— А я в это время живу в дыре, делюсь завтраком с тараканами. Где справедливость, Кенди? Ведь мы были партнерами. Я сделал из тебя человека! И не могу получить свои жалкие десять процентов! Это совершенно несправедливо! Я думаю, что с учетом процентов ты мне должна по крайней мере пятьсот кусков. — Он внимательно посмотрел на нее, желая увидеть реакцию. Лицо у Аны оставалось непроницаемым, красивым и холодным, как у статуи.
Все же, присмотревшись, он увидел на нем едва различимый признак гнева.
— Не беспокойся, малышка, тебе не придется отдавать мне все сразу. Я справедлив. Я буду брать частями. — Он приблизился, внезапно наклонился и сильными руками схватился за поручни шезлонга, так что Ана оказалась как бы в ловушке. — На сей раз ты так просто от меня не отделаешься. Я буду долго мельтешить перед тобой…
— Я не помешала? У входной двери мне никто не ответил, но поскольку мы договорились о встрече, я позволила себе войти.
При звуке женского голоса, донесшегося со стороны купальной кабины, Эрик вскочил и резко повернулся. Ана также в мгновение ока слетела с шезлонга. Кого это принесла нелегкая? Ана еще не успела прийти в себя от наглых притязаний Эрика, когда увидела, что к ней плавной, скользящей походкой приближается эффектная брюнетка. Женщина пересекла тераццо рядом с Эриком, поставила пару баулов на свободное кресло и, ослепительно улыбаясь, протянула Ане руку.
— Я Моника Д’Арси. У меня такое ощущение, что я появилась очень некстати. — Она стрельнула глазами в сторону опрокинутого цветочного горшка, снова перевела взгляд на внешне спокойное лицо Аны, однако Ана почувствовала, что Моника заметила больше, чем надо.
— Простите. — Ана рассеянно подала Монике руку и внезапно ощутила крепкое, теплое, пожалуй, даже ободряющее пожатие. — Значит, я вас ожидаю? — спросила Ана бесцветным голосом, чувствуя, что развитие событий полностью выходит из-под ее контроля.
— Луиза отправила вчера мне ответный факс и подтвердила, что мы встречаемся сегодня утром по поводу гардероба для «Идеальной невесты». Я принесла несколько образцов на ваше одобрение. Ради Бога, не говорите, что вы об этом не знаете!
Факс. Ана припомнила записку, приклеенную к стеклу буфета. Может быть, Грациэлла имела в виду это? Она даже не потрудилась посмотреть на письменный стол вчера вечером. После беседы с Гарри Дамоном она решила, что все остальное может подождать до утра.
— Твой отец не научил тебя хорошим манерам, Ана, — с улыбкой вступил в разговор Эрик. — Ты забыла представить меня леди.
Ана закусила губу. Ей показалось, что ее голову с каждой минутой все сильнее сдавливают какие-то тиски.
— Моника Д’Арси, это Эрик Ганн. Он уже собирается уходить.
— Рада познакомиться, — негромко и сухо произнесла Моника. Она молча скользнула взглядом по смазливому лицу и ладной фигуре Эрика. К счастью Аны, Эрик не стал бросать плотоядных взглядов на Монику. Сейчас он играл роль мистера Обаяние, которая была так хорошо ей знакома.
— Еще в большей степени рад познакомиться с вами, — галантно ответил Эрик.
«Если он поцелует ей руку, меня стошнит», — подумала Ана. Но он лишь осклабился, затем повернулся к Ане и клюнул ее в щеку.
— Заскочу позже, дорогая. Почему бы тебе не прийти и не захватить эти бумаги в четверг? У тебя будет время все обдумать и решить.
— Великолепно. Надеюсь, ты знаешь, где выход? — Ана демонстративно отвернулась от него и с подчеркнутым вниманием обратилась к Монике: — Простите, я совсем запамятовала. Это моя вина. Моту я вас чем-нибудь угостить?
— Я не возражаю составить вам компанию, — ответила Моника, показав на прохладительный напиток. Она сняла защитные очки и посмотрела вслед удаляющемуся Эрику, который пересек розарий и скрылся за решетчатым портиком.
Ана направилась к кабине, чтобы принести напитки, а Моника опустилась в кресло с подушечкой персикового цвета и окинула взглядом овальный бассейн с голубой водой и мостик на красочном фоне — пейзаж, который, кажется, сошел с картины Моне. Из маленькой сумочки она достала сигарету, прикурив, глубоко затянулась и перевела взгляд на роскошные пальмы, фонтаны, море цветов. Поистине, рай.
Но в этом раю не все так безмятежно. Моника заметила, с какой яростью Эрик опустился перед шезлонгом Аны. И здесь была не страсть — здесь было насилие. Об этом говорил и опрокинутый горшок. Так что же происходит в этом доме?
За маской сдержанности Аны Моника почувствовала отчаяние попавшей в клетку тигрицы. И она могла биться об заклад, что охотником был Эрик Ганн. Что здесь — наркотики? Секс? Или смесь того и другого? И какую нишу занимает в этом Джон Фаррелл?
«Не твое дело, — сказала себе Моника. — Пока и поскольку закулисные дела Аны Кейтс не мешают журналу, меня это не должно беспокоить, даже если она спит одновременно с Мануэлем Норьегой и Длинноногим Донгом Сильвером». Моника смотрела на водную гладь сквозь дымок, идущий от сигареты. Теплый ласковый ветер, шелестящий в пальмах, не убаюкивал и не мог отвлечь от мыслей о Дрю Макартуре и совете директоров, который мог дать ей пинка под зад. Она и сама чувствовала себя попавшей в клетку тигрицей.
