– Йен? – разлепляю сухие губы и провожу по ним языком, ощущая, насколько сильно пересохло в горле. Нащупываю бутылку с водой рядом с собой, слегка приподнимаю голову, чтобы попить. Когда поднимаю руки, острая боль пронзает грудную клетку, и я едва не задыхаюсь, но стискиваю зубы и стараюсь отдышаться.
При звуке моего голоса, Йен тут же переводит на меня взгляд.
– Давно не спишь? – спрашивает он, тем самым подтверждая, что задумался настолько глубоко, что даже не заметил моего пробуждения.
– Около минуты. – только сделав пару глотков воды, чувствую, как жар приливает к щекам, но мне просто необходимо сказать следующее. – Мне надо в туалет.
Йен невозмутимо кивает.
– Минут через десять доберемся до Канзас-Сити. Примерно полчаса назад я отправил Искру найти дом с запасным генератором, и она уже ждет нас там. Сможешь немного потерпеть?
– Хорошо. – быстро соглашаюсь я, потому что другого выбора все равно, похоже, нет. А потом меняю тему. – Откуда ты знаешь, что Искра нашла дом? Она как-то связалась с тобой?
Йен сбавляет скорость, но машина все равно подпрыгивает на кочке. Боль снова прошивает грудную клетку, и я напрягаюсь всем телом, желая поскорее избавиться от нее.
– У нас особая связь, ведь Искра со мной с рождения. Она может отправить мне мозговой импульс, и я тут же узнаю, где она и в каком расположении духа. – он замолкает, обдумывая следующую реплику. – Это что-то типа метки, которую я ставлю на тебя, только гораздо сильнее в эмоциональном плане. Не знаю, как объяснить, чтобы было более понятно.
– Все в порядке, я думаю, что поняла. – убедившись, что боль отступила, делаю несколько медленных вдохов и выдохов. – Я проспала что-то интересное?
– Нет. Все та же пустынная дорога, только ближе к Канзас-Сити встречаются разрушения, указывающие на то, что здесь были ракшасы. Похоже, они появляются в основном в крупных городах, мелкие по большей части не тронуты.
– Почему тогда дорога отняла столько времени? Мы потратили целый день, чтобы преодолеть триста с небольшим километров? – пытаюсь сдвинуться, потому что спина нещадно затекла в таком положении, но даже несмотря на то, что делаю это медленно и как можно более аккуратно, мне все равно больно.
– Я боялся причинить тебе боль, поэтому старался ехать более аккуратно. – без капли шутливости заявляет Йен.
На душе расцветает какое-то теплое чувство, которому у меня нет названия. Это чертовски трогательно, не так ли?
– Это очень мило с твоей стороны. – только сейчас замечаю, что помимо моей воли губы растянулись в улыбке. – Но я ведь все равно была в отключке и ничего не чувствовала. Мог бы гнать на запредельной скорости, и сейчас мы могли бы быть уже за пределами Канзаса.
Йен так резко поворачивает голову в мою сторону, что я переживаю, как бы у него не случилось защемление нервов в шее.
– Что ты несешь? – я не могу полностью разглядеть его лицо в темноте салона, но вот в голосе отчетливо слышу укоризну. – Я бы никогда не сделал ничего, что могло бы тебе навредить, Арин!
Ну вот, снова он говорит такие вещи, от которых кровь приливает к щекам.
– Ладно, ладно, не кипятись. – поднимаю руки в защитном жесте и рассуждаю. – Мы добрались до Канзас-Сити, а значит преодолели уже больше половины пути до Западной Вирджинии. Совсем скоро будем на месте.
– Боюсь, при твоем состоянии, мы не сможем передвигаться достаточно быстро. – ясно слышу в его голосе предупреждение не бежать впереди паровоза, поэтому прикусываю язык.
Йен замедляется еще сильнее, и тихо вздыхает, сворачивая налево. Этот вздох без слов говорит о многом, но я все равно спрашиваю:
– Город выглядит настолько плохо? – задерживаю дыхание в ожидании ответа.
– Да. – наконец признается он. – Вся правая половина выглядит ужасно. От нее живого места не осталось, а вот левая вполне прилично сохранилась.
Прикрываю глаза и в отчаянии прикусываю нижнюю губу. Мне уже наверное в тысячный раз становится жалко свой род, который по возвращении ждет хаос и разруха. Больше ни о чем не спрашиваю, терпеливо жду, когда же мы доберемся до дома, который нашла для нас Искра. Давление мочевого пузыря становится невыносимым буквально через пять минут, поэтому я все таки не выдерживаю.
– Йен? – сквозь стиснутые зубы зову я. – Может мы остановимся на пару минут?
В это же мгновение он тормозит и поворачивается ко мне.
– Приехали. – объявляет мужчина и, не медля ни секунды, выскальзывает из машины, вскоре распахивается дверца с моей стороны, и Йен склоняется, чтобы взять меня на руки. Мне жутко неловко, что он носит меня, но я не спорю, потому что уверена – это бесполезно.
