«Великий Сириус!» – пронеслось в голове у девушки, когда ее ноги раскинулись в разные стороны, и между них устроилась Темная Мгла.
Сейчас ею овладел не только страх и ужас… А еще и стыд, всесокрушающий, пробирающий до костей, выворачивающий сердце наизнанку стыд! Ее тело обдало жаром понимания. Теперь она ясно осознала, кто скрывается за этой тьмой.
Сильно зажмурив глаза, она попыталась сдвинуть обратно колени. Ей нужно подумать о чем-то… о маме… нет, о папе… нет, о свой любимой собачке…
Но стоило только чему-то твердому упереться ей в промежность, с ее губ сорвался вскрик:
– Ах!
Эль распахнула глаза.
– Ты такая сочная девочка, – на нее смотрели горящие красными углями огненные глаза инкуба.
– Сгинь, демон, сгинь, – губы Эль вмиг пересохли, и во рту язык еле шевелился.
– А, ты я смотрю, не столь невинна, как кажешься на первый взгляд, – зловеще захохотал инкуб и сильнее вжался в ее промежность.
– Patronus Charm, – из последних сил проговорила Эль, и ее левую сторону обожгло пламя.
– Проклятая чертовка! – услышала она будто сквозь толщу воды.
Глаза заволокла пелена, но девушка все же успела заметить, как инкуб, обернувшись тьмой, расправил огромные крылья над ней и взмыл вверх, оставляя ее здесь, внизу.
Громкий крик, и вокруг Эль снова образовалась тьма, ледяная и безжалостная. Она обнимала истерзанное тело нежно, утаскивая, убаюкивая в своих толщах. Эль, обреченно уставившись в пустоту, погружалась на дно все глубже и глубже. Благо она успела сделать глубокий вдох, прежде чем уйти под воду, и это ей дало еще несколько секунд насладиться тишиной, спокойствием, которое сковывало ее сердце.
Холодно. Элизабет сделалось невыносимо холодно.
Рваный вдох…
Еще вдох….
И девушка резко сгибается пополам на кровати.
– Во-оды, – прохрипела Элизабет, хватаясь за левую сторону плеча, – во-о-оды!
Но в ответ тишина. Эль разодрала слипшиеся от слез ресницы и огляделась по сторонам. Комната наполнена ярким светом, и внутри никого нет.
– Маги Всемогущие, – прохрипела девушка, глядя на часы, неоновые цифры которых бежали со скоростью света, показывая, сколько сейчас времени за пределами Магической Академии.
Дикая боль пронзила предплечье Элизабет.
– Что за чертовщина?
Она попыталась сдернуть с себя остатки бирюзового платья, но сделала только хуже, так как в этом месте материя прикипела к коже, и стоило Эль хоть немного оттянуть ее, как боль сменилась нестерпимым жжением.
– Мамочка родная, да что же это? – девушка кинулась в душ, уже не сдерживаясь, застонала.
Сквозь пелену слез, навернувшихся на глаза от едкого запаха паленой кожи, девушке хотелось сейчас только одного – ослабить боль, остудить огонь, прожигающий кожу.
Элизабет залезла под душ в том, в чем была, и, голосовой командой отрегулировав температуру воды, запустила программу купания.
Водный поток обрушился на тело Элизабет, омывая его со всех сторон, доставая до каждого миллиметра ее кожи, проникая под каждую ниточку испорченной ткани на ней. Элизабет словно в замедленной съемке увидела, как отмокает на ее плече ткань, как тугие струи сдирают ее с влажной кожи, смывая обрывки материи и унося с собой испорченную вещь в водосток.
Но это сейчас девушку заботило меньше всего. Ее взгляд был прикован к тому, что она видела над левой грудью, чуть нижи ключицы. Элизабет застыла каменным изваянием, таращась испуганно на цветок, еле заметно прорисовывающийся у нее на коже. Она, не веря своим глазам, медленно провела пальцем по контурам рисунка, видя, как он оживает, как дрожат лепестки цветка, которые сомкнуты в бутон, и двигаются тонкие листья на стебле, смещаясь под ее прикосновениями.
Громкий всхлип, и Эль закусила внутреннюю сторону щеки так сильно, что в глазах на мгновение потемнело от неожиданной рези. Значит, заклинание скоро вступит в свою силу. И ей, Элизабет Райтон, придется выбирать между жизнью и смертью. Вот только навряд ли ее жизнь останется прежней после выполнения этого задания.
Легкая щекотка под кожей в районе ключицы заставила девушку вновь обратить свой взор на цветок, который уже успел окраситься в яркие цвета, и на фарфоровой коже Эль его было теперь отчетливо видно.
– Ах, что же мне делать? – дрожащими пальцами Эль тронула основание бутона, и лепестки, дрогнув, мгновенно раскрылись, озаряя своими радужными цветами замкнутое полутемное помещение.
– Нет, нет, нет, – в панике Эль начала пальцами собирать кожу груди, пытаясь вернуть прежний вид цветку, – пожалуйста, не распускайся, – горячо шептала она, – пожалуйста, не цвети.
Но словно в разрез с ее желаниями один лепесток недолго думая сорвался с места и, словно гонимый водяными потоками, поплыл по течению, под кожу Эль, куда в район подмышки.
– Не-е-е-е-е-е-ет, – прохрипела девушка и, вгрызаясь короткими ногтями в кожу, попыталась выдрать лепесток. Остановить его, поймать, но все было тщетно. Он ускользнул и рассеялся нежными красками, посеребрив кожу яркими вспышками.
