Шофер заерзал на садовом стуле, азиат загадочно заулыбался. И я, ничего не понимая, задала закономерный вопрос:
– Что такое тосунь?
– Ттонсуль – вино из дохлятины, – с отвращением на красивом лице объяснила домоправительница.
И до меня дошло. Макс, обожающий свою работу бармена, как-то рассказывал про алкогольные извращения народов мира. Вино со змеями и скорпионами – самое невинное, что пьют некоторые люди. Вероятно, вино из дохлятины – это корейский ликер, который настаивается в яме с трупиком птицы или собачки… Бе-э-э!
– Миа, ты куда? – удивился утративший невозмутимость повар.
– Воздухом подышать! – ответила вместо меня Лиза и бросилась вдогонку.
Остановилась я возле летнего душа, того самого места, с которого для меня начались пакости. Тошнота больше не подступала к горлу, но и возвращаться не хотелось – вряд ли у меня теперь появится аппетит.
– Ты как? – поинтересовалась Лиза неожиданно участливо.
Она стояла в шаге от меня, и горечь средства от комаров забивала мой чувствительный нос. Действительно весь флакон на себя вылила…
– Нормально. Ненавижу змей.
– Я тоже. Но уже попривыкла к выходкам Кима, а в первый месяц после знакомства не раз блевала от его блюд и напитков. Хотя стоит отметить, над первыми он редко издевается – отдает предпочтения европейской и славянской кухне. Кстати, спроси, где он раньше работал, услышишь море смешных историй.
– Вольский в курсе, как вы проводите свободное время в его отсутствие?
Экономка невесело улыбнулась:
– От него сложно что-то утаить. Он не возражает. Главное, чтобы Дарья не видела, а она по ночам крепко спит, так что никаких проблем. – И вздохнула: – После случая с музеем Вольский предупредил, что, как только разберется со своими врагами, мне придется искать другую работу.
Ого… Вроде полагается в таких случаях сказать что-то утешающее? Вот только мне совсем не хочется. Я отлично помню, как бегала по саду, прикрывшись лопухами.
А собеседница, видать, решила добить меня нетипичным поведением:
– Миа, прости меня, я действительно перегнула палку. Очень надеюсь, что за оставшееся время мы сумеем хоть немного подружиться.
Я с подозрением вгляделась в ее лицо. Что это с ней? Издевается? Врет? Или пытается вернуть расположение хозяина? Но ведь мое заступничество ей ничего не даст, с чего бы Вольскому прислушиваться к моим просьбам?
– Понимаешь, Лиза, мне сложно проникнуться дружескими чувствами к тому, кто меня недолюбливает и обижает.
– Прости, ревность ум затмила.
– Ладно, давай закроем тему и вернемся в беседку.
Слушать ее откровения о любви к Вольскому совсем не хотелось. Ощущения противнее, чем при виде бутылки с заспиртованным гадом. Что греха таить, так мерзко мне не было, даже когда очнулась в лесу с измазанным кровью ртом и с шерстью кролика, застрявшей в зубах.
– Пожалуйста, выслушай, – настаивала Лиза. – Я начала встречаться с ним недавно, боюсь, что люблю его сильнее, чем он меня. И как выяснилось, ты – его идеал.
Мое сердце заколотилось как сумасшедшее. Я – идеал Вольского!
– Ему нравятся спокойные, тихие девушки, которые тем не менее могут за себя постоять. Поэтому я и приревновала Васю…
– Васю? – словно от сладкого сна очнулась я. – Как – Васю?
Лиза хохотнула:
– Ну не с Кимом же мне встречаться или Вольским!
Я почувствовала себя крайне глупо. Это о чем она сейчас? Если я своими ушами слышала, как она подкатывает к Александру! Врет и не краснеет!
Хотелось уличить во лжи, но это было бы неразумно.
– Лиза, спи спокойно: Вася – приятный молодой человек, но не для меня.
Девушка накрутила на палец смоляной локон и с наигранным облегчением обронила:
– Спасибо, я рада, что мы не станем делить одного мужика. Значит, можем подружиться? Мир?
От войны диверсионной переходим к холодной? Как будто все хорошо, а на самом деле в душе лютая неприязнь? Что ж, я тоже умею врать.
Лиза улыбнулась, я – в ответ. И без колебаний пожала протянутую руку:
– Хорошо, попробуем нормально общаться. Мир.
К беседке возвращались без спешки.
– Миамина – это твое настоящее имя? Так и написано в паспорте?
После откровенной лжи, которую навешала мне на уши данная мадам, отвечать правдиво не хотелось.
– В наше время, когда все покупается и продается… Как ты думаешь, что в моем паспорте?
Лиза хмыкнула:
– Забавное имечко!
– А то! Не всем же быть бедными Лизами, – подмигнула я.
Экономка фыркнула. Интересно, как часто ей напоминают о повести Карамзина?
– Ой, девчонки вернулись, – встретил нас радостно Вася.
Глаза молодого человека весело блестели, так что догадаться несложно: дегустацию странноватых напитков начали без нас.
– Вижу, у нас появился первый тост? За дружбу? – вкрадчиво спросил азиат.
– Да, давай за дружбу! – разрешила Лиза и потянулась к бутылке с желтоватым содержимым. – Из цветов азалии, не перепутала?
