— Слушайте внимательно, — говорю я. — Виктор собирается в последний раз ознакомить нас с планом.
Все рассаживаются, все их внимание приковано к стене, где Виктор прикрепил карту местности.
— У нас есть пожарные лестницы сбоку здания и лестница в центре, — говорит Виктор. — Марко, твоя группа поднимется по средней лестнице, в то время как Лука, я и остальные мужчины поднимемся по пожарной лестнице. — Он вздыхает. — Здесь только один вход, а это хреново. Ломаем дверь и убиваем всех. Выживших быть не должно.
Я указываю на фотографию Кастрати, которую нам удалось раздобыть. Это всего лишь снимок его лица в профиль сбоку, шрам на шее – единственный реальный опознавательный знак, который у нас есть об этом человеке.
— Тот, кто доставит этого ублюдка живым ко мне, получит премию.
Только я могу убить его. Я хочу вырвать его сердце за то, что его люди сделали с Марией.
Я обращаю внимание на своих самых доверенных людей.
— Все готовы?
— Да, — отвечает Марко от имени группы.
— Хорошо. Давайте выдвигаться, — приказываю я.
Одетый в черные брюки-карго и облегающую рубашку с длинным рукавом, я натягиваю бронежилет, застегивая его.
— Подожди, — говорит Виктор. Он достает свой телефон и фотографирует меня.
— Какого хрена ты делаешь?
— Остынь, это для Марии, — бормочет он, отправляя ей изображение. Пару секунд спустя он ухмыляется и показывает мне ее ответ.
Чертовски сексуальный. Застрелишь любую женщину, которая посмотрит на моего мужчину.
— Хватит валять дурака, — усмехаюсь я. — Давай выезжать.
Мы подобрали машины, подходящие к городу, чтобы не бросаться в глаза. Я хочу видеть удивление на лицах ублюдков, когда мы ворвемся в дом.
Я держусь на предельной скорости, мои глаза сканируют каждый дюйм дороги впереди. Когда я въезжаю на парковку жилого дома, расположенного через дорогу от того, где прячется Кастрати, я выключаю двигатель. Вылезая из дешевой машины, я бросаю взгляд на второй этаж.
Свет проникает через маленькое окно, и за пределами комнаты нет людей, слоняющихся без дела.
— Давайте двигаться, — говорю я в свой наушник.
Виктор выходит из машины, и захлопывает дверцу, затем мы перебегаем дорогу и мчимся по переулку рядом с многоквартирным домом, в котором живет Кастрати.
Я подпрыгиваю и, схватившись за пожарную лестницу, тяну ее вниз. Когда я убеждаюсь, что все люди собрались за моей спиной, поднимаюсь по лестнице, вытаскивая из-за спины два пистолета Heckler & Koch. Пальцы сгибаются вокруг гравированных рукояток – это оружие подарил мне отец на двадцать первый день рождения. Я использую его только по особым случаям.
Когда мы достигаем второго этажа, я жду, пока Виктор и мои люди присоединятся ко мне, и только потом крадусь по коридору.
‘На месте’, — раздается в наушнике голос Марко.
— Убейте любого, кому удастся сбежать, — инструктирую я, подходя к двери. Марко и его люди будут прикрывать наши спины, так что нам не придется беспокоиться о внезапном нападении, пока мы выполняем задание.
Я занимаю позицию перед дверью и направляю ствол своего пистолета на замок.
Мое сердцебиение замедляется, и все мое внимание сосредоточено на миссии, когда я делаю выстрел. Я пинком распахиваю дверь и врываюсь внутрь.
Подняв обе руки, я посылаю две пули в сторону двух мужчин, сидящих за кухонным столом. Игральные карты разлетаются во все стороны, и первый мужчина падает – от выстрела в шею он захлебывается собственной кровью, а второй падает замертво от пули, попавшей ему в голову.
— Выпендрежник, — бормочет Виктор, проходя мимо меня. Между нами и шестью албанцами вспыхивает перестрелка.
Когда я направляюсь в спальню, мужчина разбивает окно задней частью своего автомата и, блять, выпрыгивает. Недолго думая, я бросаюсь вперед. Я трачу всего секунду, чтобы выглянуть в окно, и, видя, как мужчина плещется в бассейне внизу, встаю на подоконник и прыгаю.
Падение быстрое, я делаю глубокий вдох, затем сильно ударяюсь о воду.
В тот момент, когда мои ноги касаются дна бассейна, я выталкиваю свое тело обратно на поверхность. Мои руки рассекают воду, когда я плыву за ублюдком, и когда он пытается подтянуться на бортике бассейна, я стреляю, попадая ему в правую лопатку.
Он с криком падает навзничь, затем я оказываюсь на нем сверху. Выпуская свое оружие, они опускаются на дно, в то время как я обхватываю левой рукой шею ублюдка, вытаскивая его на бортик.
Я слышу, как где-то играет музыка, плеск воды о борта и наше тяжелое дыхание.
Я позволяю ублюдку вырваться из моей хватки, и когда он поворачивается ко мне лицом, мой кулак соприкасается с его лицом. Мои пальцы сжимаются вокруг его горла, и я начинаю бить его со всей яростью, которую сдерживал в себе после того, что они сделали с Марией.
Мои пальцы впиваются в его кожу, и желание раздавить его трахею становится непреодолимым, но, не желая быстрой смерти для ублюдка, я немного расслабляюсь. Я даю ему один глоток воздуха, прежде чем заталкиваю его под воду, удерживая его там, пока не чувствую, что его силы начинают иссякать. Я дергаю его обратно, позволяя ему пару секунд на то, чтобы отдышаться и откашляться.
