ри Шоу?
Проходили дни. Она до отказа загружала себя работой и подготовкой к свадьбе. Каждый клиент ателье имел собственное мнение относительно того, какой фасон платья выбрать, какого фотографа следует пригласить и автограф какой знаменитости они хотели бы получить с Мауи. В промежутках между работой и праздной болтовней она думала о том, сможет ли увидеть сына, как он выглядит и что она ему скажет. Иногда же ее мысли шли в прямо противоположном направлении — ей хотелось, чтобы поиски Эндрю не увенчались успехом.
Всякий раз когда звонил телефон, у Тери мгновенно пересыхало в горле, и она с трудом сдерживала себя, чтобы не броситься сломя голову к аппарату. Если она не знала заблаговременно, кто звонит, она даже боялась взглянуть на Брайена, но чувствовала, что он ждет так же напряженно. Несмотря на всю страстность их отношений в последнее время, все же зыбкость ситуации ощущалась. Порой Тери казалось, что она идет по облаку, порой, что по яичной скорлупе.
Она разговаривала по телефону с матерью Брайена, когда прорвался междугородний сигнал. Кто-то дозванивался до нее из другого города. Сняв трубку при новом вызове, она услышала негромкий голос Эндрю, который пронзил ее, словно кинжалом:
— Тери, я нашел его. Но я думаю, что тебе нужно подготовиться к тому, что услышишь.
Тери забыла о своей будущей свекрови на другом конце провода. Она выглянула в кухонное окно и отсутствующим взором посмотрела на стоящего на газоне снеговика в смешной кепке.
— Адам живет в одной семье недалеко от Питтсбурга в Аликвиппе, — быстро сказал Эндрю. — За эти годы он жил в нескольких семьях.
Сердце у Тери оборвалось. У нее закружилась голова и к горлу подступила тошнота. Она обеими руками вцепилась в телефонную трубку.
— Что ты говоришь? В нескольких семьях?!
— Дело в том, Тери, что через год после усыновления приемные родители вернули его.
Ужас охватил Тери. Он обволок ее, словно какой-то удушающий туман. Этого не может быть! Все эти годы она рисовала себе, что ее сын живет в любящей семье, спит в кровати с любимым плюшевым мишкой, бегает по двору, заросшему цветами, и возится с забавным лопоухим щенком.
— Вернули его обратно? — ошеломленно повторила она. — Почему?
— Они не нашли в себе сил иметь такого ребенка. — Голос Эндрю дрогнул. — Дело в том, что наш сын Адам родился глухим.
Глава шестнадцатая
Ребенок…
Ева не верила своим глазам. Она удивленно смотрела на розовую полоску — результат анализа, затем недоверчиво провела рукой по слегка загоревшему, плоскому животу и покачала головой.
— Неужели ты и вправду здесь? — прошептала она. Ее охватила радость. Ева села на закрытую крышку сиденья в туалете. Складки ее белого шелкового пеньюара опустились, коснувшись мраморного пола.
Нико сойдет с ума от счастья, когда узнает об этом. Выходец из семьи еще более многодетной, чем ее — десять детей! — он постоянно говорил, что намерен как можно скорее положить начало своему собственному выводку.
«Правда, я не уверена, что он надеется взять старт так рано, — подумала Ева, оглядывая себя в зеркало. — Вероятно, Нико достаточно старомоден и вынужден считаться с тем, что могут сказать родственники, когда она пойдет с ним в августе в церковь. И как отреагирует «Эсте Лаудер», — продолжала размышлять Ева, понимая, что ее контракт с фирмой превращается в дым. — Что им делать с беременной моделью? — Но она постаралась прогнать свои страхи. — Им требуется твое лицо, Эви, а не тело. В конце концов, они делают лишь портретные снимки, и если твои титьки чуть нальются — тем лучше!»
Вальсируя, она выплыла в гостиную, схватила сидевшую на подоконнике Беспризорницу и закружилась с ней, словно ожившая хрустальная балерина.
— Ты слышишь, малышка, скоро ты перестанешь быть единственным ребенком! У тебя будет братишка или сестренка!
«Сейчас вряд ли можно застать Нико в отеле», — подумала Ева. Она посадила Беспризорницу на диван и направилась в спальню, чтобы одеться. Неужто придется мучиться так долго из-за того, что она не может поделиться с Нико новостью до вечера? И почему он вдруг сейчас оказался в Италии?
Ей захотелось позвонить маме и Нане.
Интересно, что скажет ее отец, размышляла Ева, вынимая из шкафа вышитое бисером лимонного цвета платье. В конце концов, она подарит ему то, что не смогла подарить Марго, — первого внука. Когда она пошлет ему фотографии малыша, посчитает ли он их достаточно ценными, чтобы поставить на камине в гостиной рядом с сувенирами от Марго?
Однако эти звонки она могла сделать только после того, как дозвонится до Нико.
Евой владело приятное возбуждение. Как сможет она в будущем сохранить серьезное выражение лица?
Через час, сидя у Делии Теребело, Ева едва заставила себя прикоснуться к рагу из овощей и съесть ломтик дыни, которые подала ей подруга на бледно-голубых тарелках с изысканными узорами. Здесь были кофейные чашечки самых разных размеров, форм и расцветок, приобретенные на ярмарках всего мира. Делия была популярной французской моделью. Ева познакомилась с ней в начале своей карьеры. Делия закончила Сорбонну, бегло говорила на нескольких языках и была убеждена, что в своей прежней жизни была Жозефиной Бонапарте. Ева и Делия работали вместе уже несколько лет и еще больше подружились, когда Делия переехала в Нью-Йорк и подписала контракт с агентством Д’Арси.
