– Ну, конечно же, мой дорогой, вам и не суждено было бы об этом узнать, если бы на вашем пути случайно не попалась моя названая дочь, – ее глаза блеснули диким огнем, и когда они столкнулись взглядами, Рафаэль заметил, как в расширенных зрачках стихийки блеснуло неистовое пламя.
Рафаэль, впустив ее энергетику в себя, взглянул на Великую истинным зрением и понял, насколько им с Габом повезло лицезреть то чудо, что они приковали к себя заклинанием. Их девочка светилась вся изнутри, излучая наичистейшие потоки подлинного наслаждения и счастья. Умопомрачительный коктейль её эмоций разрывал голову, отдавался болезненным распиранием в штанах, и Рафаэль ни о чем не мог думать, кроме как снова оказаться между ее ножек.
– Твое желание будоражит мне кровь, дитя драконьего рода, но я должна испросить у вас согласие на то, что вы мне передадите посредством соития, и я не могу вам пообещать, что вы останетесь прежними…
– Мы согласны, – Габриэль помотал головой, будто блудливый пес, вернувшийся к своей хозяйке.
Рафаэль глянул на брата, и у него защемило в груди. Теперь он понимал, что чувства Габриэля к его Элизабет неподдельны.
– Хороший, верный зверь, – пропела нежным голосом Великая, – но ты сейчас под властью моей магии и не можешь мыслить рационально в отличие от своего брата. Эрион. Тебе, драконье дитя, говорит о чем-нибудь это имя? – глянув на Габриэля, спросила ЗОВВа, обращаясь к Рафаэлю.
– Да, – осипшим голосом ответил профессор, – это падшая дочь Верховного Небесного Отца и Хранительницы Врат Низшего Мира. В Древних Манускриптах о ее подвигах много легенд.
– О, моя похвала вашим историоведам. Они чтут былое, это уже радует. Тогда нам незачем говорить о той, чье имя, канув в века, утонуло в Древних Кристаллах.
– Но, если не о ней речь, то тогда о ком?! – в недоумении уставился на Великую Стихийку Рафаэль.
– Какой же ты нетерпеливый, отрок драконьего рода, – ее губы растянулись в лучезарной улыбке, и от нее у Рафаэля дрогнуло сердце в груди, – мы будем говорить о ее духе, который, поглотив Джина, хранителя Древнего Артефакта, прожрал своей напористостью и жаждой выбраться наружу магическую защиту и теперь собирает армию нежити в темных землях Низшего Мира, чтобы вырваться на поверхность и уничтожить все живое, что там есть…
– Но для чего ей понадобились Габриэль и я… – глухо спросил Рафаэль, а у самого в голове уже начали складываться все кусочки воедино.
– По твоим глазам вижу, что в правильном направлении мыслишь, отрок драконьего рода. Но не думаю, что тебе могли бы открыться ее истинные намерения. Да и вряд ли в Древних Манускриптах об этом можно было бы прочесть. Для того, чтобы выбраться из Магического Артефакта, дух Эрион должен найти себе достойную замену, а в Верхнем Мире по силе с ней могут сравниться только потомки Драконьего Рода.
– Я такого даже предположить не мог, – на выдохе проговорил Рафаэль. – Но как же теперь остановить ее? Возможно, нам потребуется помощь?! И если мы успеем собрать совет Высших Магов…
– Она не выпустит вас отсюда, – прервала Великая ЗОВВа словесный и мысленный поток Рафаэля.
Тот оторопело тряхнул головой, прогоняя темные ведения, хлынувшие ледяным потоком в его голову.
– Но… Великая ЗОВВа, нам не победить демонов на их же земле без посторонней помощи… – просипел профессор.
Мысль об этом отчего-то болезненно резанула, но он в этот миг думал совсем не о себе или Габриэле, он думал о ней. Профессор до сих пор не переставал чувствовать трепещущую душу Элизабет, которая царапается и рвётся изнутри, пытаясь выбраться наружу, но Великая ЗОВВа ей вряд ли пока позволит это сделать. Она ее праматерь, она создатель той, которую полюбили братья дос Аньёс.
– У вас есть я, мой дорогой, – она грациозным движением оттолкнула от себя Габриэля, и тот, словно шаловливый пес, чуть отступил назад, с обожанием в глазах устремил свой взор на Элизабет, – я прислана нашим Всемогущим Отцом-Магом, чтобы защитить вас, его чад, от непутевой дочери его.
Тяжёлое дыхание Габриэля послышалось из-за спины Элизабет в тот момент, когда она спустила с плечика широкую лямку кружевной ткани. Безумное желание пронзило насквозь пах Рафаэля и затуманило голову. Ноги сделались совсем ватными и непослушными.
– Великая ЗОВВа, Элизабет, – простонал профессор, когда та опустила ткань ниже, оголяя полную грудь с кофейно-молочным ореолом вокруг съежившегося соска, который торчал островерхой вершинкой вперед.
– Я хочу, чтобы вы, отроки рода своего драконьего, любили меня и отдали мне через свое семя всех себя. С того мгновения, как ваша сила воссоединится с моей, вы будете принадлежать мне полностью. Я буду повелевать не только вашими умами, но физическими телами. Да будет так! Да поможет мне в этом наш Великий Отец Небесный!
В тот миг она сорвала с себя тончайшие кружева, которые тут же подхватили воздушные потоки и унесли куда-то вдаль, и, смяв тонкими ладошками свои груди, грациозно выгнула спину, словно предлагая себя и одновременно соблазняя этим жестом двух обезумевших по ней Драконов.
