И вот – 10 лет спустя, как там Пигров… А он теперь «выдающийся ученый России»!
Индология и философия йоги
Роман Викторович Светлов тоже сыграл немалую роль в моем становлении, не оказывая особого влияния. Но сами структуры, которыми он руководил, были прекрасной творческой средой.
Помимо заведования кафедрой на философском факультете СПбГУ, где мы и встретились впервые по поводу публикации одной из моих научных работ, он же заведовал кафедрой философии в РХГИ (ныне РХГА), где был вполне элитный преподавательский состав (лучшие преподаватели СПбГУ, РАН и пр.) и уникальные образовательные программы.
Туда я и поступила для получения второго высшего образования по индологии, но в итоге, уже выучив санскрит с хинди и прочие страноведческие дела, перевелась все же для защиты диплома по теме «Философские основания современных школ хатха-йоги» на кафедру к Светлову, поскольку тематика была именно философская, а не страноведческая.
Конечно, для такой дипломной работы было непросто найти руководителя – Роман Викторович вначале хотел, чтобы им стал известный востоковед Торчинов, с которым он был очень дружен, но тот скоропостижно скончался в лето перед моим последним годом. Посему руководителем стал А.В. Парибок, а оппонентом С.В.Пахомов (оба из СПбГУ).
Поскольку один диплом у меня давно был и я работала редактором в Гуманитарном институте, перед дипломным годом я перевелась в издательство СПбГУ, где Роман Викторович был директором, а моим непосредственным начальством – личный редактор JI.H. Гумилева. Там мне довелось редактировать и прекрасные классические труды по антиковедению.
Особая благодарность Роману Викторовичу за понимание, когда он согласился отпустить меня прямо в середине дипломного года как с учебы, так и с работы на целых 3 месяца в Индию, благодаря чему моя работа была написана на личном опыте практики йоги со многими индийскими учителями и издана как книга «Петербургским востоковедением».
Это открыло перспективы дальнейшей научной карьеры, но я всех удивила – сразу после получения диплома уволилась с работы и уехала в Индию. Меня не удержало даже предложение индолога М.Ф. Альбедиль оформить соискательство в РАН.
Два года санскрита и хинди
Профессор Валерий Исаевич Рудой сам преподавал санскрит на кафедре индологии в РХГА, который я осваивала на его уроках дважды в неделю целых два года (2001–2003). И мой переход на другую кафедру происходил достаточно драматично…
А теперь немного об индологии как "страноведении" и востоковедении вообще – почему я вернулась к философии как таковой, благо есть повод вернуться к этой теме. Конечно, в современном мире философия не преподается в чистом виде как мышление о мышлении, а любое университетское образование превращается в той или иной мере в историю философии. И хотя по первому диплому у меня специальность "онтология" – "наука о бытии", дипломная работа была написана как анализ "Метафизики" Аристотеля в применением гегелевской диалектики в качестве методологии. Однако мое поступление на кафедру индологии для получения второго высшего образования было опрометчивым поступком (особенно если учесть платность образования, на которое я зарабатывала тяжким трудом редактора поочередно в трех других гос-вузах). Да, отказывается философ долбить географию с экономикой и прочие дисциплины в рамках "страноведения" вместо созерцания "чистого бытия" в реальности, как она есть.
В итоге, после второго курса я перевелась снова на кафедру философии, где и защитила дипломную работу по йоге. А руководителем такой работы Валерий Исаевич Рудой даже сам не брался быть, ибо при всех академических познаниях он НЕ был практикующим йогом. И для меня это решало все! Так же не сложилась попытка оформить соискательство в РАН, введя йогу в область "этнологии", под руководством известного востоковеда Маргариты Федоровны Альбедиль, которой понравились мои книги, и она же содействовала моему научному изданию в "Петербургском востоковедении". Но уже подав документы, я просто уехала с концами в Индию… Как бы то ни было, я премного благодарна специалистам, приложившим усилия к моему образованию, которые не пропали даром, полагаю. Хотя для меня самой духовная практика как восточная философия неукоснительно доминирует над общим востоковедением, занятым культурой народов.
Бхагаван Шри Сатья Саи Баба
Сатья Саи сыграл поворотную роль в моей жизни, хотя я никогда не считала себя «преданной». Итак, как начиналась Индия…
1996.
Я защитила с отличием диплом по «Метафизике» Аристотеля и вознамерилась уйти в более глубокий христианский затвор (предыдущий был три месяца). Хотя опыта молитвенного делания было уже несколько лет, всего через неделю произошел психический срыв – вплоть до спонтанной попытки самоубийства в полусознательном состоянии. Придя в себя, я встретилась с экстрасенсом, который со мной работал, и услышала следующее: «У тебя слишком сильные программы на самоуничтожение. Ничем не могу тебе помочь, да и не знаю никого, кто мог бы снять их здесь в России. Есть один человек – но это в Индии. Зовут его Сатья Саи Баба». Это имя мне ни о чем не говорило.
