— Я жалею только об одном, дорогой дядюшка, что мы так и не проехали процессией по Лондону, как вы предложили нам, — сказала Изабелла, не желая оставлять его обиженным.
Ланкастер расцеловал ее в обе щеки на французский манер. Он привез ей в дорогу вкусные ягоды и не забыл даже корзиночку с коричной корой для Неда, если ребенок раскапризничается в дороге. Он опять был добрым и внимательным родственником, как будто замыслил какую-то новую каверзу. Ей показалось, что он рад ее отъезду, а прежде не хотел отпускать.
— Он странный и сложный человек, хотя и мой родственник, — предостерегающе прошептала ей на ухо Маргарита. Но Изабелла уже махала цветастым шарфом, и огромные колеса ее кареты пришли в движение. И ее слова услышал только Роберт-дурак.
Но его голова была занята новыми шутками и проказами, которые он готовил к встрече со своим любимым сувереном.
ГЛАВА 16
Как бы в награду за ее послушание Изабелле не пришлось долго томиться в Йоркшире. Шотландцы все время совершали внезапные набеги, но старались избежать крупного сражения. Эдуарду вскоре надоела затяжная пограничная война, и он отвез Изабеллу в Вестминстер. Он хотел приехать домой к Рождеству. Изабелла была довольна, что ей придется готовиться к празднованию, а не к войне. Она так же любила роскошь, как и он, и старалась не обращать внимание на его обычную бездумную манеру, с какой он направо и налево раздавал щедрые подарки своему окружению, тем, кто его развлекал и обеспечивал изысканным комфортом, в то время как его армия на севере прозябала без денег.
— Плантагенеты выходят замуж не каждый день, и мы должны устроить роскошную свадьбу для нашей племянницы, — заявил он, когда архиепископ Кентерберийский осмелился попытаться остановить его.
— Уже решено, чтобы Маргарет ле Клер вышла замуж за Хьюго де Одли? — спросила его Изабелла.
— Она принесет ему половину состояния бедного Гилберта.
На этот раз Изабелла не стала протестовать. Она стояла с Эдуардом на ступеньках Аббатства и помогала бросать свадебные деньги над головой жениха и невесты, когда они проходили через толпу, чтобы предстать перед главным алтарем для совершения венчального обряда.
— Гавестон давно остыл в могиле, и, похоже, она не против нового замужества, а я так боялась за нее, — заметила Изабелла дамам, сидящим в Зале после окончания церемонии.
— Кажется, она примирилась со всем, — согласилась Бинетт. — Она все время спокойная и какая-то отстраненная, даже от Жислен.
— Это из-за слов ее хитрой сестрицы, — сказала Жислен резко втыкая иголку в геральдическое животное, которого она вышивала.
— Элеонора де Клер? — спросила королева. Она отложила в сторону вышивание, даже не приступив к нему. — Что же она сказала?
— О ее супруге.
Почувствовав, как Бинетт наступила ей на ногу, Жислен умолкла. Она наклонилась над пяльцами, надеясь, что высокий головной убор скроет вспыхнувшие румянцем щеки. Но королева велела ей продолжать, и девушка набралась храбрости.
— Она рассказала ей о Гавестоне и… короле, — промолвила Жислен.
Изабелла встала, похолодев от злости. Яркие шелка посыпались с ее колен. Обе женщины со страхом посмотрели на нее, когда она резко нагнула к очагу.
— Я всегда терпеть не могла эту хитрую и злую кошку! — воскликнула она. В Зале воцарилась тягостная тишина.
— Жислен! — требовательно позвала она девушку, щелкнув пальцами.
— Мадам? — испуганная Жислен тотчас приблизилась к ней.
— Как вы думаете, Маргарет никогда ни о чем не подозревала?
Изабелла спросила очень тихо, так что никто ее не слышал.
— Я совершенно уверена, что не подозревала. Она так наивна, и это спасало ее от сплетен. И она обожала супруга…
— Поэтому Элеонора и поступила так подло! Разрушила то, что обожала ее сестра, и разрушила навечно. Даже его убийцы не смогли бы такого достичь! Было бы гораздо справедливее, если бы Маргарет вступила во второй брак неохотно и согрела бы новую постель, сохранив в сердце сияющий образ Гавестона…
Жислен увидела, что королева закрыла глаза и прижалась лбом к холодным камням стены.
— Я знаю! Я сама прошла через это! — тихо повторяла она.
Но когда Изабелла наконец повернулась к придворным дамам, ее глаза метали молнии, а прелестный рот был крепко сжат.
— Жислен, отошли всех прочь, кроме Бинетт! И пусть кто-нибудь из пажей поищет леди Элеонору де Клер. Пусть она немедленно явится пред мои очи! Уж я ей покажу, как ломать жизнь другого человека!