Изнеможенная отчаянием, Эль упала на колени и, спрятав лицо в ладонях, громко, надрывно заплакала.
– Идиотка проклятая! – услышала Эль сквозь шум воды и, оторвав от лица руки, посмотрела на говорящего затуманенным взглядом. —Нет. Я не хочу. Я не желаю умирать так рано… не хочу умирать. Я так много еще не сделала, – бессознательно задвигала она онемевшими губами, высказывая наболевшее, глядя в глаза Мелисы.
Именно соседка по комнате зашла в душ за ней.
– Я хочу жить! Ты понимаешь?
– Itum motionles!
Заклинание, сорвавшееся ее губ Мелисы, прозвучало так громко, что рикошетом прошлось по мокрым стенкам и ударило в пол, подбросив Элизабет невысоко вверх.
– Руку давай, придурошная!
«Что?» – в немом вопросе подняла Эль непонимающий взгляд на Мелису.
– Руку дай, тупица! – голос у той был злой и хриплый.
Странное поведение соседки пугало, и Эль непонимающе хлопала глазами.
«Какую руку? Зачем?» – вопрос за вопросом всплывал в голове.
Сознание усиленно пыталось понять, чего от нее хочет соседка по комнате, но видимо, злое раздражение в голосе Мелисы не давало сосредоточиться на просьбе или… приказе?
– Ну, ты дурочка совсем, что ли?
Не дождавшись от Эль каких-либо действий, она схватила девушку за плечо и, словно напакостившего щенка, вытянула наружу.
– Мелиса, отпусти! Что ты делаешь в конце концов, мне же больно? Зачем обзываешься? Может, все же будет правильно попытаться объяснить хотя бы, что тебе нужно от меня?
Но вместо слов девушка больно сжимает мокрыми пальцами челюсть Элизабет и поворачивает к душевой лицом, тыча при этом пальцем в пол.
– Ох! – всплеснула Эль руками.
Как же она могла не заметить, что из кровоточащей ранки вытекло слишком много крови, и в душевой пришли в действие сенсориты. Этими магическими маячками были напичканы все помещения Академии для безопасности не только учащихся, но и всех, кто находится в ее пределах. Красные головки сенсоритов были чувствительны к веществам, испаряемым из крови, и вот, пожалуйста вам, теперь Эль на собственном опыте убедилась, как они работают, а не из лекций по технике безопасности, преподавателем которой был старый Магистр ГномОнос.
– Ну, и что ты наделала? Ты хоть понимаешь, что теперь неприятностей нам не избежать?
Мелиса вдруг оцепенела, и Эль поняла, почему. Взгляд девушки был прикован к ее плечу, и в глазах соседки Элизабет могла увидеть все те чувства, что бушевали и у нее внутри.
– Ч… то-о-о… что-о-о это? – девушка, не моргая, смотрела на распустившийся цветок. – Он настоящий?
Она протянула дрожащие пальцы, чтобы коснутся его, но Эль от сильно режущего жжения накрыла цветок ладонью.
– Не тронь, – взвыла и, вскочив с пола, кинулась к своему гардеробному шкафу.
– Не уж-то и вправду сработало заклятие Радужного Семицвета?
В комнате воцарилось молчание. Эль не спешила отвечать на вопрос соседки. Она не хотела об этом говорить с кем-то, кто может потом воспользоваться ее слабостью.
– А я им не поверила! – раздалось прямо над ухом Эль, и девушка подпрыгнула от неожиданности на месте.
– Ты меня напугала! – взвилась она и, взяв домашнюю пижамку, которой было сто лет в обед, натянула ее в считанные секунды.
– Эти зазнайки только о тебе сегодня и судачат, переживают за то, что испытание, которое они тебе приготовили, могло не сработать. Да еще и ты не пришла на занятия, – Мелиса стояла к Эль лицом, но взгляд ее был прикован к левой стороне девушки, к тому месту, где располагался Семицвет.
– Можешь передать этим уродам, что все у них получилось, – девушка с остервенением плюхнулась на мягкий матрас.
– А что за задание? – любопытство скользнуло в расширенных зрачках асуты.
– А тебе разве не поведали? – доверительным шепотом спросила Элизабет, но при этом постаралась вложить в этот вопрос максимум иронических ноток.
– Да разве мы им чета? – вскинула удивленно брови Мелиса.
– А почему нет? Ты так же владеешь магией стихии, как и эти жуиры [мажоры]. Пусть только одной, но если развить ее в совершенстве… – воодушевленно проговорила Эль, но ее перебили.
– Дай посмотреть, – глядя просяще, вымолвила соседка.
– Забудь, – зло огрызнулась Элизабет и, откинувшись на матрас, повернулась к ней спиной.
– Ну, как знаешь, – бесстрастный голос раздался ей в спину.
– Знаю, – пробубнила Эль и притихла.
Ее мозг захватил эмоциональным штурмом рассудок. Весь оставшийся день девушка провалялась в кровати. Несколько раз ей удавалось даже задремать, но и во сне она думала о том, что же с нею будет? Как ей поступить, чтобы избежать этого бесстыдства. Связь с преподавателем – это было чересчур. Ладно еще куда ни шло выполнить задание и переспать с графом Габриэлем. Но стоило только произнести, даже мысленно, это имя, как внутри все запылало, обдавая кожу с внутренней стороны жаром, да так ощутимо, что все ее тело покрылось мелкими бусинами пота.