Ева оглядела оживленно беседующих за столом гостиной молодых женщин, приглашенных в ее честь, и у нее возникло сильнейшее искушение открыть свой секрет. В конце концов, это была редкая возможность увидеть всех подруг вместе здесь в Нью-Йорке. Все они будут заняты на работе за рубежом до августа — именно поэтому у Делии возникла идея устроить обмывание невесты задолго до свадьбы.
«Мы собрались вместе, — думала Ева. — Самое время сказать им». Господи, как ей хотелось это сделать!
Но тогда Нико убьет ее.
Все же Ева попробовала представить себе их реакцию. Элке Берлин, жизнерадостная брюнетка, редактор журнала мод «Имидж», захочет сделать снимок будущей матери для обложки рождественского номера; огромные серебряные и аметистовые сережки Куки Релтер, директора отдела на телевидении, отчаянно зазвенят, когда она вскочит из-за стола с предложением сделать фильм о рождении ребенка; Синтия Ляфонд, цыганка с серебряными волосами, модельер, с которой Ева познакомилась во время своих первых съемок в «Спортс Иллюстрейтид», назовет дюжину самых невероятных имен. Затем Дженна Элиот, длинноногая журналистка, известная своими злободневными статьями в журнале «Эбони», начнет вычислять астрологическое будущее ребенка и давать Еве советы, какие камешки она должна носить во время беременности.
Ева продолжала свою немую игру, пытаясь определить реакцию каждой из подруг, пока не дошла до Моники.
«Моника, скорее всего, с перепугу наложит в штаны, опасаясь того, что мне не позволят лететь на Мауи и что мне не подойдет одежда для съемок. Но при этом она улыбнется безмятежной улыбкой, пошлет мне воздушный поцелуй, предложит себя на роль крестной матери и будет говорить, что необходимо купить приданое новорожденному».
Глядя на Монику, как всегда эффектную и активную, Ева мысленно улыбнулась. Бриллиантовое в форме сердечка ожерелье на фоне бирюзового замшевого жакета переливалось всеми цветами радуги. «Она сегодня в превосходной форме», — подумала про себя Ева, и на какое-то время даже забыла о собственной новости, когда Моника стала в деталях рассказывать о своей стычке с дерзким рабочим, который занимался остеклением веранды ее загородного дома.
— И тогда этот наглец говорит мне, чтобы я вела свой раздел о духах в «Идеальной невесте» и не лезла в его дело, потому что я ни черта не смыслю в архитектуре, декоративном садоводстве и плотничьем деле и не смогу отличить отвеса от вертлюга. Вы можете себе представить? Интересно, кто, по его мнению, спроектировал все эти сады вокруг дома?
Она возбужденно помешала взбитые сливки в чашечке и наклонилась к Делии.
— Кстати, твой отец был строителем, ты должна знать: что это за штука такая — вертлюг?
Куки едва не подавилась дыней, а Ева срочно заговорила с соседкой.
— Я серьезно спрашиваю. Что такое «вертлюг»? — не отступала Моника.
У Элке забегали глаза.
— Я бы сразу же выгнала этого сукиного сына, — заявила Делия, размахивая ложкой. — По-моему, он слишком много о себе воображает.
— Но тогда кто доведет дело до конца? Работа уже на три четверти завершена, — возразила Моника. — Она зажгла сигарету, пустила струйку дыма и помолчала. — Да и внешне он неплохо смотрится, — добавила она неожиданно спокойным тоном.
Немножко слишком спокойно сказано, подумала Ева.
Делия подняла бровь. Куки и Синтия обменялись взглядами, затем с интересом уставились на Монику. Другие перестали жевать, двигаться и болтать и также заинтересованно посмотрели на редактора «Идеальной невесты». В задумчивости Моника сделала глубокую затяжку и лишь затем заметила, что пятнадцать пар тщательно подведенных глаз устремлены на нее.
— Что вы уставились на меня?
— Подробнее, подруга, подробнее, — промурлыкала Элке.
— Гм… а Ричард знает об этом… умельце? — подмигнув Еве, спросила Синтия.
— А что нужно Ричарду знать о нем? — огрызнулась Моника. — Упрямый болван! — Она пожала плечами. — Может быть, привлекательный, но все-таки болван. Так что выбросьте все ваши грешные мысли, дамы. Пошли, Ева, — она отодвинула стул, давая понять, что разговор на эту тему исчерпан. — Сейчас самое время осмотреть твои трофеи.
— Эта серебряная шкатулка от Рори, — показала Делия, когда Моника и Ева прошли в гостиную, где на лакированном столике китайской работы были сложены подарки. — Она просила передать тебе, что была страшно огорчена, что генеральная репетиция совпала со временем обмывания невесты. Но она мечтает увидеть всех нас завтра на премьере. Надеюсь, Рори будет иметь успех.
— Куки, — решительно сказала Моника, когда Ева потянулась к завернутому в розовую фольгу пакету. — Бери свою видеокамеру. Я хочу, чтобы осталась память о том, какое будет у Евы лицо, когда она увидит мой подарок.