– Значит, я должна быть тяжело ранена?
– Значит, ты должна быть полностью уверена, что этот маленький подъемник совершенно безопасен, – сказал Ник. – И открой глаза.
– Как ты узнал, что они закрыты?
– Нетрудно догадаться. Открой.
Мари послушалась и поймала себя на том, что смотрит по сторонам, пока они поднимаются в небо. Деревья оказались огромными и прекрасными: поросшими мхом и папоротниками. Когда они поднялись выше, все вокруг заблестело, и Мари поняла, что город украшен кристаллами, зеркалами, бусинами и лентами. Потом раздалось принесенное поднявшимся ветром мелодичное позвякивание и временами звон с ночным бризом.
– Что это за музыка? Словно ветер играет стеклом и колокольчиками… но разве это возможно? – спросила Мари Ника.
– Ветер играет стеклом, колокольчиками… бусинами и ракушками, выдолбленным тростником и всевозможными побрякушками, развешанными в ветвях наших сосен.
– Ого. Маме бы понравилось.
Мгновение спустя человек, похожий на состарившегося Ника, втянул паланкин на широкую платформу. Рядом с ним сидела огромная овчарка с до боли знакомой мордой. Ригель выскочил из паланкина, чтобы поприветствовать здоровяка. Ник подал Мари руку, помогая выбраться на платформу. Потом с подбодрившей девушку радостью представил ее своему отцу:
– Отец, это моя подруга, Мари. Ты уже знаком с ее овчаркой, Ригелем. Мари, я рад представить тебя моему отцу, Солу, Жрецу Солнца Древесного племени.
Мари посетовала, что не подумала, что будет делать, когда встретится с отцом Ника… и даже не спросила Ника, что должна делать. Но нервничать ей пришлось недолго – Сол заключил девушку в теплые объятия.
– Добро пожаловать, Мари. Мы тебе очень, очень рады, – сказал он. Потом, отстранив на расстояние вытянутой руки, поглядел в глаза. – Спасибо, что спасла жизнь моему сыну. Это дар, за который я никогда не смогу отблагодарить тебя сполна, хотя и буду стараться, Мари. Клянусь, что постараюсь.
Мари смущенно улыбнулась. Он оказался таким высоким! Хотя, взглянув на Ника, она поняла, что тот еще выше отца.
– К вашим услугам, Жрец Солнца, – неловко побормотала она. – Я рада, что Ригель привел меня к Нику, и буду рада помочь его кузену О’Брайену.
– Пожалуйста, зови меня Солом, – попросил он, когда его овчарка подошла к ее. – А это отец Ригеля, мой Лару.
Мари протянула руку к огромной овчарке, обнюхавшей и лизнувшей ее, радостно виляя хвостом.
– Какой ты красавец! И Ригель – прямо вылитый ты! – проговорила она, поворачиваясь к Нику. – Ригель такой же вымахает?
– Наверное, побольше. Как думаешь, отец?
Сол улыбнулся.
– Твой Ригель крупнее, чем Лару в его возрасте. И выглядит отлично. Мари, ты хорошо за ним ухаживаешь.
– Спасибо, – проговорила Мари и добавила: – Надеюсь, что смогу помочь кузену Ника.
Улыбка сползла с лица Сола.
– Я тоже надеюсь, что ты поможешь О’Брайену, но, боюсь, может оказаться слишком поздно. Он заснул в полдень и до сих пор не просыпался.
– Тогда сейчас же пойдемте к нему. – Ник поспешил к одному из ближайших гнезд, но Сол схватил сына за руку.
– Он не здесь, сынок. Его перевели в Переходное гнездо.
– Он выпил аконит?
– Николас, потише, а то нас обнаружат, и О’Брайен лишится последнего шанса, – попросил Сол.
– Сол, Ник, я не могу исцелить того, кто принял корень аконита. Его яд необратим, – подала голос Мари.
– О’Брайен не пил аконита, – поспешно заверил Сол. – Он просто заснул и не просыпается.
– Отведите меня к нему, – попросила Мари.
– Сперва надень это, – сказал Сол, протягивая ей длинный плащ с капюшоном. – Уже поздно, так что на дежурстве всего один Целитель, но осторожность никогда не повредит. Николас, мне пришлось обратиться за помощью к Маэве.
– Маэве? – переспросила Мари.
– Она мой особенный друг, – пояснил Сол.
– Его возлюбленная, – уточнил Ник.
– Ну, я же сказал, что она особенная, – пожал плечами Сол. – Нам с Маэвой удалось уговорить моего брата и его жену оставить О’Брайена: с тех пор, как этим утром ему стало хуже, они от него не отходили. Мы отправили их в гнездо – поесть и поспать. Я обещал послать за ними, если его состояние изменится. Надеюсь сообщить им хорошую новость, а не плохую. Маэва сейчас с О’Брайеном. – Он повернулся к Мари. – Ты готова, дитя?
– Готова.
– Тогда за мной.
Мари с Солом и Ником пошли по широкой деревянной платформе, охватывающей четыре исполинских сосны. Выстроенные на деревьях дома казались гнездами прекрасных огромных птиц. Гнездо, рядом с которым они остановились, выглядело самым изысканным из всех. Его окутывала прозрачная ткань, изящно развевающаяся на ветру. С ветвей дерева, на котором располагалось гнездо, свисали искрящиеся ракушки, кристаллы и кусочки зеркал. Чтобы зайти в него, оказалось достаточно шагнуть с деревянной платформы. Когда Мари вошла, ее окутало мягкое мерцание свечей, пляшущих в стеклянных клетках, свисающих с потолка. Пахло пчелиным воском и разлагающейся плотью – Мари сразу узнала запах парши. Женщина возраста Сола отошла от постели единственного больного в гнезде и поспешила к ним, но внимание Мари отвлекла овчарка, кинувшаяся поприветствовать Ригеля с таким энтузиазмом, что сбила щенка с ног.