– Любите меня так… как будто в последний раз, чада драконьего рода, – бархатным голосом проговорила она, и к ее груди тут же припали губы Габриэля.
– Я люблю вас, – простонала она и, откинув голову назад, подставила грудь под поцелуи жадных губ братьев.
Глава 21
Когда до сознания Элизабет наконец-то дошел тот факт, что ее тело заняла Великая ЗОВВа и выдворила саму девушку куда-то на задворки сознания, это привнесло в ее душу одно лишь смятение. Ведь теперь она чувствовала все то же, что чувствует Истинная Стихийка. И это ощущения ей совершенно не нравились. Она чувствовала тревогу, но откуда та исходила, до конца не могла понять.
– Любите меня так, как будто в последний раз, – прогремело у нее в сознании, и девушку бросило в жар.
Что эта сумасшедшая имеет в виду?!
Элизабет попыталась дернуться в сторону в тот момент, когда жадные губы Габриэля схватили в плен ноющий сосок, но так и осталась стоять на месте, только спину прогнула сильнее, словно побуждая мужчину к действиям. Следом к губам графа присоединились руки профессора, и Элизабет поняла, что пропала, устоять перед этими двумя у нее просто нет никакой возможности. В этот миг в ней что-то щелкнуло, и она снова начала ощущать себя полностью, так, как будто Великая ЗОВВа покинула ее тело.
– Нет, моё дитя, я здесь, у тебя в груди, – тихий переливчатый смех раздался у нее в голове.
– Но зачем ты это делаешь? Зачем заставляешь овладеть моим телом сразу двух драконов? Они слишком велики для меня! – возмущенно пролепетал внутренний голос Элизабет.
Но стоило ей почувствовать на своей попке горячие ладони Рафаэля, которые сжали ее по- хозяйски, с губ тут же сорвался протяжный стон.
– Так думает твоя добродетель, моя дорогая. На самом деле эти двое мужчин созданы для тебя, а ты для них. Именно так предсказал Свиток Альсовиса, дитя моё, – и снова тихий смех пробежался, будто бурный ручеек, по натянутым нервам девушки.
– Демоны! – прорычал Габриэль, и Элизабет ахнула, когда он неистово всосал в себя ее грудь и прикусил острыми зубами раскрасневшуюся нежную кожицу.
– Ах-а-а-ах! – выдохнула Элизабет и впилась пальцами в его шевелюру, а в это время Рафаэль продолжал ласкать и поглаживать ее ягодицы, будто разминая их перед началом чего-то особенного.
Несмотря на весь кажущийся абсурд ситуации, от того, что двое ласкают ее, Элизабет должна была бы сгорать от стыда и смущения, но вместе этого она чувствовала невероятное возбуждение и теряла голову, порочно улыбаясь куда-то в пустоту.
– Маги Небесные! – послышался за спиной голос Рафаэля. – Как такое возможно?! Не верю, что столь неиспорченное дитя может быть одновременно такой невинной и такой порочной, что даже разум теряешь без остатка.
– Хватит лишних слов, профессор, – страстно прохрипела Элизабет и, обняв Рафаэля за шею из-за спины, подтянувшись, закинула ногу на плечо Габриэля, обнажая розовые влажные складочки.
– Я сожру тебя, порочная девчонка, – оскалился Габриэль и, раздвинув нежные складочки пальцами, принялся ласкать её языком.
– Давайте же, граф, я только этого и жду, – бесхитростно ответила Элизабет и подставила приоткрытый рот под губы Рафаэля.
Он тут же впился в них поцелуем, сминая своим ртом до боли, так, что Элизабет ощутила во рту солоноватый привкус крови, но Рафаэль, будто обезумев, начал ласкать ее рот языком, пытаясь проникнуть им в самую глотку. Девушка от переизбытка чувств задрожала, когда ощутила, как ее с двух сторон ласкают огромные мужчины влажными и горячими языками. Она громко вскрикнула. Бурно кончая, затряслась в судорожных конвульсиях. Ее тело покрылось мелкими бусинами испарины, и Габриэль слизал соленые капли, что выступили на груди.
– У меня сейчас разорвет яйца от желания, – прохрипел он и, смотря прямо в глаза Рафаэлю, вывалил огромный, готовый к работе член, провел им по разбухшим от ласк складочкам.
– Возьмите меня всю без остатка и отдайте себя взамен, – простонала Элизабет и потерлась укромным местечком о набухшую головку члена Габриэля.
– Ар-р-р-р-р, – Габриэль вонзился во влажную глубину и, придерживая Элизабет за бёдра, начал двигался в ней. Быстро. Дико. Неистово. Бился бёдрами о кожу Элизабет, тихо рычал, сдерживая собственные стоны.
Элизабет растворилась в этих пронзающих ее тело толчках, отдаваясь на милость Рафаэля. Профессор, окольцевав ее под грудью сильными руками, надежно зафиксировал на одном месте, но сам не спешил присоединяться к брату, девушка лишь слышала густое вырывающее из его рта тяжелое дыхание.
Где-то внутри, оттуда, откуда за всей этой картиной наблюдала Великая ЗОВВа, исходили волны нетерпения. И Элизабет не могла сопротивляться этим навязчивым понуканиям со стороны Изначальной Стихийки, ей возможно было лишь только подчиняться. Поэтому то, что сейчас творила Элизабет, было скорее приказом ЗОВВы, нежели ее истинным желанием.