– Ты плохо переносишь боль, – заметила Мари.
– Знаю, но не вижу в этом ничего страшного. Мари, неужели кто-то желает страдать?
– Зора, иногда ты просто не в бровь, а в глаз! – удивилась Мари.
– Спасибо! – ухмыльнулась девушка.
– Может, вернемся к лечению Ника?
– Да, только я все равно не могу понять, зачем тебе это? Не хочу показаться жестокой, но он и сам говорит, что умирает. Почему бы не выспросить у него то, что тебе нужно, а потом накачать его какой-нибудь штукой, чтобы он больше не страдал и мог безболезненно умереть среди своих?
– Причина, по которой Племя похищает наших людей – эта болезнь, из-за нее они не могут выращивать растения. Если я смогу победить недуг, повода брать в плен наших у них уже не будет.
– Я вот не очень стала бы рассчитывать на то, что Псобратья возьмут и отпустят всех наших.
– Кажется, нашла! – Мари вскочила и побежала в соседнюю комнату. – Ник! Открывай глаза!
Он посмотрел на нее затуманенным взором:
– А так они открыты?
– Да, теперь да. Хорошо, слушай-ка вот это. – И она принялась зачитывать: «У Кейли была жуткая грибковая инфекция. Она мне напомнила паршу, поражающую деревья, потому я и пишу об этом особо. На ране, до поры до времени хорошо подживавшей, вдруг появились черные пустулы. Потом кожа стала терять цвет, появились язвочки и запах гниения». – Она посмотрела на Ника: – Это то, что случается при болезни?
Ник криво улыбнулся и кивнул.
– Да, это оно. То есть у землеры… Землеступов тоже такое бывает?
– Бывало. Прошедшее время. Моя мать научилась лечить ее, вот и я вылечу. Сейчас вернусь.
Мари поспешила к Зоре.
– Да, это оно!
– Слышала. И что там дальше?
– Мама пишет: «Я пробовала несколько рецептов припарок, но безрезультатно. Наконец, я решила прибегнуть к средству, которым моя мать лечила серьезные грибковые инфекции. Попробовала, и инфекция была побеждена, хотя без Луны и милости доброй Матери-Земли тоже не обошлось. Вот рецепт припарки: смешать корень индиго с кипятком. Добавить подогретый мед, перемешать и щедро нанести на рану. Выздоровление идет быстро; ВАЖНО тщательно соблюдать дозировку. Большие дозы ядовиты и могут вызвать тошноту, понос, учащение сердцебиения, дыхательный паралич и смерть. Для лечения достаточно одной припарки. Очень боюсь, что большее число припарок может пойти во вред.»
– Вроде просто, кажется. Ты знаешь, как выглядит этот корень?
– Индиго? Я крашу им ткань. Это растение с красивыми голубыми цветками, оно растет возле воды. Когда отцветает, образует голубые стручки, и они трещат на ветру.
– О, я поняла, о каком цветке речь!
– Хорошо. Сходи-ка нарви и отдели корень.
Зора нахмурилась:
– Ты не ответила на мой вопрос, отчего он не должен спать. Зачем его куда-то таскать, если нужно приготовить припарку?
– Мама же пишет: «для излечения необходимо призвать Луну».
Зора открыла рот.
– Нет! Неужто ты хочешь сказать… что призовешь луну ради него?
– Именно это я и хочу, и ты мне поможешь. Это следующий этап, помнишь? После папоротника.
– Но он не должен знать, что мы – Жрицы Луны! – прошептала, точнее прошипела, Зора.
– Вот для этого я и сварю еще один отвар, похожий на тот, что он пил, когда мы вынимали наконечник. Только я не хочу, чтобы он засыпал прежде, чем мы выйдем на лужайку.
Зора нахмурилась в замешательстве:
– То есть ты хочешь вывести его наружу, там опоить, а когда он вырубится, мы призовем луну и вылечим его. А что потом?
Мари широко улыбнулась Зоре:
– А потом принесем его сюда.
– Ну что ж, у этого вечера должен быть просвет. Пойду добуду тебе корень. – В дверях она обернулась и тихо просила: – А после этого – когда ты остановишь заразу – он сможет уйти?
– Да. Тогда он сможет уйти.
– Наконец-то. Я мигом.
– Объясни мне снова. – Ник едва ворочал языком.
Мари набралась терпения и ответила. В который раз.
– Я обработала твои раны припаркой по рецепту матери, она лечит паршу. Но в рецепте также сказано, что пациент должен побыть какое-то время на лунном свете. Так что нам с Зорой придется снова завязать тебе глаза и вывести на воздух в безопасное место. Там я дам тебе отвар, и ты посидишь под луной, и язвы заживут. Понимаешь?
– Нет, – сонно сказал он. – Нет. Не понимаю.
– А если так: слушайся Мари – останешься жив. Не послушаешься – умрешь. Все просто, – ввернула Зора.
Ник покосился на нее, моргнул и произнес:
– Я тебе не нравлюсь.
– Дело не в этом. Дело в доверии.
– Мари мне нравится больше, чем ты. – Ник говорил медленно и осторожно.
Мари усмехнулась, но сделала вид, что кашлянула.
– Тебе может казаться странным то, что мы просим тебя сделать, но моя мать была великой знахаркой. Доверься мне, Ник. Я знаю, что могу тебя вылечить.
Она посмотрела на Ника, уловив его на мгновение прояснившийся взгляд темно-зеленых глаз:
– Я верю тебе, Мари.
