– Выспалась? – будничным тоном спрашивает он, словно сложившаяся ситуация вполне обычна.
– Что вообще произошло? – спрашиваю, отстраняясь, и принимаю сидячее положение.
– Ты вырубилась на середине предложения, а потом навалилась на меня и обнимала всю ночь. – искорки веселья в его глазах заставляют меня отвести взгляд.
Ему весело, а меня буквально затопило краской стыда.
– Прости. – заставляю себя выдавить слова извинения и на пару секунд прикрываю глаза. – Не стоило мне пить. Ты хоть немного поспал?
– Да, поспал пару часов. А тебе как спалось? Кошмары не мучили? – вскидываю голову, внимательно вглядываясь в его глаза.
Он специально это спросил? С каким-то намеком? Или это все моя паранойя?
– Нет. – говорю осторожно, не сводя с него взгляда, слежу за реакцией на мои следующие слова. – Вроде не было никаких плохих снов. Да и я вообще не помню, чтобы мне что-то снилось.
Никакой реакции не следует. Ну точно, я – параноик!
– Ладно, раз уж проснулись, можно собираться и выдвигаться дальше. Мне тут в голову пришла одна идея. – Йен замолкает и наблюдает за тем, как я достаю из рюкзака зубную щетку, а затем делает то же самое.
Встаю с дивана и делаю шаг к выходу.
– Хорошо, но сначала мне нужно в ванную, это же подождет?
– Ага, расскажу по дороге. – взмахом руки указывает мне на выход, но когда я делаю еще несколько шагов, замечаю, что он идет следом.
– Что ты делаешь? – спрашиваю, притормозив в дверях.
– Мне тоже нужно в ванную. – трясет в воздухе зубной щеткой и обходит меня, направляясь к лестнице. Это шутка такая? – Ты идешь? Так вот, я хотел…
– А ты не можешь подождать? – перебиваю его. – Или почистить зубы на кухне? Там тоже есть раковина.
Йен в ответ усмехается.
– Ладно. Если я тебя смущаю, то поищу ванную комнату на первом этаже.
Он сворачивает вправо от лестницы, одарив меня кривоватой улыбкой, и скрывается в темном коридоре. Я же продолжаю путь наверх. Пока привожу себя в порядок, размышляю, а не сплю ли я, часом? Такое ощущение, что Йена подменили. За последние сутки у него кардинально поменялся настрой. Он то и дело шутит, улыбается, иногда даже смеется. Чтобы убедиться наверняка, щипаю себя за руку. Больно. Значит, не сплю.
Закончив, спускаюсь на первый этаж, Йен в это время что-то складывает в свой рюкзак, потом протягивает мне уже открытую банку консервированных фруктов. Пока расправляемся с завтраком, Йен делится со мной мыслями.
– Видела поезд на въезде в город? – спрашивает он прожевав первый кусочек абрикоса. После моего кивка продолжает. – Предлагаю проверить его на наличие топлива. Если с этим порядок можно поехать дальше на нем, нам не придется объезжать города из-за скопления машин, вряд ли они будут часто попадаться на железнодорожных путях. Таким образом мы сэкономим время.
– Хорошо, я не против. Давай проверим. – а затем с сомнением уточняю. – А ты умеешь управлять поездом?
– Разберемся, – махнув рукой заверяет меня Йен.
Быстро покончив с завтраком и завершив сборы, выдвигаемся к железнодорожной станции на въезде в город. Благо вчера вечером мы недалеко ушли, поэтому оказываемся на месте уже через пять минут. Йен проверяет топливо, а я в это время сижу в вагоне машиниста, следуя его распоряжению никуда не высовываться. Потом он заглядывает ко мне, сообщает, что топлива немного, но его должно хватить до самого Эллиса, для этого нужно отцепить лишние вагоны и поехать вперед только на дизель-поезде, так, оказывается, называется головной вагон. Пока Йен занимается тяжелой работой, осматриваю вагон и нахожу карты, по которым можно легко проследить маршрут. Нахожу на карте Лимон, потом Эллис, сверяюсь с масштабом и произвожу мысленные подсчеты, нам нужно проехать около четырехсот километров. Разогнавшись достаточно быстро, сможем преодолеть это расстояние всего за пару часов. День только начался, поэтому по приезду в Эллис можно найти машину и продолжить путь. Если повезет, сегодня мы можем преодолеть достаточно большое расстояние. Когда Йен забирается в вагон и занимает место машиниста, показываю ему карту и рассказываю о своих расчетах. Он выглядит слегка удивленным, а я улыбаюсь в ответ, радуясь тому, что смогла принести хоть какую-то пользу.
Уже через десять минут плавно стартуем с места, постепенно набирая ход. Сажусь перед окном, разглядываю проплывающий снаружи пейзаж и считаю станции, сверяясь с картой. Поначалу мне интересно, особенно когда проезжаем первую после Лимона станцию – городок Флаглер с его обширными сельскохозяйственными угодьями, а именно полями кукурузы и пшеницы. Незаметно преодолеваем километр за километром и оставляем позади следующий город – Страттон с теми же полями вокруг. После проезжаем прямо сквозь Берлингтон, здания которого достигают максимум девяти этажей, гораздо чаще даже ниже. Затем пересекаем границу Колорадо, оказавшись в Канзасе. Ландшафт меняется, зелень сменяется полупустынной местностью, и мне становится скучно, временами даже клонит в сон. Проезжаем Гудленд, затем делаем короткую остановку в Колби, который представляет собой всю ту же унылую картину, здесь даже ни одного дерева нет.
