– Ну, что ж… – прервал затянувшееся молчание ректор, – …мисс Райтон… думаю, вам пока можно будет вернуться в кампус для ассистентов-лаборантов, но это лишь только до того момента, пока ЧПМ не закончит разбирательство с семейством дос Аньёс.
– Да, ректор Родарик, спасибо, – Элизабет на ватных ногах поднялась с места, – а что потом будет со мной?
Она все-таки осмелилась взглянуть в лицо ректору. Его глаза сузились до щелочек, и Элизабет не смогла прочесть в них никаких эмоций.
– А что вам еще надо, адептка Райтон?! – удивленно приподнял он бровь. – Из-за вас мы лишись одного из лучших научных сотрудников?! – возмущенно сказал он.
– Но я в этом не виновата, – прошептала Элизабет, и ее ноги подкосились, она села обратно на свое место.
– Конечно, нет, мисс Райтон. Вас никто в этом и не винит. Да и вина графов не доказана. Все только в процессе. Но только одно то, что они пользовались запретными заклинаниями и применяли запретную магию… – он поджал и без того плотно сжатые губы, – …Элизабет, вам стоит уйти. Я сейчас немного расстроен и боюсь, что могу наговорить вам лишнего.
– Но ректор, я бы хотела помочь профессору Рафаэлю и графу, вот только не знаю, как? – Элизабет спрятала лицо в ладошках и беззвучно всхлипнула.
– Ну, будет вам, детка, – ее похлопала по спине тяжелая мужская рука ректора, – вы им не сможете помочь, теперь все в руках Высшего Совета, только им решать, как они поступят с графами. Но… – поднял он палец вверх, когда Элизабет, вздернув подбородок, заплаканными глазами посмотрела на ректора, – …я думаю, что на вынесение решения значительно повлияет то, что вы обезвредили вырвавшегося Хранителя. Это, безусловно, смягчит наказание графов Аньёс, если оно, конечно, будет.
– Но, ректор, а как же тот факт, что их подозревают во фривольном пользовании своими истинными ипостасями?! – так не кстати подал голос Савиан Огние.
– Это уже не в нашей компетенции судить – такие дела. Пусть с этим разбираются власти…
Элизабет будто окатили кипятком из ведра. Ее тело пылало, и душа выгорала в груди. Она не могла до конца осознать, что это может быть правдой. Медленно поднявшись со стула, она, шаркая по бетонному полу ногами, поплелась к выходу.
– Элизабет… – послышался за спиной голос проректора, но девушка не остановилась.
– Все хорошо, – продолжая идти, ответила она.
Элизабет хотелось сейчас же оказаться в своей комнате. На данный момент одиночество – это лучшее лекарство для нее. И ничего более ей не поможет.
Она беспрепятственно добралась до своей комнаты и, подойдя к кровати, рухнула на нее без сил. А спустя несколько секунд громко, протяжно завыла.
За окном в тот же миг поднялся ветер, и с неба потоком хлынули толстые струи дождя. Одиночество и скорбь заволокли разум девушки, и Элизабет погрузилась внутрь себя. Она не осознавала того, что сейчас происходит за окнами ее комнаты. Она, как законченная эгоистка, сейчас жалела только себя, только одну себя и… еще Рафаэля и Габриэля и нечего не могла с собой поделать. Даже тот факт, что они могли быть причастны к гибели ее семьи, никак не влиял на то, что происходило в сердце Элизабет. Стоило только подумать о том, что братья могут оказаться за решеткой и, сердце будто рвалось на тонкие лоскутки.
Буря за окном набирала обороты, а Элизабет все думала и думала о том, что теперь с ней будет. Да, она получила ту силу, о которой и мечтать не могла. О которой все помыслы в ее голове были запретными, но теперь эта сила в ней есть благодаря Великой ЗОВВе, девушка еще и управлять ей могла. Но вот только теперь возникал вопрос: кому она нужна с этой огромной силой и что она будет делать в Арионе, когда ее попрут из Академии за многочисленные нарушения. Мыслям Элизабет не было ни конца, ни края. И в конце концов Элизабет поняла, что в этом огромном мире она действительно нужна только своим верным Драконам, и что ей, как их Избранной самой Изначальной ЗОВВой, придется побороться. И если окажется так, что они виновны в смерти ее семьи, то у них на искупление вины перед Элизабет будет целая вечность, и пусть только не воспользуются этим шансом. Уж она-то постарается их наказать за такой промах так, что мало не покажется.
***
Всю ночь Элизабет мучилась кошмарными снами. Её постоянно кто-то преследовал, гнался след в след, а потом… догонял. Накидывал на шею магический аркан и душил… девушка постоянно просыпалась в холодном поту и оглядывалась по сторонам, пытаясь понять, что с ней происходит, но кроме темноты в комнате она не наблюдала больше ничего. Откидываясь на подушки, Элизабет вновь забывалась тревожным сном. Погружаясь в пучину сновидений, она мечтала оказаться в том сладком тягучем сне, который ей снился в первое время пребывания в Академии. Но, к сожалению, этот сон уже давно не посещал Элизабет… но девушке не долго предоставлялось об этом думать. Ее опять утаскивало в водоворот событий… все та же погоня и борьба за жизнь.
Утром Элизабет встала совсем разбитая. Она сползла с кровати и, еле передвигая ногами, пошла в душ.
