Поклонился и вышел, а я чуть не задохнулась от нахлынувшей боли. Ушел. Зло пнула ближайший стульчик. Не то чтобы я не хотела именно этого, но… пожалуй эмоции не самый лучший помощник в амурных делах.
В работу. Учебу и гостиницу. Глубоко вздохнула. Жила же я без Теодора, и неплохо жила! Научусь и сейчас, сиятельные ирры не по чести маленькой лее. А на что я собственно надеялась? Когда остыну? Да я остыла! Почти.
В комнату проскользнула матушка дуэньи.
Молчит.
Правильно.
Надо привести мысли в порядок. Может Тео и в чем-то прав? Мне стоит успокоиться.
– Ирна, – повернулась к молчащей женщине. – Вам с девочками потребуется разучить приветствия на разных языках, через пару дней проэкзаменую лично.
Повариха поклонилась и поспешила скрыться. Все-таки она меня боится. Позор.
Пожалуй, стоит отвлечься на работу. Когда не хватает времени даже на сон и еду, сразу забываются глупые терзания. Мысли о гостинице как всегда успокаивали меня. Работа это привычно, я успела с ней сродниться за последнее время. По крайней мере, от нее положительных моментов больше, чем от сомнительных чувств под названием «любовь». Мне и так не везет в этом мире. Одна, без поддержки. Приходится вечно с кем-то сражаться. Сначала за право называется адекватной, затем в школе, после в управлении гостиницей. Слишком много душевных сил я отдавала и гостинице и своим людям. Только со стороны кажется, что ответственность это легко. Нет. Это ежедневная борьба. С собой, обстоятельствами, окружающими. Я и правда понимаю Тео, и с каждым днем все четче. Только мои обязанности ограничиваются десятком людей, а у мага вся страна. Большая ли, маленькая. Не так важно. И я готова ему простить маньяка. Да! Могу, с натягом конечно, но... но не женитьбу в «спину».
Или все-таки я не права? Наверное – это мой самый большой порок: начав жалеть себя, я не могу прекратить. Мне нужен какой-нибудь очень уж жесткий 'удар' со стороны, чтобы вспомнить, что распускать сопли некрасиво. Да и глупо. И так жалко себя, и чем больше думаешь, тем жальче.
Дура. Знаю я.
Да, хотела сражаться, но с кем мне воевать за его любовь? С долгом перед страной? Так я в проигрышном положении. Заведомо. Мне даже негласная поддержка «зверя» не помогла. Так может и плюнуть? Глупое сердечко взбунтовалось, но я усилием заставила себя успокоиться. Возможно, мне не стоит сдаваться, ведь в случае проигрыша меня ждет незавидная участь, но что я могу сделать? Разве что уговорить кочевников сменить жениха? Мало ли у короля приближенных, достаточно пафосных, чтобы степняки зацокали и сменили мнение?
Хорошее решение. И уже гораздо менее истеричное, чем мои мысли еще пару часов назад. И почему в моменты душевных волнений я теряю голову? Веду себя глупо. Кто мне мешал договориться с Тео, когда он ворвался в «Кобылу»? Глупость и гордость.
Дам остыть и себе и ему. Сложно строить отношения, когда у тебя не было никакой практики. В родном мире мальчишки предпочитали со мной дружить. Даже жаловались на своих глупых девушек, а я слушала и кивала. Да, глупо себя ведут девочки, я себя так никогда не поведу.
Не повела!
Уже раз десять ну совсем не так себя повела. Еще глупее.
Когда то мне так хотелось влюбиться. Ну вот. Влюбилась. И что теперь? Что-то это все не похоже на любовные романы, которыми я зачитывалась в одиннадцатом классе. Там были порывистые, благородные горцы. И коварные кузены. А у меня что-то отрицательный с положительным главным героем перемешались. А получилось... что получилось.
Все наше непонимание от того, что я не знаю как себя вести? Возможно.
Пришла в себя на полпути к голубятне, с которой у меня был контракт. И вот как я сюда дошла? А, главное, с какой целью? Встряхнула головой. Совсем с этими душевными переживаниями с ума сошла. Надо предупредить почтенного рома Питтерса, что к нему могут заходить мои «посыльные». Конечно, лучше бы познакомить лично, но это потом.
Раз уж я рядом, то почему не зайти?
Толстенький Андрэ Питтерс был моим первым союзником и компаньоном в этом мире. Именно он согласился сотрудничать с никому не известной Тиной Ауэриллиной и ее гостиницей в Артвиле. Именно этот добрый птичник, получая стенограммы от моих клиентов, отправлял посыльных в гостиницы, торговые палаты и даже суд. Дружба должна быть вознаграждена? Безусловно.
Голубятня рома Питтерса располагалась в высокой башне, настолько узкой, что пройти по винтовой лестнице наверх мог только один человек. Чтобы пропустить второго приходилось сходить на подоконники, которые были на каждом новом витке лестницы, уходящей на «второй» этаж. На последнем пролете был выход на крышу, где и располагалась шаткая, на мой взгляд, постройка, заменявшая личный кабинет для Андрэ, а так же для его сына, исполняющего роль секретаря. Сюда же приходили за поручениями посыльные.
По крыше свободно гуляли розовые и голубые голуби, смешно семеня пушистыми лапками. Совершенно ручные птицы, как я уже имела возможность убедиться.
