азваливается. Пора обвалить его окончательно.
Глава 17
Видимо, мой жених сошел с ума. Досадное такое недоразумение. С другой стороны, оно и неудивительно, когда тебя окружают враги, скандалы и кровожадный император.
Других объяснений тому, зачем Александру срочно понадобилось что-либо сломать, у меня не имелось.
— Что-что мы собираемся сделать? — на всякий случай я отступила к выходу, пока Алекс не удумал «обваливать» крыло здесь и сейчас.
— В моих руках взрывная смесь достаточной силы, чтобы разнести в щепки половину дома… и не только половину дома, но и приличный кусок прилегающей территории.
«А, ну понятно. Сгорел сарай, гори и хата», — грустно догадалась я, красочно представив, как Александр носится с этими склянками, и всё поместье полыхает сизым пламенем, а он дьявольски ржет в лучших традициях спятившего человека.
Судя по всему, нам придется переехать на улицу. Радикальный, конечно, способ починки вырисовывается.
— Екатерина! — мужчина дернул бровью и убрал находку обратно в тайник. — Неужели ты до сих пор не поняла? Мы подорвем дом и сможем сбежать. Магия чувствительна к разрушению. Смотри, она овивает собой наружную ограду. Если ворот не будет, барьер пошатнется, временно или навсегда. Более того, взрыв, пожирающий даже металл, — хорошее объяснение тому, куда делось два человека. Я не знал про это зелье, наверное, и Максимилиан не знал, раз не предложил воспользоваться раньше. А вот кто-то из старых боевых товарищей отца — о нем помнил.
— А как же маги? Они же появятся…
— Возможно, порталы тоже нарушатся от взрыва, — без особой уверенности ответил Александр. — Ну а даже, если и появятся. Всё кругом полыхает. Попробуй найди в этой неразберихе двух беглецов. Поисковые маячки им не запустить – те реагируют на тепло. Нам достаточно несколько минут, чтобы спрятаться. Я знаю эти места как свои пять пальцев. Кроме того, нас обещают ждать невдалеке. Что тебя пугает?
Да как он вычитал это всё в письме?! Клянусь, там на три страницы текста куча рассказов о тяжкой доле богачей и ни слова — о том, что кто-то будет нас ждать!
Надо бы при случае обучиться расшифровывать тайные знаки...
— Император всё поймет, он ведь не совсем дурак.
— Разумеется, поймет, — согласился Алекс, взяв меня за ладонь, погладив по запястью с успокаивающей нежностью. — Но мы будем далеко отсюда и сможем осуществить то, что не удалось мне восемь лет назад. Никогда не мечтала стать женой мятежника?
Вот как мыслить здраво, когда мужчина вместо словестных доводов использует свои губы, которые уже скользят по твоей шее, а пальцы его пробираются под юбку, всё выше и выше по ноге.
— Вообще-то не мечтала, — прошептала, закусив губу. — Когда я подписывала контракт, в условиях не было ни слова о заговорах и свержениях! Только фиктивный брак с двумя красавцами-лордами. Где мои десять килограммов золота? Где нарядные платьишки в качестве компенсации морального вреда?
— Если вдуматься, в контракте было черным по белому написано, что никакой интимной связи не предвидится. Не хочешь попросить неустойку ещё и за это? Лорды попросту воспользовались твоей неопытностью, ай-ай, какие подлецы.
— Не хочу, — пробубнила я, потому что палец Александра оказался в опасной близости от той самой пульсирующей точки, которая заставляла сводить ноги и чуть слышно постанывать.
— Я готов остановиться, — хмыкнул он, вырисовывая языком символы на моей шее, легонько прикусывая места поцелуев.
Свободная ладонь легла мне на грудь, чуть сдвинув лиф платья и коснувшись набухшего соска.
— Нет уж, продолжай.
— Обещаю, мы перепишем контракт, когда всё закончится. Там будет и золото, и платья, и мужья в любом количестве. Потерпи, моя хорошая. Осталось совсем чуть-чуть.
Пальцы его оказались внутри меня, и дальнейшее обсуждение было бессмысленным. Мне оставалось только покориться воле Александра и пойти за ним до конца.
…Слугам мы ничего не сказали. Опасно, да и для поддержания легенды будет лучше, если они искренне похоронят хозяев. Ни нарядов, ни лишних вещей Александр брать с собой не разрешил. Лишь самый необходимый минимум: несколько зелий, легкое оружие, верхняя одежда.
Я с ужасом металась по правому крылу, понимая, что вот-вот оно исчезнет, а вместе с ним и портреты в позолоченных рамах, и моя спальня, и комната Макса. Надо что-нибудь перенести… спрятать… спасти…
— Оставь, — запретил Александр, наблюдая за моими тщетными поползновениями хомяка. — Будет правдоподобнее, если пострадают вещи. Да и будем откровенны: это мусор. Все реликвии я спрятал, записи отца или Максимилиана сохранятся, а всё остальное — не жалко.
— Тебе не жалко, а я вот не такая расточительная! — скрестила руки на груди, понимая, что похожу на свою собственную маму, когда отец пытается выкинуть из квартиры какой-нибудь бесценный хлам.
«Ира, но это же дырявые сапоги!» — возмущался он, а мама категорично отвечала: «В хозяйстве пригодятся».
