Но сейчас осень. Унылая пора и затяжные дожди. Она не любила холод. Она всегда болела в осенний период. Возможно, это была хандра. С сегодняшнего дня, она ещё больше возненавидит этот сезон.
Удивительно, как быстро сморил его сон. Виктор и не надеялся, что заснёт этой ночью. Хотя бы потому, что через стену взаперти сидит Вера. Больше не кричит и не зовёт на помощь. Возможно, это дало ему ложное чувство спокойствия. Он надеялся, что она прекратила истерику и послушала его совета. В любом случае сбежать ей не удастся. Надёжный замок и такие же надёжные ребята во дворе его дома. Вряд ли она станет бить окна. Он был уверен, что сейчас Вера, если не спала, то тихо и спокойно обдумывала ситуацию. Виктор не исключал того, что это мог быть план побега. Только дурак в её ситуации не будет думать об этом. Она наверняка сделает попытку. Возможно, не одну. И это простительно…
А пока, мужчина принял горячий душ и, упав на широкую кровать, закрыл глаза. Провалился в сон мгновенно. Стоило тяжёлым векам погасить остатки света, и Виктор провалился в тёмную бездну Морфея.
Ему снилась мама. Она была одета в белоснежный классический костюм. Её любимый. Аккуратно забранные волосы, и яркие красные губы. Она всегда была великолепна. Во сне она стояла на балконе их большого семейного гнезда и держала в руках крошечную кофейную чашку. Разговаривала с ним о каких-то мелочах, изредка поворачивая голову и демонстрируя открытую и ласковую улыбку.
— У тебя спина болит, — произнесла тихо и, развернувшись, посмотрела на него.
— Да, — тоскливый взгляд коснулся маминых глаз, орехового цвета, — скоро пройдёт.
Опустив голову, Виктор почувствовал тяжесть в области лопаток. Повёл плечами, стараясь снять напряжение в позвоночнике. Он уже успел забыть, какого это: лёгкость в движениях.
Рядом стояло кресло, которое он ненавидел лютой ненавистью. Он обошёл его, и нехотя сел, отпуская трость. Она упала на тёплый серый камень и рукоять, ударившись, раскололась пополам.
— Прям как моё сердце, — прошептала мама, опускаясь на корточки и поднимая отколовшуюся часть…
Открыл глаза. Почти темно. Предрассветные сумерки позволяли рассмотреть очертание спальни. И то самое кресло, одиноко стоявшее в углу комнаты. Изредка, когда спина совсем плохо себя чувствует, он пересаживается в него. Нехотя, тихо ненавидя своё положение, он наступает себе на глотку, и позволяет своему хребту расслабиться.
Стрелка часов указывала на раннее утро.
Виктор осторожно отбросил одеяло в сторону и медленно поднялся с кровати. Взял в помощь трость и подошёл к окну. Осмотрел территорию, замечая двух ребят Клима по разные стороны двора. Кажется, настало время обзавестись собственной охраной. Рано он расслабился. Думал, здесь до него никому нет дела. А нет… как оказалось, расслабляться не стоило. Ни в этой жизни.
Прислушавшись, он попытался уловить посторонние звуки. Но было тихо.
Он умылся и, накинув на себя футболку и домашние брюки, вышел из своей спальни. Остановился перед дверью, за которой была Вера и, выждав пару минут, всё же приложил большой палец к сканеру. Если девушка спит, не хотелось бы, чтобы она проснулась от противного писка.
Затаив дыхание, он распахнул дверь. Слегка прищурившись, осмотрел комнату. Остановил взгляд на постели и улыбнулся. Она была там. Свернувшись под одеялом, лежала к нему спиной. Светлые локоны рассыпались по подушке. Ему захотелось запустить пальцы в эти мягкие и шелковистые пряди. Зарыться в них и…
Но эти фантазии сейчас только отвлекали.
Он тихо зашёл в спальню и так же тихо закрыл за собой дверь.
Неторопливо приблизился к кровати и, замерев, наблюдал за тем, как поднимаются хрупкие женские плечи от неровного дыхания…
— Не притворяйся, что спишь, Вера, — хрипло произнёс, стоя у неё над душой. Но девушка продолжала делать вид, что спит. А он был уверен, что она в сознании. И даже больше: она, скорее всего, даже не засыпала.
— Ты спала вообще? — задав ещё один вопрос, Виктор осторожно опустился на край её постели. Упругий матрац только лишь слегка промялся под его весом. — Вера?
Едва заметно она шевельнулась. Пальчиками зацепила одеяло и стянула его со своего лица. Её взгляд был устремлён в окно, за которым медленно начало светать.
— Что тебе нужно? — не глядя на него.
— Я пришёл пожелать тебе доброго утра.
Я пришёл убедиться, что ты всё ещё здесь.
— Оно будет добрым только тогда, когда я окажусь дома. Подальше от тебя.
Неприятно. Почти задела за живое. Потому что у него чувства совершенно противоположные.
Если бы она знала, как он сейчас борется. Держит руки при себе, чтобы не коснуться её. Чтобы не притянуть ближе, стискивая зубы и стараясь не замечать боль от её сопротивления. Он переводил взгляд с её подрагивающих ресниц на полные и слегка опухшие губы. Представил, как бы она смотрелась на его постели. Светлый ангел на тёмных простынях. Нежная, ласкаемая солнечными бликами, пробравшимися в спальню сквозь плотные шторы. Они бы играли с её золотистыми волосам, маня к себе ещё больше.