Закусываю губу еще сильнее, что даже чувствую привкус соленой крови на языке, когда Йен ловко поднимает меня, прижав к себе. Знаю, он делает это как можно аккуратнее, но все равно больно. Мужчина несет меня в дом по короткой подъездной дорожке мимо ожидающей нас Искры, которая при нашем приближении лениво помахивает хвостом. Я разглядываю окружающую обстановку, ничего так толком и не увидев в темноте ночи. Йен ногой распахивает входную дверь и уверенным шагом, словно уже бывал здесь и все вокруг ему знакомо, направляется куда-то вглубь дома. Снова открывает какую-то дверь и заносит меня в комнату, осторожно поставив при этом на пол. Я слегка пошатываюсь, но мужчина не дает мне упасть.
– Я найду генератор и включу его, чтобы заработало электричество. Побудь пока тут, это ванная комната. – слышу его быстро удаляющиеся шаги и осторожно, двигаясь на ощупь, нахожу дверь, прикрываю ее, потом так же медленно нахожу унитаз и начинаю бороться с тугой застежкой на джинсах, стараясь двигаться по минимуму, чтобы не причинять себе лишнюю боль. Внезапно вспыхнувший свет заставляет зажмуриться и для надежности прикрыть глаза руками. Наконец, поднявшись на ноги и спустив воду в унитазе, медленно подхожу к зеркалу и смотрю на ужасающую картину. И я сейчас вовсе не про большой синяк на щеке. Волосы грязные из-за того, что я валялась на земле после прыжка с поезда, кроме того, они свалялись в безобразные колтуны. Поднимаю руки вверх, чтобы расчесать их хотя бы пальцами, но резкая боль в груди заставляет задыхаться, согнувшись пополам. В такой позе меня и находит Йен, который мгновенно оказывается рядом. Осторожно берет меня за плечи и помогает распрямиться.
– Что случилось? – беспокойство в его голосе выбивает последний воздух из легких, и я едва сдерживаю слезы.
– Хотела что-нибудь сделать с волосами, но не могу поднять руки, потому что… – опускаю те самые руки и смотрю в пол, потому что жалость к самой себе, звучащая в моем голосе, раздражает меня. Ненавижу быть беспомощной!
– Давай, я помогу тебе? – ласковым голосом спрашивает Йен, что делает ситуацию только хуже.
Почему он так себя ведет? Я не понимаю его мотивов, а это сбивает с толку. Он же просто мой проводник. Он не обязан заботиться обо мне. Любой другой темный на его месте давно закинул бы меня в багажник и гнал на полной скорости, не спрашивая о моих желаниях и потребностях.
– Правда? – спрашиваю как-то недоверчиво.
Он кивает и смотрит по сторонам, будто прикидывая, с чего начать.
– Оставайся тут, я сейчас. – Йен выходит наружу, не потрудившись закрыть за собой дверь, а я возвращаюсь к своему отражению. Глаза опухшие и покрасневшие, будто я рыдала несколько часов подряд без остановки, одежда грязная, только тут замечаю, что и руки не чище.
Пока я мою руки с большим количеством мыла, возвращается Йен с тремя подушками, две из них кладет на пол возле ванны, третью продолжает держать в руках.
– Что ты задумал? – спрашиваю, глядя в его серьезные глаза.
– Иди сюда, я помогу тебе сесть. – в мгновение ока Йен усаживает меня на подушки, при этом не потревожив больное ребро, кладет третью подушку на край ванны и жестом указывает мне опустить на нее голову, что я и делаю. Не знаю, каким взглядом сейчас смотрю на него, возможно, влюбленной идиотки, но понимаю одно – он идеальный. Боже, да ваш парень хоть раз делал нечто подобное? Вот и я о том же! Кроме того, нас с Йеном не связывают столь близкие отношения.
Мужчина склоняется надо мной, берет душевую лейку, включает воду и пробует настроить температуру.
– Тут есть горячая вода? – удивляюсь я, разглядывая мужчину сверху вниз.
– Нет. – вздыхает он. – Но я должен был проверить. – некоторое время молча смотрит на меня. – Ты готова?
Киваю, потому что не в силах произнести ни слова. Нет, не готова. И никогда не была и не буду готова к тому, что происходит здесь и сейчас. Хочется протереть глаза, чтобы убедиться, что это не галлюцинация, но я рискую снова разбудить боль, подняв руки вверх, поэтому продолжаю сидеть и неотрывно наблюдать за серьезным выражением его лица и за тем, как спокойно движется его аура. Йен тем временем направляет душ мне на волосы, чтобы смыть налипшую на них пыль и грязь. От холодной воды перехватывает дыхание, но все это длится долю секунды, потому что Йен вдруг оказывается настолько близко, что едва не задевает животом мое лицо. От такой близости меня бросает в жар, и я закрываю глаза, боясь, что, если мужчина заглянет в них, то мгновенно прочитает все, что я чувствую. Ничего не вижу, но каждой клеточкой своего тела ощущаю его близость. Слышу, как Йен с характерным щелчком открывает тюбик с шампунем, и уже через несколько мгновений начинает массировать мне голову. Подавляю стон и сжимаю колени, ощущая приятную тяжесть внизу живота. Боже, как же стыдно. Никогда бы не подумала, что со мной произойдет что-то подобное в такой ситуации.
– Арин, все в порядке? – как сквозь вату слышу голос Йена рядом с моим лицом.
Мне удается только издать какой-то приглушенный звук похожий на согласие и не разжать при этом губы, иначе я опасаюсь, что с них сорвется стон, что было бы до унизительного неуместно.
– Ты сильно покраснела, тебе не больно? – Йен убирает одну руку и начинает смывать пену второй, направив струи воды мне на голову.