— Да, мадам, — поспешно ответила Жислен, пожалев, что проговорилась. Но королева не ругала ее. И Жислен поняла, что хотя душевные раны унижения Изабеллы не прошли, она уже воспринимала все не столь болезненно, как раньше. Старая обида несколько поутихла…
Когда отыскали Элеонору, она спокойно пошла к королеве, не выказав признаков стыда или страха. Можно было даже заметить, что она шла с каким-то вызовом. Но, оказавшись в покоях королевы, старалась скрыть это. Крепко сцепив руки и опустив глаза, она молча выслушала резкие обвинения французской супруги ее дяди. Она не возражала, но и не извинилась. Она была Плантагенет, как и Маргарет, и умела ждать своего часа. Только в конце обличительной тирады своей тетки-королевы она открыла маленький жесткий ротик, чтобы возразить:
— Вы знаете, что король обещал пожаловать моему супругу весь Глеморганшир и несколько укрепленных замков включая Лэдлоу? — наконец спросила она, подняв глаза на королеву.
Она явно торжествовала. Было явно видно, что королева Изабелла ни о чем не догадывалась. Ни что иное не могло бы Элеонору порадовать больше!! Впредь королева никогда не посмеет отчитывать богатую леди Деспенсер.
Элеонора Деспенсер медленно обвела взглядом удивленные лица двух женщин, которым позволили послушать, как ее будут отчитывать, и сполна насладилась моментом триумфа, которого так давно ждала. И нагло добавила:
— Он жалует ему титул графа Гилберта.
Она увидела, как Изабелла побледнела от ярости, как видели и обе женщины, которые украдкой бросали взгляды на королеву. Все трое смотрели с любовью или ненавистью и заметили, как тряслись у нее руки. И все трое восхитились, как она старалась сохранить присутствие духа.
— Пожелаю вам и вашему супругу, чтобы вы наслаждались друг другом! — удалось ей проговорить. — Уже темнеет, и Жислен проводит вас в ваши покои.
— Мне бы хотелось так отколотить ее, чтобы с ее наглого лица слетела ухмылка! — завопила Бинетт. Дверь даже не успела закрыться за уходящими. — Какие они разные обе сестры — эта дрянь и милая беззащитная Маргарет!
— Бинетт, до вас уже доходили слухи об этом?
— Нет, я бы предупредила вас, Ваше Величество.
Пожилая женщина опустилась на колени, чтобы собрать рассыпанные шелковые нитки. Она что-то ворчала про себя.
— Элеонора Плантагенет и этот наглый Деспенсер! Ничего себе парочка!
— Опасная пара!
Изабелла начала мерить шагами Залу. Она пыталась понять, насколько велика опасность, и не потеряет ли она с таким трудом завоеванное влияние на Эдуарда.
Опасность исходила от двух умных людей, которые так плохо относились к самой Изабелле. Они могли нашептать королю все, что было им выгодно, и сейчас их объединяло тщеславие. «До того, как он отправился в поход, Эдуард не поступил бы так, — подумала она. — Боже мой, как высоко забрались эти Деспенсеры!»
Слуги принесли зажженные свечи, и вскоре пришел Роберт ле Мессаджер. Он низко поклонился и спросил, не желает ли она присоединиться к охоте на Наттинг-Хилле. Хотя Изабелла и не обратила внимания на приглашение, она была рада его приходу. Она приветствовала его, как приветствуют союзника.
— Роберт, — спросила она, — насколько велико состояние недавно умершего Гилберта де Клера?
— Оно колоссально, мадам. Де Клеры и Мортимеры владеют большинством земель в Уэльсе и пограничными землями.
— И еще десятками других земель.
— Конечно, графство в Глочестере…
— Принесите мне ту карту, которую изготовили по приказанию вашего покойного короля, и покажите мне земли на ней.
Она по привычке искоса взглянула него, как это делают кокетливые женщины.
— Вы забыли, что я француженка? Мне нелегко разобраться в лоскутах ваших графств.
Когда принесли и расстелили на столе карту, они оба склонились над ней. Они касались друг друга плечами, и их опущенные головы были так близко друг от друга, но прежнего возбуждения уже не возникло. Ее ум был занят названиями и именами на пергаменте, который он расстелил перед нею.
— Лэдлоу, — прочитала она, увидев обозначение сильно укрепленного замка Шропшир.
— Но это, наверное, земля Мортимеров?
— Я слышал, как мой отец говорил, что он стал их собственностью после брака, и что Мортимеры стали богатыми и надежно охраняли границы во времена последних двух династий. Мне кажется, что они стали важными персонами постепенно. У семейства Клер было два поместья, и ни покойный граф Гилберт, ни Пьер Гавестон, когда он женился на леди Маргарет, не были настроены против милорда Мортимера. Они были хорошими друзьями.
— А сейчас король собирается отдать Лэдлоу Деспенсерам, — Изабелла выпрямилась и посмотрела на мужчину, который так обожал ее, но чье тело уже больше ее не волновало, — Роберт, вы слышали, что он также собирается пожаловать ему титул Гилберта Глочестера и половину его состояния?
Молодой человек сделал вид, что очень занят сворачиванием карты.
— Да, до меня доходили подобные слухи, — хрипло сказал он.
— Мне кажется, что он вам не нравится так же сильно, как и мне.
— Мадам, вы прекрасно осведомлены. Мне он не нравится, как любой другой человек, который настроен против вас!
— Он чем-то угрожает мне? Что вы имеете в виду, Роберт? — спросила она со страхом в голосе.
Он пожал плечами, избегая смотреть ей в глаза.
— Он становится слишком сильным даже и без его брака с родственницей короля.
— Но Роджер Мортимер сильнее его, — быстро промолвила она.