Азиат кивнул и для меня перечислил, что входит в состав алкоголя, выставленного на столе. Змеиное вино здесь оказалось самым страшным, но мне его никто и не предлагал – мужчины пили сами. При случае надо будет посмотреть в Сети, в чем особенность и тотосуня. Или тотсуля? Как правильно называется? Ладно, просто «дохлое» вино…
Легкий приступ тошноты прошел, и я с удовольствием вгрызалась в горячие отбивные и кисло-острые крылышки с петрушкой. Даже цветочное вино не вызывало опасения после того, как Ким поклялся, что оно действительно изготовлено из лепестков азалии. Сладкий, вязкий вкус мне даже понравился.
– Миа, почему ты здесь?
Вопрос застал врасплох, и я чуть не подавилась косточкой.
– Все просто, Ким. Мне нужна была работа, дочери Вольского – няня, – откашлявшись, ответила полуправду.
Азиат склонил голову к плечу:
– Хм, не хочешь рассказывать о себе первой? Ладно, тогда начну я. – Он выдержал паузу и заговорил: – Я работал в нью-йоркском экзотическом ресторане для полуночников «Контузия», работал поваром-турне, то есть ассистировал в разных отделах кухни. У меня неплохо получалось все: от соуса до десерта. Я мечтал когда-нибудь дорасти до шефа, не подозревая, что это «когда-нибудь» близко, – один солидный маг предложил возглавить такой же ресторан, как «Контузия», в вашей стране. Я согласился. Вот только проработал всего полгода. Однажды сын хозяина, молодой и очень перспективный некромант, устроил пирушку для друзей. Ему было мало экзотики в меню, и он потребовал подать к их столу особое блюдо.
Он замолчал. Лиза с Васей не ели и не поднимали взгляда, и я тоже отложила вилку. Как бы не услышать то, что вообще отобьет аппетит.
– Мне принесли на кухню «сырье» – связанную девушку, которая посмела бросить мага.
– Ужас какой! – вырвалось у меня.
Каннибализм – наивысшая мерзость, поэтому я недолюбливала вампиров.
Забавно… В этот момент я осознала, что обращение в оборотня – не самое худшее, что могло со мной случиться. Меня не обратили в вампира – уже счастье…
Тем временем Ким продолжал рассказ:
– Само собой, я устроил скандал. И не тихо, позвонив папаше урода, а прямо в зале ресторана. По счастливой случайности в «Контузии» ужинал Хемминг, представитель Контроля, со своей командой. Сдуревшего от безнаказанности некроманта мигом скрутили. После суда, где я был главным свидетелем, бывший работодатель пообещал мне скорое возвращение на родину. По частям…
– Ого! – поразилась я. Папаша морального чудовища быстро нашел крайнего. – Теперь ты скрываешься здесь?
– Поначалу так и было. Хемминг познакомил меня с Вольским, одним из немногих, кто не боялся моего врага. А год назад на нарушении закона Полуночи попался и мой бывший работодатель, но я все равно остался в вашей стране.
Я не стала спрашивать причину.
– Не скучаешь по родине?
– Нет. Мне нравится здесь.
– А по работе в большом ресторане? У проклятчика ведь не раскроешь полностью свои таланты?
Ким удивился:
– Почему это? Наоборот, я не готовлю дежурные блюда, каждый раз я творю, создавая и экспериментируя. Последнее в меру, конечно, – по-доброму улыбнулся он. – Ребенка все-таки кормлю.
Мне хотелось спросить, кто он, но чудом сдержалась. Не время для любопытства.
– Предлагаю тост за открытость, – поставила жирную точку в откровениях повара Лиза.
Вино из азалии немного вскружило голову, а ведь показалось, что некрепкое. Неужели при его изготовлении использовали магию? Надеюсь, что нет, иначе и меня развезет, как обычного человека!
– Ну а я скрываюсь до сих пор, – решительно призналась экономка. – От вампиров.
– Почему здесь? Когда полным-полно центров помощи жертвам? Ближайший, к примеру, при ночном клубе «Ультрафиолет», его владелец – Николаев, мой знакомый. Он всегда готов помочь таким, как ты.
– Нет, Миамина, таким, как я, он не поможет, – грустно возразила экономка. – По добровольно подписанному договору я принадлежу мастеру Феликсу.
– Стальному? – машинально уточнила я.
Впервые встречаю человека, который честно признался, что без принуждения согласился принадлежать вампиру. По рассказам Ника, все вопят, что их загипнотизировали, обманули, заставили подписать договор. А Лиза в этом плане оказалась честной. Удивительно.
Экономка, налив себе бокал, вмиг осушила его безо всякого тоста. И, вздохнув, ответила:
– А какому еще? Нет, не совсем ему, разумеется, а одному из телохранителей его провидицы. Такой мерзавец достался мне в хозяева… – Лиза поморщилась. – Любитель ножей и скальпелей.
– Сочувствую, жаль, что ты ошиблась с выбором.
– Да не было никакого выбора, – отмахнулась она. – Когда в двадцать у тебя проблемы с кровью, хватаешься за любую возможность выжить. Вот я и согласилась на донорство и служение за исцеление.
Я возмутилась:
– Исцеление? Это кощунство – называть эффект вампирской крови исцелением! Уж лучше бы ты к настоящему целителю обратилась!