Разумеется, потом эти сапоги десять лет валялись на балконе, а в один из дней оказывались на помойке. Втихаря от папы, который не должен был знать о своей победе, потому что непременно бы сказал: «Ну, я же говорил!»
Надо признать: всего не спасем.
Библиотека, как и лаборатория, как и спальни семьи Вероны находятся в левом крыле. Их не должен коснуться взрыв. По крайней мере, если зелье действует именно так, как рассказывает Александр. Точечно, не распространяясь на остальную территорию.
Я смирилась с утратой одежды, разве что комплект белья из России убрала в сумку — нет уж, не отдам врагу, я на него половину зарплаты спустила. Смирилась с потерей заготовок к новым нарядам. Я была готова ко всему. Даже спать легла в полном обмундировании, чтобы не тратить время на сборы.
— Пора, — позвал Александр той ночью. — Я проверил, все в своих комнатах, никто не пострадает.
Мы в полной тишине, крадучись вышли из спальни. Не скрипнула ни единая половица, словно дом тоже пытался сохранить нашу тайну. Дверь открылась бесшумно.
Я проводила последним взглядом потухшие окна поместья.
— Что дальше? — спросила, заложив прядь волос за ухо.
— Ничего особенного, — пожал плечами Александр. — Нам нужен небольшой пожар, ибо зелье чувствительно к теплу. Я разлил горючую смесь в доме и до ворот. Посмотрим.
С этими словами он высек искру огнивом.
Первым загорелось крыльцо, прилегающее к правому крылу. А затем… раздался взрыв. Если бы мы не стояли в отдалении, нас бы точно зацепило ударной волной. У меня на голове волосы зашевелились от той мощи, что была выплеснута за секунду. Кусок поместья осыпался как песочная скульптура, обнажив тлеющее нутро комнат.
Огненный столб прокатился от дома к ограде и повалил её с такой легкостью, будто не камень, а бумагу. Землю выжгло, остались рытвины, полные горящей травы. В комнатах прислуги раздался крик, и в окнах зажегся свет. Началась паника.
— Поспешим, — Александр подал мне руку, и я крепко схватилась за неё. — У нас слишком мало времени.
— А если они… если они не успеют потушить пожар?..
Я с ужасом представила Тамилу со Сью и их немолодых уже родителей, пытающихся бороться со стихией. Это было страшная картинка, полная отчаяния и боли.
— Успеют, — безо всяких сомнений отреагировал Александр. — Давай же, нельзя медлить.
Мы уходили во тьму, в никуда, подгоняемые жаром и криками служанок.
Я услышала хлопок и мельком увидела, как из портала выходят маги, как они пытаются рассмотреть что-то в полыхающих остовах, как льются потоки воды, созданные ими.
Назад дороги не было.
Мы официально считались погибшими.
***
А дальше закрутилось, закружилось, смело меня потоком событий и новых лиц. Нас, действительно, дожидались. В десятке километрах от поместья стояло два неприметных мужичка с телегой, набитой соломой. Они смолили одну самокрутку на двоих и глянули на нас ну очень подозрительно.
— Туда, — махнули головой в сторону телеги, забыв поздороваться.
Какие приветливые, душевные люди.
Под соломой оказались холщовые мешки, и мы ехали, укрывшись ими, незнамо куда, в кромешной темноте, сопровождаемые лишь конским ржанием и страстным желанием почесаться (солома умудрялась колоть даже сквозь плотную ткань).
Дорога заняла целую вечность, я даже успела раз пять задремать и столько же раз (что логично) проснуться с мыслью: «Нас сейчас поймают!»
Не поймали. Но приехали мы только тогда, когда солнце вновь опустилось за горизонт.
Незнакомая местность, какое-то маленькое селение, судя по всему, бедное. Дома были сколочены абы как и не покрыты цветастой краской, нигде не виднелось заборчиков, не было посажено цветов.
Александра окружили мужчины воинственного вида и сразу повели куда-то прочь, он успел только сказать:
— Ничего не бойся, отдыхай.
Легко сказать. Незнакомые люди, множество голосов, прохладный дом, бадья с нагретой водой (магического душа тут не имелось), куда меня втащили практически силой, не слушая заверений, что мыться я не планировала и вообще мечтаю просто полежать на чем-нибудь, где нет соломы.
— Вас помыть, леди Екатерина? — уточнила худенькая, даже тощая девчонка лет двенадцати с такими гигантскими глазами, что в них впору утонуть.
— Нет, спасибо, — твердо ответила я.
Не надо меня ни мыть, ни трогать, ни опекать. Рядом со мной носились как с курицей-наседкой. К часу ночи разболелась голова, а Александр так и не появился. Я прождала его до рассвета и уснула лишь тогда, когда первые солнечные лучи постучались в дом.
Потом оказалось, что ему многое нужно было обсудить с товарищами, которые собрались в этом поселении, что скоро все разъедутся (кроме нас), что восстание набирает обороты, и даже в самых отдаленных провинциях крепнут противники имперской тирании.
Следующие дни прошли одинаково пусто. На собрания меня не пускали. Алекс признал, что ему будет спокойнее, если я до поры, до времени останусь в стороне. Он делился со мной последней информацией, вечерами много рассказывал о планах. Но очень просил не лезть, не проявлять характер.