– Фортина, полегче. Не здесь… не сейчас!
Собака немедленно отлепилась от Ригеля и печально потрусила к своей спутнице.
Ригель вернулся к Мари и устроился у ее ног. Мари почувствовала, как его счастье и радость передались и ей.
– Мари, это Маэва. Маэва, это Мари и ее Ригель… брат Фортины, как тебе уже известно, – сказал Сол.
– Здравствуй, Мари. Очень интересно встретиться с тобой, – Маэва коротко пожала руку Мари, хотя и не так сердечно, как Сол. – Ригель замечательно выглядит.
Совершенно обескураженная, Мари сосредоточилась на единственном, над чем была властна: исцеление нового больного.
– Здравствуй, Маэва… спасибо. А это, должно быть, О’Брайен, – проговорила она, глядя женщине через плечо на неподвижного юношу на узкой койке.
– Да, это мой кузен, – Ник взял девушку за руку и подвел к койке. – Скажи, что тебе нужно, чтобы его исцелить, и мы все раздобудем.
Мари открыла свой рюкзак и вытащила тканый мешочек, наполненный травами.
– Всыпь это в очень крепкий чай.
– Но, Мари, он же спит.
Мари подняла взгляд на Ника.
– Когда он проснется, ему нужно будет выпить чая.
– Я заварю, – сказала Маэва, забирая мешочек у Ника и поспешно выходя из гнезда.
Мари полностью сосредоточилась на больном. Он был накрыт легким одеялом, стянув его, девушка задержала дыхание, привыкая к смраду. Найти рану оказалось нетрудно. Правая нога О’Брайена почернела и распухла. Мари осторожно размотала бинт на икре. Она услышала, как Сола подташнивает где-то позади нее, но не обратила на это никакого внимания: весь ее мир сузился до человека, лежащего на койке. Такой раны Мари никогда раньше не видела: изъязвленная, сочащаяся гноем и бесцветной кровью. Темно-пурпурные полосы расходились от раны, покрывая ногу. Мари приподняла тунику О’Брайена, обнаружив, что они тянутся выше талии, доходя до груди, словно пальцы тьмы. Неповрежденная болезнью кожа оказалась горячей и влажной на ощупь.
«Он умирает… быстро. В любое мгновение может перестать дышать».
Расправив плечи, Мари вытянула из рюкзака корзинку, наполненную припарками из индиго.
– Мне нужна вода, чтобы промыть рану.
Через пару секунд Ник вручил ей ведро с ковшом и полотенцем. Быстро, но тщательно промыв ужасную гниющую рану, Мари наложила припарку из индиго.
– Мне нужны свежие бинты, – сказала она. Кто-то вложил их ей в руку, и она перевязала рану.
Она встала, столкнувшись с Ником и Солом.
– Сможешь спасти его? – спросил Сол.
– Постараюсь. – Она повернулась к Нику. – Ты говорил, что здесь предостаточно лунного света.
Он кивнул.
– Сейчас же выведи нас с кузеном на него.
– Вывести на него? Вынести О’Брайена из гнезда на платформу? – спросил Сол.
– Нет. Деревья загораживают лунный свет. Нужно такое место, где между нами и луной останется только небо.
– Это так необходимо? Разве не нужно подождать, пока подействует припарка? Вдруг он умрет, если мы его тронем, – заволновался Сол.
– Если он останется здесь, его убьет парша, – возразила Мари.
– А как же припарка?
– Припарка – лишь часть лечения этой болезни. Мне нужен доступ к лунному свету, но не слабому, проникающему в окно. – Мари дернула подбородком в сторону высоких круглых окон. – Без полной мощи свободного лунного света у него нет шансов, – сказала Мари.
– Твоя молитвенная платформа. Самое высокое место в Племени. Над ней ничего: только солнце, луна и небо, – проговорил Ник.
– Это единственный способ? – спросил девушку Сол.
– Да.
Жрец Солнца торжественно кивнул.
– Тогда, сын, отнесем твоего кузена туда.
Сол с Ником быстро завернули О’Брайена в одеяло, словно в кокон.
– Маэва, оставайся здесь. Если Целитель или кто-нибудь еще спросит про О’Брайена, скажи… – Сол замолчал, словно ища и не находя слов.
– Скажите им, что ваш Жрец Солнца поднял О’Брайена повыше, чтобы помолиться о его исцелении, – предложила Мари. И когда все трое уставились на девушку, ей пришлось приложить все усилия, чтобы не заерзать под их пристальными взглядами. – Что не так? Клан выходит наружу, чтобы помолиться нашей Матери-Земле. А вы разве не молитесь вашему солнцу под открытым небом?
– Мы бы хотели… – пробормотал Сол.
– То, что ты сказала, не неправильно. А идеально, – заверил ее Ник.
– Я пойду первым. Держитесь в тени позади меня и двигайтесь только когда я покажу, что путь свободен, – объяснил Сол. – Лару… останься здесь с Фортиной и Ригелем.
– Нет. – Слово вылетело прежде, чем Мари даже успела подумать. – Я не хочу разлучаться с Ригелем. Даже на мгновение. Даже для этого. Ник обещал, что мне не придется.
– Куда Мари, туда и Ригель, – подтвердил Ник.