Нда – ни денег, ни паспорта, ни малейшей идеи. Индия – белое пятно на карте. Было несколько курсов по индийской философии, но как полная абстракция. Впрочем, вариантов тоже никаких – я сделала несколько вялых попыток на предмет финансов, но заработать нужную сумму можно было бы эдак за год. В голове все это не укладывалось. Вдруг через несколько дней звонок в дверь – на пороге появляется бывший пациент психбольницы, где я работала в 1990-м. Диагноз с него давно сняли, и уже много лет я ничего о нем не слышала, хотя раньше немало ему помогла. Почти без слов он начинает вытаскивать из всех карманов деньги, засыпая ими весь коридор…
Через месяц я вылетела – но не в Индию, а в Непал. По какому-то странному стечению обстоятельств мне смогли сделать билеты туда только в Катманду, а обратно из Дели (при полугодовой визе). Не буду уклоняться от темы – до ашрама Сатья Саи в Путтапарти я добралась через пару месяцев, исколесив пол-Индии с остросюжетными приключениями. Два месяца в ашраме прошли однообразно – я с утра до ночи лила слезы, исправно посещая даршаны (не зря же я туда ехала). Правда, никакого дела до аватара мне не было – я была полностью погружена в себя и состояние дикой боли без каких-либо мотиваций. Наконец, я решила, что с меня довольно – дабы провести остаток визы в другом месте.
1998.
Полтора года в России снова прошли очень тяжело – снова философия со сдвигом в индийскую, попытки замещения христианского духовного делания на разного рода садханы. И снова почти безысходность – правда, никаких суицидальных срывов, но неудовлетворенность полная. Мне сделали предложение выйти замуж, но я ответила, что хочу только в Индию. Тогда мой будущий муж продал инструмент, на который он копил несколько лет, и отдал мне все деньги для поездки. Снова полугодовая виза – на сей раз я была намерена сидеть в ашраме «от и до». Перед отъездом пошутила: «Вот если Сатья Саи скажет выйти за тебя замуж, тогда так и будет». А как известно, поговорить с ним и тогда было непросто.
Реально я провела в ашраме четыре месяца, не выходя за ворота (если не считать переезд самого ашрама вслед за Сатья Саи). Меня пригласили вступить в петербургскую группу, и я согласилась. Как раз тогда произошел жутковатый случай с русским преданным по имени Петр, который жил там постоянно. Он делал затворы в своей личной квартире, хотя Сатья Саи велел ему этого не делать, практикуя нечто вроде кундалини-йоги. Когда он долго не выходил, дверь взломали и нашли его помешавшимся. Месяц прошел в борьбе за возвращение его в нормальное состояние, но окончательный итог потряс всех – его нашли повесившимся в той же квартире. Я в ситуации не участвовала – только слышала от других русских.
Сатья Саи взял нашу группу на интервью дважды – один раз сразу после известия о помешательстве Петра, а второй – когда сообщили о его гибели, но никакой видимой связи с этими событиями не было. Оба интервью продолжались около полутора часов. Я сидела молча, а он сам обратился ко мне на каждом интервью всего с одним вопросом: «Как ты?» Первый раз я ответила риторически, а во второй у меня вдруг всплыл вопрос о замужестве. Сатья Саи прикрыл глаза, поводил руками, потом соединил их вместе и произнес: «Не расставайтесь. Сохраняйте отношения». Я вернулась в Россию и вышла замуж, хотя ранее была уверена, что в моей жизни этого никогда не случится. Брак оказался действительно недолгим – всего на 3 года.
2001.
Прошло целых три года замужем. Брак был мягко говоря «ненормальным», благо духовные запросы моего супруга были не менее тотальны, нежели мои. «Затвор на двоих». Штудирование книг по практикам и сами практики. Именно муж навел меня на хатха-йогу как действенное средство для медитации, ибо ранее как философ я относилась к ней совсем пренебрежительно. Но вот со временем он все больше стал уходить в даосизм как реальную практику, а меня затягивала индийская философия – и я снова решила ставить это дело профессионально, как второе образование. Много всего происходило – всего не перескажешь. В итоге – развод. И вполне закономерный вопль к Сатья Саи – чего стоят все его «благословения»…
В третий и последний раз деньги на поездку в Индию свалились с неба (позже я научилась их сама зарабатывать). На моего нынешнего «представителя» свалилось квартирное наследство, от которого нужная сумма составляла малую часть, и она меня проспонсировала. Три месяца в ашраме Сатья Саи с недолгими посещениями также ашрамов Раманы Махарши и Шри Ауробиндо. Я уже училась на восточном факультете в РХГА и работала редактором в СПбГУ, но мне везде дали длительные отпуска без отчислений и увольнений. На пути в Индию произошла вынужденная посадка самолета посреди ночи на запасном военном аэродроме, и столь экстремальный перелет добавил драматизма во всю ситуацию…