– Лея! Какой сюрприз!
Пока я часто моргала, привыкая к солнечному свету после полутемной лестницы, ко мне подскочил Васте, сын моего компаньона, предлагая руку, чтобы я, ослепленная солнцем, не наступила ни на одну из птиц. Предусмотрительный мальчик.
– Растете, а, лея? Все только и гудят по поводу вашей «Кобылы!»
– Да, ром, и, надеюсь, мой рост не ограничится двумя гостиницами, – мягко улыбнулась, присаживаясь на низкий стул над навесом, – в моих планах партнерство с несколькими перспективными заведениями столицы и не только.
Ром восторженно зацокал языком.
Признаюсь его поведение периодически ставит меня в тупик, впрочем мужчина тоже попаданец. Из какого-то магического мира, наверное.
Именно на этой почве мы и сдружились. У рома Питтерса не было магии, только дар договариваться с птицами. Впрочем, своих питомцев ром любил, никогда не перетруждал и не заставлял птиц совершать непосильные перелеты, потому и не был лучшей голубятней столицы.
– Как интересно! И когда вы все успеваете? Я вот только с птичками поговорю, а уже вечер! – ром ласкового погладил сидящего на столе голубя по клюву.
– Верчусь, кручусь, как белка в колесе.
Ром Питтерс одобрительно кивнул. Очень уж он меня уважал за мою работу и стремления.
– Так вот, ром, скоро от меня начнут приходить мальчики, за письмами для меня, незачем вам нанимать дополнительных посыльных для моих бумаг. Вы же ни разу не взяли с меня дополнительной платы, – осуждающе посмотрела на толстячка. – Один из ребят будет постоянно дежурить на голубятне.
– Планы громадье? – подмигнул мне ром, перенявший у меня это слово.
– Даже не представляете насколько.
– Добро! Выделю твоему ребятенку стульчик. Пусть сидит, ждет писем, – ром полез куда-то в стол и протянул мне вытащенную из верхнего ящика бумажку, свернутую в трубочку, – а раз уж ты тут, забирай свое письмо, а то я уже думал человека отправлять.
– Мне? Письмо?
– С раннего утра прилетело, – доверительным шепотом сообщил ром Питтерс, – с совой.
Я удивленно посмотрела на записку, почему про нее мне сообщили шепотом? Да и с совами не доставляли корреспонденцию!
Смешно.
А может там письмо из Хогвартса? Пришло спустя много лет. Вначале почта России задержала, потом мое попаданство. Но что для Дамблдора другой мир!
Повертела записку в руках. Кхм... Занятно то, что стоит привязка на ауру. Кто-то из знакомых? Поспешно раскатала бумагу и пробежала глазами строчку текста.
«Восхищен вашими талантами, моя Госпожа. Надеюсь на скорую встречу. Герольд»
Все чудесатее!
Кто такой этот Герольд? Привязка на ауру предполагает знакомство. Ну или хотя бы встречу. Ведь кроме владельца магического отпечатка никто не прочтет письма. К чему столько сил и труда, чтобы случайный человек не увидел записки в десять слов величиной?
И, что немаловажно, Герольд – маг. А откуда? У меня нет знакомых с таким именем – это точно, но ошибки быть не может, я с ним должна была встречаться. Да и странная доставка почты. Сова. Непонятный мне выбор.
Задумчиво перевела взгляд на рома Питтерса. Тот сидел взволнованно на меня поглядывая. Опасался? Чего?
– Не знала, что сов используют для отправки писем.
– Так в этом мире почитай уже лет пятьдесят ими никто не пользуется, поэтому-то я и удивился. Проклятая птица.
– А мне казалось обычный ночной хищник, на мышек охотится.
– Так-то оно так, – задумчиво потер подбородок Андрэ, – только вот. Мы голубей магией изменяем, а раньше было такое государство, так там изменяли магией сов.
Видно было мужчина нервничает и не знает, рассказывать мне или нет. Лет пятьдесят, это с момента образования Истрана что ли?
– По соседству, на месте пустыни, раньше была крупная страна, они то и пользовались совами. Это птица богини Ашур, – Питтерс перешел на шепот. – Ястребы для королевских указов не просто так повелись, только они могли сражаться на равных с проклятыми птицами. Хотя того государства и нет давно, может кто сову для эпатажа выбрал. Жутковатое ощущение вообще при виде такого посыльного.
– Это простое любовное письмо, ром, – улыбнулась, демонстрируя бумажку.
Похоже мои слова успокоили птичника, но я поежилась от цепкого взгляда, изучающего письмо. Мне стоит радоваться, что ее содержание именно такое. Как бы не донес на меня. Слыханное ли дело, письмо из «прошлого».
Распрощалась с ромом и задумалась. Какая-то странная ситуация. Мне присылает письмо незнакомый мне мужчина, который явно меня раньше видел. Более того, присылает с совой, птицей богини Ашур, той самой, покровительницы Иннергарда.
Совпадение?
На фоне активизировавшейся нежити не верится в случайности. Но каким боком тут я? Задумчиво постояла на улице и, тряхнув головой, двинулась домой.
Так можно что угодно придумать. Какой угодно ужас, но без еще одного шага таинственного Герольда, я не пойму что происходит. Однозначно одно, я каким-то образом становлюсь замешанной во всей этой истории, но, черт меня возьми, если я признаюсь в этом Тео.