«Встряхнись!» – приказала она себе мысленно и, набрав команду на сенсорной панели, залезла под холодные водяные струи.
– А-а-а-а-а-а-ай! – взвизгнула девушка, когда те, будто острые иглы, впились в нежную спросонья кожу.
И словно по волшебству, в тот же миг ее тело обернулось защитной вуалью. Элизабет аж проснулась от того, что почувствовала, как магическая сила потекла теплыми токами по ее венам.
– О, Верховный Отец! О, Великая ЗОВВа! – Элизабет ошарашенно оглядывала свою кожу, которая едва излучала мерцающее сияние, но даже не это удивило Элизабет… нет. Она чувствовала, что может контролировать свою силу. Но как?! Она даже не знала, с чем это ощущение можно было сравнить… будто в ней появился дозатор, и теперь она четко могла осознавать, сколько магии можно отпустить наружу. Кожу щекотали лепестки Семицвета, и Элизабет захохотала в голос. Счастье разлилось во всем теле мягкими волнами, наполняя ее всю любовью и благодатью.
Развернувшись на пятках, она выскользнула из душа и легкой походкой, чуть касаясь пола, приблизилась к встроенной гардеробной. И на миг залюбовалась собой, увидев себя в отражении большого зеркала.
Элизабет действительно изменилась. И если вчера это было не сильно заметно, то сегодня… она пробежалась пальчиками по изгибам своего тела и осознала, что теперь оно совершенно. Подростковая угловатость сменилась плавными линиями, превращая ее всю в гармоничный образ. Пухлые губы растянулись в улыбке. Теперь она никому не позволит обижать себя. Элизабет ощущала, как с каждой секундой в ней растет уверенность в себе и… в своем будущем. И пусть хоть весь Мир сойдет с ума, но она не перестанет быть той, кем стала.
Элизабет открыла дверку и, тщательно подобрав одежду (которой, как ни странно, в ее гардеробе оказалось не так-то и мало), облачилась в нее. Строгий костюм, пусть и больше подходящий для работы в лаборатории, туфли на высоком каблуке, высокий хвост с вьющимися локонами и минимум косметики на лице. Взглянув на себя в зеркало, Элизабет удовлетворенно кивнула своему отражению и покинула комнату. Сюда она больше не вернется. Это девушка осознала точно в тот момент, когда за ее спиной щелкнул замок закрывшейся двери.
Элизабет не стала пользоваться магией, хотя ничто ей не мешало это сделать. Она и так слишком много нарушила правил, и если нарушит еще одно, то хуже от этого уж точно себе не сделает. Но Элизабет решила, что уйдет отсюда как настоящая магичка, по венам которой токами течет древнее знание всех четырех стихий.
Когда Элизабет миновала кампус, где она жила, то тут же попала в поток студентов.
Сначала ее накрыла тишина. Все как будто замерли вокруг, направив на нее удивленно-ненавистные взгляды. Элизабет поежилась, но это только внутри… снаружи она оставалась хладнокровно-спокойной.
Но спустя миг все вновь встало на свои места. Всем она вдруг стала безразлична, а большинство студентов вообще смотрели на Элизабет свысока. Конечно же, для них она как была ректорская шлюшка, так и осталась. Студенты не догадывались о том, что произошло в Нижнем Мире ни с Элизабет, ни с графами. Эта информация была строго конфиденциальна. Ее знает только преподавательский состав, на который теперь наложено заклинание молчания, и Высшие Маги, которые никогда не допустят того, чтобы эта история вышла за пределы Хранилища Артефактов. Элизабет шла вперед, и с каждым шагом в ее разуме крепло чувство того, что ей с достоинством нужно принять все то, что с ней происходит. Ведь уже и неважно, кем ее считают однокурсники, главное сейчас то, кем считает она себя сама. Девушка шла по коридору, и ее губы украшала полуулыбка. Чувство счастья и уверенность в себе заставляли ее улыбаться, и пусть все завистники и блюстители нравственности подавятся свой злобой и завистью глядя на нее. Она выше всего этого. И хоть они ее считают грязной и порочной шлюхой, на самом же деле Сила Великой Стихийки очистила ее душу, тело… и сердце от этих злых слухов. Удивительно, но Элизабет ощущала себя настолько чистой, настоящей, живой, что казалось, ничто теперь не способно не то что запятнать её, но, пожалуй, даже дотронуться.
***
– Господин главный следователь, я хочу, чтобы вы прекратили расследование по делу гибели моих родителей, – с порога заявила Элизабет, заходя в кабинет следователя ЦБР.
– Да вы с ума сошли, мисс Райтон?! – возмутился мужчина. – И кто вас вообще впустил без моего ведома в кабинет?
– Господин, прости-и-и-ите, я не смо-о-огла ей помешать! – послышался женский голос из приемной.
– Что там происходит?
Элизабет щелкнула пальцами.
– Уже ничего, главный следователь, – она оглянулась на дверь, когда в ней, запыхавшись, появилась секретарь.
– Эта хамка…
– Прекратите… – Элизабет вскинула руку, и дверь захлопнулась прямо перед лицом секретарши.
Следователь ошарашенно уставился на Элизабет.
– Но… вы… же… студентка! Как вы смеете вести себя так? Да еще и пользоваться магией без контроля преподавателей? – покраснев, как помидор, от возмущения начал следователь.