— Есть хочешь? — совсем немного сдвинулся, чтобы оказать ближе.
Шелест одеяла заставил её, наконец, повернуться. Резко. Вздрагивая и отодвигаясь почти на самый край кровати.
Она едва не упала, но его рука молниеносно перехватила тонкое женское плечо и удержала девушку на постели.
— Осторожно, — кривая ухмылка на его лице только разозлила. Но Вера вовремя осекла себя. Скрипнула зубами и, сглотнув злость, позволила ему проявить эту псевдозаботу.
— Хочу, — не разрывая зрительного контакта, она потянула руку, чтобы высвободиться из его оков.
— Чего? — не сразу понял.
— Есть, — неловко. В горле снова вырос ком. — Я голодна.
Я тоже…
Но его мысли снова были далеки от еды. Её нежная кожа под его пальцами. Это единственное, о чём он сейчас мог думать.
— Хорошо, — слегка охрипшим голосом, — боишься меня?
Его поволокло в другую сторону.
Она молчала. Поджав подбородок, пугливо взмахивала длинными ресницами. А он хватал ртом воздух, представляя как она задыхается от его прикосновений. Такая красивая…
— Боюсь, — откровенно. Она собиралась с мыслями целую вечность.
Вера задержала от страха дыхание, когда он, получив ответ, облизнулся. И, словно проигнорировав её признание, аккуратно поддел уголок одеяла. Не сводя с девушки пристальный взгляд, потянул за край, раскрывая её, и жадно прошёлся по хрупкой фигурке.
Ему показалось, что из его лёгких выкачали весь воздух. Просто один взгляд. Её блестящие светлые глаза. А в них такая беззащитность…
Глава 12
Вера перестала смотреть на него украдкой. Рассматривала грубоватые мужские черты и впитывала словно губка его повадки, мимику и мельчайшие детали. Пожалуй, она бы даже смогла составить его фоторобот и он был бы действительно пригоден для розыска.
Виктору, кажется, это даже нравилось. Он ловил её взгляд на себе уже не первый раз. И если раньше она молниеносно отворачивалась, то сейчас, будто бросая ему вызов, продолжала эту баталию до тех пор, пока её что-то не отвлекало.
Он наблюдал за тем, как аккуратно Вера ела. Не проронив ни крошки, она выверенными движениями подносила ложку ко рту. Словно правила столового этикета ей привились с молоком матери. Промокнув губы салфеткой, она сложила ту вдвое и положила рядом со своей тарелкой. Отпила из стакана клюквенный морс и, прикусив зубами нижнюю губу, задумчиво нахмурила брови.
— Так… — тихо спросила после длительной молчаливой паузы, — что ты собираешься делать?
Он улыбнулся. Был рад тому, что девушка, наконец, заговорила.
— Для начала я бы хотел кое-что узнать, — он положил предплечья на столешницу и слегка наклонился к Вере, — как ты оказалась там?
— Где?
— В гараже… и не только.
— Через дверь, — она непонимающе уставилась на своего собеседника. — Как ещё?
— Она была закрыта.
— Нет, — замотала головой, — она была открыта! Я бы не подумала туда соваться, если бы она была закрыта!
— Открыта? Не помню, чтобы оставлял её незапертой.
— Она была приоткрыта, — Вера нервно дёрнулась вперёд, — у меня не было цели шариться по твоему дому!
— Но ты это сделала. Конечно, любопытства ради…
Растеряно хлопая глазами, она перевела взгляд с его глаз на руки. Его пальцы переплелись в замок, а оставшийся сверху большой, нервно постукивал по остальным. А в глазах штиль…
— Обе двери были открыты. Заметно открыты. Если бы было иначе, я бы попросту прошла мимо. И, — она глубоко вздохнула, чувствуя, что вот-вот выдержка разойдётся по швам, — да… это банальное женское любопытство.
— А любопытство, как известно, до добра не доводит. Или ты не слышала об этом? — на его лице не дрогнул ни один мускул. И это изрядно напрягало. Она никак не могла понять, что у него на уме.
— Что теперь? Убьёшь меня? — знал бы, как невыносимо тяжело ей было произносить вслух эти слова. Внутри всё клокотало от страха и безвыходности. От неизвестности.
— Откуда такие глупости в твоей голове? — недовольно фыркнув, Виктор отодвинул стул и вышел из-за обеденного стола. Посмотрел на неё со своей высоты, и, качнув головой, отвернулся, — у меня на тебя есть особые планы, Вера. И убийство в них не входит.
Легче ей от этого признания почему-то не стало. Пока он то хмурился, то загадочно ухмылялся, она мысленно похоронила себя и сделала ставки на то, сколько ей осталось жить. Даже решила, что предпочла бы кремацию… но, кажется, её бездыханное тело, просто скинут в канаву. Ни о чём другом, она пока думать не могла.
— Что ты будешь со мной делать, Виктор? — спросила в лоб и, затаившись, ожидала ответа.
Судя по кривой ухмылке, планы у него были действительно особые…
Виктор нечаянно впустил в свою голову фантазии, которые не дают ему покоя вот уже который день. Он бы с удовольствием поделился с Верой своими планами, но… скорее всего, девушка их не оценит.