Стана, вручив возлюбленному полную тарелку густого супа с мясом, поспешила отойти из нашего уголка. Правильно. Нечего сплетни собирать, если Ирна захочет, сама расскажет.
– Я такого в деревнях даже в великий голод не видел, – покачал головой оборотень, беря в руки ломоть хлеба, – это же смертоубийство, лея! Тяжкий грех!
А когда уж мужчина приступил к рассказу, я смогла только рукой стул нащупать, подтянуть к себе и сеть. Вот уж точно ужасы!
Судя по словам Джеймса, Ирну мало что по кругу не пустили в деревеньке. Как сказали местные – какова дочка, такова и мать, а уж Энаю народ давно причислил к лику едва ли не портовых шлюх. Оборотень, по крайней мере, вытащил вдову из дома старосты, где Ирну подложили под сыночка главы, великовозрастного дурачка.
Ну не удался у старосты сынок. Высокий, с дебиловатым выражением лица, полным отсутствием мозгов и склонностью к садизму, отчего за него не шла даже самая последняя сирота. А «семейного» счастья и деток родной кровиночке – староста хотел. Потому и приметил в жены следующую по старшенству дочку Ирны. Мол, пусть и дочка шлюхи, но пока не развращенная, простим и наставим на путь истинный. А сама вдова... пусть пока детинушку во взрослую жизнь введет. С деревенскими бабами то нельзя, придут за откупным, с криками и ором под окна дома, а с этой шалав... вдовой можно, кто за нее заступится?
Однако ж пришли и заступились. Эная в исступлении едва не до смерти забила детинушку и старосту, а Джеймс еще и помог. Поучил уму разуму. И главу и сыночка.
Когда мне это рассказывали, глаза у меня были круглые, как блюдца. Так вот откуда у Ирны синяк на скуле и следы пальцев на шее. Хорошо, что меня там не было, а то бы... я не пожалела о своем решении забрать вдову с детишками.
Ладно, разберемся. Пусть поживет недельку, посмотрит, что и как мы готовим – по моей задумке Ирне предстоит заниматься хозяйство в «Ночной Кобыле», а, значит, она должна понимать чем мы занимаемся. Заодно откормлю девчонок, те, похоже, в впроголодь жили какой-то период времени. Санса так вообще испуганно косилась на моих мужчин. Ее тоже успели…? Или дебилушка только матушку осчастливил. Бедные девочки.
~*~*~
Спустя неделю и десять томительных часов путешествия в рейсовом дилижансе вышла из экипажа в столице. Карета остановилась у очередного «клоповника», который посоветовал возница как заведение, где вкусно кормят, а в номерах нет блох.
Не теряла надежды найти в столице хоть что-то приличное по цене в пределах разумного. «Ночная Кобыла» стараниями Тео почти готова, но условий для проживания там нет, так что приходилось пока искать что-то недорогое (я же не одна путешествую, а денежки счет любят) и комфортное. Увы, мне пока не везло.
Ирна, матушка Энаи, поспешно вышла следом. Вообще почтенная женщина старалась быть ко мне поближе, даром, что за юбку не держалась. Ирна уже успела немного освоиться, но все еще была так напугана произошедшим в деревне и меня воспринимала не иначе как богиню.
Неделю я Ирну и девочек откармливала и старалась не лезть в душу, но сама вдова, по–моему, до сих пор вздрагивала, когда рядом появлялись какие-то мужчины. Хотя тех, кто работал в «Замке» она уже не боялась – они безоговорочно были причислены к лику святых, наравне со мной. Конечно же не сразу.
Когда Эная привезла мать, та тихо билась в истерике, веря, что жизнь кончилась. Приступ начался на следующий же день, когда пришло осознание, что все – ужас закончился. «Дуэнья» еще дико боялась, что я рассержусь на слезы, и все уговаривала маму не плакать. Пришлось отпаивать вдовушку какое-то время успокоительными настоями. Когда Ирна наконец поняла, что обижать ее никто не собирается и больше того, ей обеспечат кров над головой и постоянное место работы, кинулась целовать мне руки. И вот так я оказалась счастливой обладательницей преданной «рабыни», которая готовила очень вкусно (тем самым вызвав приступ ревности от Станы), трех подавальщиц и одной личной дуэньи.
– Лея, это та самая ваша гостиница?
– Не приведи Иштар, – выдохнула я, вздрогнув.
«Клоповник» с чудным названием «Кабан и роза» никак не походил на заведение моей мечты. И, смею надеяться, я задержусь тут только на ночь, а если повезет, то только на обед и небольшой сон. Все-таки дорога вымотала меня: врачи говорят, что это все энергозависимая ломка от вина – выходит из организма последнее. Не радоваться, конечно, этому факту я не могу, но устаю в последнее время только сильнее, что является на текущий момент большой проблемой.
– А когда мы пойдем туда? – живо поинтересовалась Ирна, настороженно покосившись на проходящего мимо мужчину.
– Мама, – раздраженно оборвала Эная, – лея Тина устала, неужели ты не видишь? Отдохнет и пойдем.
Сама малявка меня тоже боготворила. Прикажи я ей убить Тео (ну вдруг), та бы, вероятно, попыталась. Сама бы потом наверное тоже в петлю, но ради меня Эная теперь сделала бы все что угодно, особенно после того как я пообещала младшим девочкам приданное и образование. Ничего сверхвозможного: сестры Энаи не умели ни писать, ни читать.
