Пора обдумать ситуацию, отбросив эмоции. Но сказать легче, чем сделать. А еще в животе урчало от голода. Ускоренная регенерация и сила оборотня имели огромный недостаток – приходилось много есть.
Усевшись за стол, притом на место вожака, набрала на тарелку гору мяса, начав с самой большой куриной грудки, запеченной с шампиньонами и сыром. Вкусно, несмотря на стресс.
Итак, почему они ко мне прицепились? Это уже не задетая гордость сына – за такое просто убивают, а не настойчиво зовут замуж. Даже если девушек-оборотней мало, за ними не гоняются, не назначают награду за информацию о них. Так в чем все-таки дело? Ничье наследство мне точно не светило, способности к внушению, избирательность их воздействия скорее удручали, чем радовали.
Но большего с меня не взять. Значит, все-таки интересуют мои слабенькие способности? Но опять-таки, зачем сразу замуж выдавать, да еще так страшно угрожая? Нет, не понять мне оборотней, не понять… Что-то тут нечисто…
Наевшись, вернулась на диван. Можно было бы исследовать помещение, раз не заперли в клетке, но зачем? Убегать из подвала глупо, когда наверху полно оборотней, разгоряченных напоминанием о «древнем законе».
Нет ничего более тягостного, чем вынужденное бездействие. Ожидание изматывает. Медленно убивает, разъедая нервную систему. Ожидая, строишь модели возможного будущего – счастливого и не очень, рисуешь картинки самых страшных ужасов, которые могут произойти с тобой. В воображении проживаешь целую жизнь, пропускаешь через себя призрачные вероятности, и плохие, и хорошие.
Поэтому я не люблю ждать. Предпочитаю сразу узнать о дурном, чем тлеть душой, надеясь на лучший исход. Еще лучше двигаться – сражаться или убегать, но только не стоять на месте.
Сколько времени прошло с того момента, как осталась одна, сложно сказать. В закрытом помещении оно бежало по-другому. Выводили меня на поляну во второй половине дня, сейчас скорее всего уже поздний вечер. Так почему ко мне никто не идет? Ничего не говорит? Или это нарочно – пытка неизвестностью?
И вдруг меня осенило. Нет, это не специально. Вожак ждет восхода луны. Это ведь ночь полнолуния! Даже обычные люди ощущают на себе влияние ночного светила, а что говорить про оборотней? В полнолуние они освобождаются от оков человеческих законов, выпуская наружу дикую натуру зверей.
И в такой момент меня никто не пожалеет… Быстро отмахнулась от страшной мысли – нет, вожак стаи всего лишь пугает, пускай и очень убедительно.
Полностью успокоиться не успела – за мной пришли.
Старший Горобинский швырнул шелестящий пакет с логотипом знакомого бутика на диван и приказал:
– Одевайся, через пять минут вернусь.
Когда он вышел, я открыла пакет. Неожиданно. Сам вожак принес мне платье? Да еще какое платье!
Белоснежное, до пят, оно смотрелось подвенечным нарядом… или одеянием жертвы. Говорят, белый – не только цвет невинности, но и знак маньякам, что сопротивления тут не будет.
А вот и не дождетесь! Я буду сопротивляться до последнего вздоха!.. Ну или все-таки соглашусь на предложение Горобинских. Чем ближе час принятия решения, тем что-то мне страшнее…
Одежда села идеально, будто тот, кто покупал, знал мой размер. С драпировкой крест-накрест на груди и одной лямкой на левом плече, готова поклясться, платье смотрелось на мне эффектно. Каждая его линия подчеркивала безукоризненно стройное тело, которым я могла похвастаться после превращения в оборотня. Красивый наряд, даже жаль портить его, перекидываясь в волчицу.
– Ты готова? Отлично. – Вожак оказался пунктуальным, по моим ощущениям, прошло как раз пять минут.
Если раньше я успешно боролась с паникой, то теперь меня открыто трясло.
– Красивая у меня будет невестка, – усмехнулся Захарий, одобрительно скользя взглядом сверху вниз.
– Да и вы тоже ничего, – вырвалось у меня.
Я испуганно застыла, поразившись собственной наглости и несдержанности. Вожак не рассердился, захохотал.
Он тоже переоделся, черная майка и камуфляжные штаны делали его более молодым и почти не страшным. Сейчас он выглядел старшим братом Андрея.
– Давай сюда руки, – потребовал Захарий, отсмеявшись. И из кармана широких штанов жестом фокусника вытащил наручники.
– Нет! – Я отскочила за диван.
Мне не оставляют ни малейшего шанса! Артефакт не позволит трансформироваться!
Захарий не уговаривал. Он прыгнул. Оттолкнувшись от спинки дивана ногой и опрокинув его, он схватил меня за горло.
– Я уже немолод для таких игр, – прошипел вервольф, глядя в глаза. – Руки!
Мне никогда еще не было так страшно… Интуиция кричала, что вожак готов убивать, что нечто разозлило его, доведя до бешенства. Малейший намек на неповиновение – и он сожмет стальные пальцы.
Зажмурившись, я подняла трясущиеся руки так, чтобы было удобно надеть наручники. Легкое жжение подтвердило догадку о назначении артефакта. Это оковы для звериной ипостаси.
Глаза щипало от непролитых слез. Старательно гонимая паника лишала воли и возможности дышать.
– Давай шагай! – Захарий совсем негалантно вытолкнул меня в коридор.