Виктор подходит к бассейну.
— Нужна помощь?
— Да. Вытащи его задницу отсюда.
Он хватает албанца, вытаскивая его из воды.
Я выхожу из бассейна, и когда прибывают еще мои люди, бормочу:
— Мое оружие на дне бассейна.
Я протягиваю руку своему солдату, и он быстро вручает мне Glock , прежде чем нырнуть в воду, чтобы забрать мое оружие.
— Переверни этого ублюдка, — говорю я Виктору.
Он переворачивает мужчину на спину, смотрит на его шею, затем улыбается мне.
— Эранд Кастрати во плоти.
Наконец-то.
Глава 39
ЛУКА
Мы вывезли Кастрати на поле, где нас никто не потревожит.
За шиворот я вытаскиваю его задницу из машины, прежде чем отпустить.
— Ты знаешь, кто я, — заявляю я.
Вздернув подбородок, он бросает на меня полный ненависти взгляд и рычит:
— Котрони.
— У тебя есть два варианта, — я сразу перехожу к делу. — Скажи мне, где найти Тинажа, и я подумаю, убить ли тебя быстро, или не говори, и я сделаю с тобой то, что ты сделал с моей женой.
Виктор качает головой, явно недовольный выбором, который я предоставляю мужчине.
Я встречаюсь взглядом с Виктором. Поверь мне, брат.
Он кивает, прислоняясь спиной к автомобилю.
Кастрати ухмыляется, затем хихикает:
— С чего ты взял, что я тебе что-то скажу?
Я улыбаюсь мужчине, затем медленно киваю.
— Виктор, будь так добр и передай мне дрель.
— С удовольствием.
Кастрати переводит взгляд с Виктора на меня, затем оглядывается через плечо. Вероятно, ему интересно, сможет ли он убежать от нас.
Когда Виктор вручает мне дрель, я говорю:
— Пожалуйста, можешь бежать. Это добавит немного волнения в эту ночь.
На лице албанца мелькает паника, которая меня удовлетворяет.
Я запускаю дрель, звук заставляет меня стиснуть зубы.
Именно такой звук слышала Мария, когда они, блять, просверлили ей руку.
Кивая Виктору, он бросается вперед и выбивает ноги Кастрати из-под себя. Ублюдок падает на задницу, и прежде чем он успевает пошевелиться, Виктор бьет его коленом в грудь, прижимая к земле.
— Я не уверен, слышал ли ты, — говорю я, присаживаясь на корточки рядом с мужчиной, — но моя жена чертовски крутая. — Я встречаюсь взглядом с Кастрати. — Ты не переживешь того, что пережила она.
— Тинаж, — выплевывает ублюдок. — Он в Бухаресте.
Я усмехаюсь.
— Ты думаешь, я настолько чертовски глуп?
— Я клянусь!
— Твое слово для меня ничего не значит, — выдавливаю я, прежде чем прижать двенадцатидюймовое сверло к левому бедру этого ублюдка. Звук сверления смешивается с его криком, когда металл проходит прямо через его ногу.
Это для тебя, mia regina.
Так медленно, как я, блять, могу, вытаскиваю сверло, вызывая новые крики Кастрати, когда он борется с хваткой Виктора.
— Знаешь, что мне напоминает имя Кастрати? — Я спрашиваю Виктора.
— О да, мне нравится, о чем ты думаешь, — усмехается он. — Может, начать с его левого яичка?
Наши насмешки над Кастрати заставляют ублюдка кричать:
— Я не знаю! Никто не знает!
Обойдя его, я хватаю его за правую руку и, наступив на запястье, прижимаю его к земле.
— Не тот ответ, который я ищу, — бормочу я, прижимая сверло к его ладони и безжалостно проделываю дыру в его коже и кости.
Еще больше криков эхом разносится в ночи, и это заставляет меня сказать:
— Немного громче. Тебя никто не услышит.
— Я не знаю, кто он, — рыдает Кастрати, как гребаный ребенок.
— Моя жена ни разу не заплакала, пока твои мужчины пытали ее. Более того, она, блять, убила их. — Убрав руку с его запястья, я жестом показываю Виктору, чтобы он отпустил его.
У Кастрати нет сил подняться, поскольку его кровь просачивается в траву и песок под его телом.
— Я не знаю… Я не знаю, — плачет он.
Никто, блять, ничего не знает о Тинаже.
— Как вы пришли к соглашению, что тот, кто убьет меня, получит Европу?
— Я встретил его… в Академии Святого Монарха ... во время... обучения.
Я перевожу взгляд к Виктору.
— Позвони дяде Карсону.
— Когда ты проходил обучение? — Я спрашиваю.
— В прошлом... году, — выдыхает он. Его глаза прикованы ко мне, его последний вздох приближается. — Он был... лучшим ...
О, блять.
Я наблюдаю, как жизнь покидает ублюдка прежде, чем он успевает закончить фразу.
Виктор пинает труп албанца.
— Так чертовски вовремя! — Затем он говорит. — Привет, дядя Карсон. Скучал по мне?
Я смотрю на мертвеца, пытаясь вспомнить результаты прошлогоднего аукциона.
Каждый год лучшие мужчины и женщины проходят подготовку в качестве хранителей и ассасинов, и тот, кто больше заплатит, может воспользоваться их услугами. Это была постоянная традиция на протяжении почти ста лет. Дядя Алексей купил Академию Святого Монарха у мадам Келлер, предыдущей владелицы, и дядя Карсон, его младший брат, управляет ею вместо него.