Она судорожно сглотнула – отчего-то вдруг пересохло во рту. Он не лгал. Ник действительно доверял ей.
– Я тебя не подведу, – сказала она. – Жаль, что тебе придется идти. Я знаю, что тебе больно.
– Ннничего сстрашшннного, – воспрянув духом, промямлил Ник.
– Это хорошо, – сказала Мари. – Ладно, идем к двери.
Ник оперся на нее, и вдвоем они добрались до выхода из норы. Перед тем, как Зора ее открыла, Мари прислонила его к стене и принялась обматывать голову парня лоскутом ткани, чтобы закрыть глаза.
– Думаю, не стоит, – Ник широко улыбнулся ей. – Никому не скажу, где ты живешь.
– Никто не должен знать, где живет знахарка, – пояснила Мари. – Даже ее Клан.
– Зззначчит, и мммннне нннельзя, – сказал он. – Хорошо! Завязывай.
Он качнулся вперед, так, что девушкам пришлось подхватить его, иначе он бы рухнул ничком. Потом Мари быстренько замотала ему лицо.
– А Ригель с нами пойдет? – спросил Ник, вертя головой с завязанными глазами.
– Да, конечно. Он будет рядом, когда ты будешь впитывать лунный свет, – заверила Мари.
– И отвар, – нарочито громко шепнула Зора.
– Ззззоре я ннее ддовверяю, – промямлил Ник.
– Тс-с, – шикнула Мари. – Сосредоточься на том, чтобы идти прямо. Держись одной рукой за меня, а другую держи поближе к телу. Придется пробираться через колючки. Понял?
Ник кивнул, отчего опять пошатнулся и застонал от боли – пришлось слишком сильно наступить на раненую ногу.
– Держись за меня крепче. – Мари обвила его рукой свои плечи, а сама обхватила его за пояс, чтобы нагрузка на ногу была не слишком велика.
– Так лучшше, – сказал Ник. – Мне нравится держаться за тебя.
Зора покачала головой: у нее был такой вид, точно она собирается треснуть ему по башке тростью. Мари быстро сказала:
– Я готова, Зора.
Та повела их через изгородь-лабиринт. Всего два раза она замешкалась, но тут же выбрала правильное направление, не дожидаясь подсказки. Мари подивилась, как быстро та наловчилась находить верное направление и сделала себе в уме пометку похвалить ее позже.
Продвигались они медленно и часто останавливались отдышаться, но все же дошли до статуи Богини; Мари подвела к ней Ника и усадила на густую траву, покрывавшую подножие изваяния. Затем развязала ему глаза. Пока он моргал и тер их, она взяла у Зоры кружку с конопляно-маковым отваром.
– Хорошо, Ник. Выпей вот это и устраивайся поудобнее.
Ник потянулся за кружкой, но остановился: его зрение прояснилось. Он поднялся, переводя взгляд широко распахнутых, мутноватых еще глаз с густой травы, на стены из ежевичника и статую Богини, грациозно возвышавшуюся над лужайкой.
– Мне это мерещится?
– Да, – быстро сказала Зора.
– А Ригель, может, мне тоже мерещится?
Мари хмуро посмотрела на Зору, и ответила Нику:
– Да, наверняка.
Не ожидая указаний, щенок прошел к Нику и улегся рядом. Тот улыбнулся и положил руку на мягкий мех. Внутри Мари вдруг что-то кольнуло, когда она увидела, как они смотрятся вместе. В лунном свете Ник выглядел не таким больным и бледным. Его светлые волосы спутались и упали на лицо, несколько прядей полностью закрыли один глаз. Он попытался откинуть их – безуспешно – и глубоко вздохнул, напомнив Мари маленького мальчика, и очень симпатичного. Она велела себе собраться.
– Выпей отвар, Ник, – сказала Мари.
Заморгав еще сильнее, он перевел взгляд с Ригеля на нее.
– Ригель тебе верит. Я тебе верю, – сказал он, наконец. – Я выпью все, что ты мне дашь. – И, взяв кружку, одним глотком осушил ее. Затем устроился на траве, глядя на Богиню и медленно поглаживая Ригеля. – Красивая, – проговорил он сонным голосом, но отчего-то язык больше не путался. – Какая красивая. На тебя, Мари, похожа. Серьезная. Надежная. Но странная. Очень странная… – Тут голос его стих, рука застыла, глаза закрылись, он негромко захрапел.
Зора подошла к нему и потыкала в ногу своей тростью. Он не реагировал, и она с улыбкой обернулась к Мари:
– Как быстро, а? Сколько ты ему отсыпала?
– Достаточно, чтобы он не очухался посреди лунного обряда. – Мари отерла со лба пот рукавом рубахи: – А он тяжелее, чем кажется.
– Да, это есть, – сказала Зора. – И он на тебя запал.
– Вовсе нет! Он болен, он мучается, и он напичкан лекарствами. Мало ли что он несет!
Зора фыркнула.
– Ты готова это сделать? – спросила Мари.
– Если после этого он уйдет из норы – более чем.
– Хорошо, – Мари подошла к Нику и присела рядом, поближе к теплому боку Ригеля. Аккуратно повернула Ника так, чтобы держать на ладонь залепленной припаркой и перевязанной ране. Вторую руку она протянула Зоре.
– Начинаем!
– Но ты должна быть здесь, а я – там, где ты, – сказала Зора.
Мари улыбнулась.
– Ты справишься. Это как с папоротником, только представь, что я папоротник и ты призываешь луну, чтобы она прошла сквозь тебя и наполнила меня. Потом я перехвачу ее и переправлю Нику.