Идти пришлось в шлепанцах, о подходящей обуви для узницы не позаботились.
– Отец, что с Машей? – Младший Горобинский ожидал нас в коридоре. – Зачем ты ее расстроил?
Вожак что-то рыкнул, и его наследник благоразумно заткнулся.
В лифте Андрей вел себя как джентльмен – рук не распускал. И только на выходе придал ускорения, шлепнув по попе.
С трудом подавила проснувшуюся ярость. Это не благородные хищники! Это какие-то мелкие шакалы, пользующиеся беспомощностью тех, кто слабее!
Мы вышли из здания в гнетущую тишину. Природа замерла выжидая. Так бывает, когда скоро грядет буря, и умные животные заранее прячутся от стихии. Я бы тоже не отказалась сейчас где-нибудь укрыться, но выбора мне не оставили – шла туда, куда вели.
Такие моменты воспринимаются или остро, или в тумане полузабытья.
К сожалению, в этот раз сознание не собиралось отключаться, фиксируя малейшие детали окружающей действительности. Скрип гравия под шлепанцами, гудение комаров вокруг, запах хвои…
Уже знакомая поляна встретила пустотой – на бревнах никого не было.
Оборотни не пришли! Решили наплевать на древний закон? Ни один холостяк не прельстился мною? Горобинские запретили приходить, устроив, как и думала, шоу лично для меня?
Радовалась я недолго.
Андрей подвел меня к одинокому дереву и нарочито нежно погладил по щеке:
– У тебя четверть часа на принятие решения. Потом заявятся другие претенденты, но и тогда я буду первым. – Он мерзко усмехнулся. – И у тебя еще останется шанс одуматься и согласиться стать моей женой. Но если же пойдешь до конца, – его лицо исказила жестокая гримаса, – ты мне будешь не нужна, я не собираюсь сражаться за шлюху. И ты выйдешь за того, кто больше всего тебя пожелает, но в любом случае ты останешься в стае. Уяснила?
В глазах молодого вервольфа плескалось безумие. Как же я раньше не замечала, что он болен?..
Распущенные волосы зашевелились на моей голове потревоженными змеями.
– Уяснила? – повторил Андрей злобно.
Я быстро-быстро закивала.
Он уходил неохотно, оглядываясь. Ожидал, что у меня сдадут нервы?
– Забыл предупредить. – Оборотень остановился у края поляны. – Если попытаешься сбежать, начнется охота. И тогда кто первым догонит, тот и получит приз. Я не прочь посоревноваться, так что можешь побегать, куколка.
Какой добрый совет, учитывая то, что волки – прирожденные преследователи и охота – их любимое занятие!
– Думай, время пошло.
Когда Андрей нырнул в орешник, принялась лихорадочно просчитывать свои действия. Убегать точно не буду – нельзя будить охотничьи инстинкты. Соглашаться сразу на замужество тоже не стоит, когда есть хотя бы крохотный шанс на спасение.
Способность превращаться и руки мне сковали, но рот-то не заткнули! А значит, можно сразиться словом, точнее песней. Я спою колыбельную, вдруг ментальный дар усилит ее и «женихи» успокоятся?
Вой… Протяжный, торжествующий… Я содрогнулась, когда он донесся из темноты леса. Почти без паузы раздался второй – надрывно, с вызовом. За ним – третий. Пару тягостных секунд спустя – еще один.
Я напряженно вслушивалась в тишину, сердце гулко билось в груди. Больше никто не заявил о намерении вступить в бой за «невесту».
Четыре претендента? А не много ли для одной? Древний закон не учитывает, что после «пробы» девушка просто не выживет?.. Или раз веры быстро регенерируют, то и снесут все?!
Приступ панической атаки сопровождался удушьем. Сердце едва не выскочило наружу через рот, когда на поляну выбежал поджарый волчара. Нас разделяло с десяток метров – как раз на парочку прыжков для него.
Зверь не стал приближаться. Контуры его тела подернулись дымкой изменения, и вскоре на траве стоял Андрей. Обнаженный. Обычно оборотни носят амулеты, создающие иллюзию одежды, но, видать, у этого они были не в почете.
Когда из орешника выплыл еще один волк, черный, моего локтя осторожно коснулись.
– Тихо, Миа… – услышала я знакомый голос. – Не кричи.
Я испытала два чувства сразу: радость оттого, что он пришел за мной, горечь – что может погибнуть из-за меня же.
Тряхнув волосами, закрыла ими лицо:
– Алекс, что ты здесь делаешь?
– Тебя спасаю. Можешь не шептать – нас не слышно, но они могут прочитать по твоим губам.
– «Полог безмолвия»? – спросила я, хотя это и так было понятно, раз ни я, ни другие оборотни его не учуяли.
– Да, «Полог безмолвия», «невидимость» для меня и амулет перемещений для тебя, – быстро перечислил маг. – Амулет ты сейчас возьмешь и сожмешь в кулаке – он перенесет тебя прямиком в спальню, в мой дом…
– А тебя? – перебила я нетерпеливо.
– А я останусь и оторву извращенцам хвосты… и не только.
Ох, как много он слышал? Судя по звенящей в голосе ярости, достаточно.
Третий претендент в мужья появился на поляне и, разумеется, тоже голый. Решили дружно показаться потенциальной возлюбленной во всей красе? Или у этой стаи считается дурным тоном использовать иллюзию одежды? Мол, чего нам стесняться, даже если рядом чужаки?..