Но если июньский номер оправдает ее ожидания, она отведет занесенную над ней руку Макартура и почувствует себя свободной. Она избавится от тени Шенны, избавится от постоянной опеки и станет наконец делать журнал так, как считает нужным. И тогда она сможет плюнуть Макартуру в лицо. Моника загасила сигарету и полезла за новой.
Сегодня вечером она должна быть на Мауи, чтобы договориться о встрече в восемь утра с вице-президентом курорта Хамакала. Им предстоит обсудить вопросы снабжения, охраны и организации съемок в течение недели. В команду войдет более пятидесяти человек — гримеры, парикмахеры, костюмеры, осветители, техники, не говоря уже о самих звездах, и Моника хотела лично обговорить все детали.
— Прошу вас, — сказала Ана, предлагая Монике прохладительный напиток. Она приветливо улыбнулась. В солнечном свете ее глянцевые рыжеватые волосы, обрамлявшие лицо, сияли, словно гало. — Как мне вас называть — графиня или…
— Моника. — Ответ сопровождался такой же приветливой улыбкой, Моника отметила про себя, с каким старанием актриса изображает спокойствие, потягивая напиток и усаживаясь за столик напротив.
«Очень хорошо. Она тверда как скала. В какие бы сети ни норовил впутать ее этот хлыщ, она не намерена позволять ему вмешиваться в ее дела», — с облегчением подумала Моника.
Внезапно налетел порыв ветра, и входная калитка с шумом захлопнулась. Ана вскочила, широко открытыми глазами уставившись на калитку, не в силах сдержать дрожь во всем теле.
— Ничего страшного, — сказала спокойно Моника. — Это ветер.
Покраснев, Ана опустилась в кресло, затем нервно засмеялась.
— Простите… Нервы… Сегодня не самый лучший мой день.
Моника наклонилась и дотронулась до руки Аны.
— Я видела, как этот парень ринулся на вас, когда я вошла. Извините за любопытство, но я задаю себе вопрос: ваш приятель Эрик — большой прохвост или зануда?
Ана посмотрела в глаза Моники и прочла в них явное сочувствие.
— Большой прохвост — это мягко сказано, — вырвалось у Аны. Она запустила пальцы в волосы и невесело засмеялась. — Есть люди, которые рождаются для того, чтобы делать других несчастными. Вам сейчас довелось увидеть такого.
— Это не первый из людей подобной категории, которых я встречала, и, вероятно, не последний, — в тон ей ответила Моника. Она глотнула из фужера. — Это очень серьезно? Я могу чем-нибудь помочь?
— Вы уже помогли. Вы очень своевременно появились. Если бы не вы, я не знаю, что могло бы произойти. — Ана закрыла глаза и потерла пальцами виски. — Эрик Ганн нужен мне не больше, чем проказа.
Внезапно она открыла глаза, выпрямилась в кресле и сжала руку Моники.
— Моника, Джон ничего не знает об этом ползучем гаде. Я бы предпочла, чтобы он так и оставался в неведении. Эрик — это нечто из моего прошлого. Я не знаю, был ли у вас в прошлом свой демон… или кто-то вроде того, но… Я должна очиститься от него сама. Вы понимаете меня?
— Очень хорошо вас понимаю! Только учтите: демоны могут быть иногда слишком коварными, и с ними без посторонней помощи справиться нелегко. Я уверена, что одного телефонного звонка сенатора Фаррелла было бы достаточно, чтобы этот ползучий гад убрался туда, откуда пришел. — Моника увидела испуг в глазах Аны и поспешно добавила: — Впрочем, этот вариант может быть не самым лучшим. Но, Ана, вы, по крайней мере, должны позаботиться о безопасности вашего дома. Не только Эрик, но любой проходимец может проникнуть сюда и натворить Бог знает что!
В этом Моника была права. Сейчас, когда Эрик узнал, где она живет, он мог нагрянуть сюда в любой момент. Ей нужно позаботиться о модернизации системы сигнализации. Как только Моника уйдет, Ана свяжется с фирмой и попросит установить новейшие электронные приспособления. Это избавит ее от нежданных визитов. И когда Эрик появится в четверг, она будет готова к приему. Если он только появится… Ана стала перебирать в уме варианты, каким образом поломать Эрику планы.
Внезапно ее осенило… Она решила, что ей нужно делать.
В течение всего следующего часа она знакомилась с комплектами купальных костюмов, халатов, пестрых дорожных нарядов, которые Моника принесла с собой. Ана отвергла лишь два ансамбля. Одновременно она мысленно прорабатывала свой план. Разговора об Эрике больше не было, и Ана почти жалела о своем приступе откровенности. Ей оставалось надеяться лишь на то, что инцидент забудется. Однако на прощанье Моника вновь проявила заботу.
— Ана, если вам придется очень трудно с вашим демоном, обещайте обратиться ко мне за помощью. У вас есть номер моего телефона? Звоните, если понадобится.
Растрогавшись, Ана пожала ей руку.
— Я не думаю, что в этом возникнет необходимость. Однако я благодарна вам за предложение… Искренне благодарна. — Она улыбнулась, в ее глазах снова сверкнули веселые искорки. — Я думаю, что возьму ситуацию под контроль. Честное слово, вам не надо беспокоиться обо мне.