Именно в Колби железная дорога разветвляется на три направления, но Йен довольно быстро разбирается, как переключить стрелки, и мы, сворачивая направо, едем дальше. Вскоре минуем Окли, железная дорога проходит прямо сквозь него, совсем как в Берлингтоне. Только тут отмечаю, что все городишки, которые мы преодолели, целы и невредимы. Ни одного пожара, землетрясения, наводнения и вообще хоть какой-то напасти. Видимо, даже ракшасы не суются в эти богом забытые места.
После Окли следует Гриннел, но этот населенный пункт никак нельзя назвать городом, даже с натяжкой. Это скорее деревня, в которой не больше пары сотен зданий. Через десятка три километра проезжаем мимо Квинтера, который немногим больше предыдущего города.
Смотрю на карту, нам остается проехать только Уэйкини, после которого и будет Эллис. Вздыхаю с облегчением, когда преодолеваем предпоследний рубеж. Йен сообщает мне, что топливо на исходе, возможно, до пункта назначения мы не доедем.
Мужчина сидит в кресле машиниста и увлеченно читает какую-то книгу, взятую в Лимоне, в том доме, где мы ночевали, а я смотрю в окно, детально анализируя каждую подробность своего сна. Когда я была маленькая, мама говорила мне, что нам снится то, о чем мы чаще всего думаем, что сильнее всего хотим, или больше всего боимся. К какой категории относится этот сон? Да ни к какой. Да, я поняла и призналась сама себе, что мне нравится Йен. Но ни о чем подобном, что произошло во сне, я не думала. Ни разу.
Все мысли разом вылетают из головы, когда вижу препятствие впереди.
– Йен? – отрываю его от чтения. – Кажется, там поезд. Он стоит прямо у нас на пути.
Йен вскидывает голову, откладывает книгу и совершает какие-то манипуляции с управлением, а потом говорит совершенно спокойно.
– Мы едем слишком быстро, до этого я не сбавлял скорость, хотел доехать как можно ближе к Эллису, а теперь мы не успеем затормозить.
Волосы на голове шевелятся от ужаса, который постепенно охватывает меня целиком. Как он может говорить об этом так бесстрастно? Подскакиваю с места, в панике смотря по сторонам. Скучно? Скучно?!
– Арин, успокойся! – Йен подходит ко мне и берется двумя руками за плечи, слегка встряхнув. – Мы замедляем ход, но все равно нам придется спрыгнуть.
– Спрыгнуть? – в ужасе шепчу я и вцепляюсь пальцами в его предплечья. – Ты шутишь? Пожалуйста, скажи, что ты шутишь!
– Доверься мне, и все будет хорошо. – успокаивающе произносит он, а я хватаю ртом воздух.
Чего я так испугалась? Я ведь давно решила, что буду во всем доверять Йену. А тут надо только…
Киваю, позволяю ему взять меня за руку и довести до выхода. Он открывает дверь, и я выглядываю наружу. От того, как там быстро мелькает сухая земля, у меня кружится голова. Я сто раз видела такое по телевизору. Но там все казалось гораздо проще, да и ехали они вроде не настолько быстро. Йен снова берет меня за плечи и смотрит прямиком в глаза.
– Все будет хорошо. Мы прыгнем вместе на счет три. – он берет меня за руку и подводит к краю вагона, понимаю, что еще не готова. Хотя, с другой стороны, вряд ли я когда-нибудь буду готова.
Отворачиваюсь от мелькающей внизу земли и смотрю на Йена, кровь шумит в ушах, и я не слышу, как он начинает отсчет. Вижу только, как шевелятся его губы. Его губы… интересно, а в жизни они такие же мягкие и горячие, как во сне? Йен тянет меня за собой, в последний момент закрываю глаза. Полет длится долю секунды, за ним следует сильный удар. Как бы крепко я ни держалась за руку Йена, пальцы все равно разжимаются, теряю его поддержку, падаю и перекатываюсь по неровной поверхности, ударяясь о твердую землю, кажется, всеми частями тела. Не успеваю прийти в себя, как Йен уже склоняется надо мной.
– Арин, ты как? – слышу в голове его обеспокоенный голос.
Болит локоть левой руки и колено правой ноги, перед глазами мелькают белые точки, а когда я вдыхаю поглубже, грудную клетку будто обливают кипятком. Но я по крайней мере жива. С помощью мужчины принимаю сидячее положение и смотрю в его глаза, написанное в них волнение сбивает с толку. У меня что, вышибло все зубы? Провожу по ним языком, чтобы убедиться – все на месте – и вздохнуть с облегчением, получив новую порцию боли в груди.
– Давай я тебя осмотрю? – предлагает Йен, когда видит, что я прижимаю ладони к груди, будто хочу запечатать боль внутри. Он тянется к краю моей футболки и приподнимает ее, оголяя живот.
Неловко отталкиваю его руку в сторону.
– Не надо. Лучше помоги встать.
Недовольно глядя на меня, Йен все таки делает, как я прошу. Поднимаюсь на ноги, прислушиваясь к внутренним ощущениям, чтобы понять, болит ли что-то еще, помимо отмеченного ранее. Вроде нет.
От анализирования своего состояния меня отрывает жуткий грохот. Дизель-поезд, на котором мы ехали, достиг препятствия и врезался в него. Пусть скорость и была невелика, но обе махины нешуточных размеров, поэтому шум от столкновения соответствующий. Скрежет металла стоит невообразимый. От столкновения наш транспорт падает на бок, а вагоны второго сходят с рельсов. Приваливаюсь к плечу Йена и чувствую, мне нехорошо. Мы выжили, но, кажется, у меня разрыв всех внутренних органов. Йен подхватывает меня на руки и зовет по имени, но усилившийся шум в ушах заглушает все окружающие звуки. Прежде чем отключиться успеваю посмотреть в обеспокоенные глаза Йена, а затем прислоняюсь лбом к его плечу, теряя связь с реальностью.