!
Только подобный титану взойдёт на вершину,
Смело подставит плечо под седой небосклон,
Ты ненадолго, быть может, сойдёшь на равнину,
Но лишь Атлас тяжесть неба держать обречён…»
Посланник богов
113
Быстро вернулся Гермес в Олимпийское лоно,
В светлых палатах царил необычный покой,
В Тартар отправили боги Япета и Крона,
Следом исчезли там Крий и влиятельный Кой.
Весь пантеон приготовился к долгому пиру,
Зевс объявил: «Пусть и прервана войн череда,
Но только жизнь на земле возвращать надо к миру,
И приложить всем придётся немало труда.
114
Нас ожидает не радостный пир, а работа —
Добрых людей и животных сгубили враги,
Пастбищ немало они превратили в болота,
Всюду видны нам пожаров больших очаги.