Я уже успела узнать, что четырнадцатилетняя Санса мечтала о судьбе кружевницы и я ее понимала – стабильный и приличный заработок. После моего обещания отдать ее на соответствующее отделение школы белошвеек в столице, Санса принялась с маниакальным упорством изучать местный аналог «азбуки». Конкурс на места был немалый, но девочка была настроена решительно поступить на обучение.
Благодарно посмотрев на Энаю, прошла в просторную обеденную залу «Кабана» и подумала что все не так уж плохо. С виду здание неказистое, но внутри вполне уютно: выскобленные столы, светлые шторы, кое–где подлатанные и чудом уцелевшие треноги, вместо табуретов. Бедно, но определенно чисто. Но вот неестественная тишина меня удивила. Во всем зале был только один человек: тучный мужчина за стойкой, казавшийся продолжением интерьера.
Не верю, чтобы столичной таверне не толкалось парочку наемников или хотя бы студиозусов, которые вечно искали места подешевле. Что-то произошло? С кухни доносились ароматы запеченного мяса, даже со специями, в помещении хорошо, прохладненько, а народу никого. Ничего не понимаю.
Толстячок, еле выбравшись из-за некого подобия барной стойки (мужчина самым нелепейшим образом застрял, не сумев протиснуть объемный живот в узкий проход), обрадовался нам как родным. Выскочил вперед, едва не кинувшись под ноги и начал кланяться как болванчик, приветствуя достопочтимую лею.
– Позвольте полюбопытствовать, ром, – любезно спросила я, – а у вас что-то произошло? Где все то?
Толстячок мигом сник. Никогда не видела такого преображения: только что услужливо улыбался, кланялся, и «дышал» дружелюбием, как миг – и передо мной сломленный мужчина, ссутулившийся, с отчаянием в глазах. Не успела опомниться, как на меня вылился целый поток информации.
Звали милого толстячка Ильс Тувве. Отработал он лет двадцать на корону, кашеварил в рядах вооруженных сил так сказать, заведовал полевой кухней для курсантов. Свое дело он любил и лишнего, как другие повара, в карман не брал. Так изредка крупы немножечко, или там хлебушка краюшку по нужде, но все по честному! Продукты всегда возвращал, на королевское имущество не покушался и вел счастливую жизнь добропорядочного гражданина. Лет пять назад ром Ильс вышел на пенсию и открыл таверну «Кабан и роза», где в свое удовольствие готовил для посетителей, а редких загулявших выпивох размещал в чистеньких номерах наверху. Дела у таверны шли неплохо, расходы перекрывать получалось, да еще оставлялось на бутылочку неплохого вина, и толстячок был счастлив.
А пару месяцев назад... демон дернул рома Тувве поругаться с каким-то леем: гость откровенно лапал подавальщиц, а к своим же девочкам ром относился как к дочкам. Аристократ оказался магом и проклял гостиницу. Никто из посетителей с тех пор так и не зашел к Ильсу, простой дорого обходился владельцу «Кабана» и тот вынужден был отпустить всю обслугу. Одна девочка, та самая из-за которой сыр бор, правда, осталась и приходила раз в два дня, продолжая вместе с ромом Тувве ждать вечерами гостей. Снять проклятье толстячок может и мечтал, но маги запросили сумму неподъемную для мужчины, банки кредит не дали, и рому Тувве оставалось лишь коротать вечер вместе с бутылкой, изредка продавая блюда на вынос.
Я удивленно осмотрела общий зал. Ничего не понимаю, не вижу никакого проклятья. Или все же... прищурилась. Да есть что-то такое, на отвращение гостей. Но почему не сработало на мне? Наверное, я слишком уж устала, чтобы обращать внимание на проклятия.
Как бы то ни было, мужчина вызывал у меня симпатию: гостиница чистенькая, хотя снаружи конечно жуть какая-то, да и отношение к своему персоналу… подобное для этого мира редкость. Но вот смогу ли я снять проклятье? Вопрос конечно интересный. А если попросить Тео? Тут же отмела эту идею: вряд ли сиятельный ирр побежит колдовать над разного рода забегаловками в столице. Нет уж. Тут нужно действовать иначе.
Могу ли поделиться временно благословлением Иштар? Совсем уж лишаться клиентуры я не собиралась, но если мои степняки поселятся здесь, чем плох вариант? Не успела обдумать этот вариант, как дверь жалобно скрипнула и на пороге оказалось пару человек.
– Лея Тина?
Я удивленно моргнула и степенно кивнула гостям. Почему обращаются ко мне? Хотя есть что-то знакомое в этих хищных лицах. О! Судя по короткому приветствию Энаи – это «джентельмены» из управления Тео.
– Вы находитесь в этом месте добровольно?
Я удивленно моргнула, о чем это они? И судя по виноватому виду Энаи, мне сейчас откроется истина.
– Вполне.
– Вы исчезли из поля зрения магических наблюдателей.
У меня неприлично открылся рот. За мной еще и магически следят? А на что я надеялась? Что Эная будет единственной? На вот, Тина, получи и распишись. Все-таки мужская логика непостижима.. Я даже уже не удивляюсь происходящему, что плохого в том, чтобы присматривать за «своим», так, кажется, Тео говорил? Однако на рома Тувве приход соглядатаев ишхасса произвело сильное впечатление: владелец «Кабана» вытянулся по струнке, явно чувствуя в пришедших военных.