— Нет, ничего. Вернешься во дворец, расскажи этот рецепт моему повару. Я велю, чтоб тебя наградили. А теперь возвращайся к гостям.
— Да, тир-на.
Разочарование в светло-бирюзовых глазах было таким явным, что Алестар хмыкнул, провожая взглядом удаляющийся темно-синий хвост. Когда уже они поймут, что стыдно быть развлечением на один раз. Хоть бы кто-то отказался!
Он сделал еще глоток, но тинкала вдруг показалась противной. Нет, вкус был по-прежнему хорош. Просто вспомнился тот поцелуй со светленькой и жадная готовность в красивых глупых глазках… Алестар поставил кувшинчик на стол, возле которого плавал, поискал взглядом Джиад. Жрица была не одна! Глубинные боги, стоило на несколько минут оставить! Накраситься, значит, она не может, а кокетничать с парой красавцев из королевской гвардии — запросто!
— Мой принц…
Что-то сегодня все подкрадываются к нему незаметно. Впрочем, это и немудрено: гостей много, от каждого движения расходятся волны. Только вот что здесь делает именно эта гостья? Как еще Три брата не начали извергаться от удивления… Или ей все равно, что ее здесь не ждали, лишь бы покрасоваться?
— Миалара, ты в опале, если вдруг забыла, — сухо сказал Алестар, поворачиваясь.
И замер, таким жаром окатило от вида хрупкой фигурки, обтянутой почти прозрачным дымчатым шелком. Словно в первый раз он разглядел полуприкрытые пухлые губы, такие сочные и наверняка сладкие… Жемчужную нежность кожи в глубоком вырезе туники, изящные ключицы, стройную округлость бедер и линию хвоста, манящего притронуться, сплести плавники…
— Ваше высочество, — умоляюще сказала Миалара, подаваясь навстречу и быстрым движением ловя его руку в свои ладошки. — Мои самые искренние извинения! Я бы не осмелилась показаться на глаза, но нам нужно поговорить.
— Поговорить? — повторил Алестар, сглатывая наполнившую рот слюну и старательно отводя взгляд от складок туники, как назло прилипшей к бедрам Ми.
— Да… — выдохнула та, облизывая острым язычком бесстыдно блестящие и яркие губы. — Прошу вас! Только где-нибудь не здесь, чтобы нас не увидели.
Словно сквозь сон Алестар почувствовал, как его тянут за собой. И подчинился, думая только о том, что в укромном месте их действительно не увидят. Как же раньше он не замечал, насколько Ми хороша собой? Считал её даже неприятной — глупость какая!
Огни туарры на стенах сливались в качающиеся и мерцающие полосы. Шум голосов то наплывал, то исчезал совершенно. «Как прибой, — подумал Алестар и едва сдержал глупое хихиканье, уворачиваясь от рванувшегося навстречу подвесного шара с туаррой. — Когда я успел так набулькаться? И, главное, с чего? Не с кувшинчика же тинкалы?»
Он всего на минуточку закрыл глаза, просто передохнуть, а когда открыл, вокруг было гораздо темнее и вода отдавала затхлостью. Непроточная комната…
— Ми, не надо… — прошептал он, с трудом поднимая тяжелые руки и пытаясь оттолкнуть кудрявую головку от своего, уже почему-то голого, живота.
— Мой принц, — мурлыкнула Миалара, деловито стягивая с него широкий парчовый пояс и спуская его вниз, к хвостовому плавнику. — О, как же я вас люблю! Мы созданы друг для друга, поверьте! Не эта гадкая двуногая, а я…
— Ты рехнулась?
От изумления Алестар очнулся и попытался выдраться из цепких, как у маару, объятий.
— Вы поймете… — жарко шептала Миалара, пятная поцелуями его плечи, грудь и живот, проводя языком по чувствительной границе тела и чешуи. — Мой принц, я спасу вас от этой жалкой твари.
Это она Джи — жалкой тварью? Зарычав от бессильного бешенства, Алестар отпихнул наглые руки, но пытаясь вырваться, лишь толкнулся бедрами в лицо Миалары, готовно прильнувшей губами к его чешуе…
* * *
Джиад во все глаза смотрела на сказочную пещеру, полную разряженных иреназе. Среди огней туарры на стенах виднелись венки из водорослей, перевитых цветными лентами и блестящими цепями. Повсюду россыпью золотых и серебряных монеток мелькали стайки крошечных рыбешек, отчего море мерцало тысячью бликов. Голоса и смех, приглушенные водой, дрожали, словно струны огромного дутара, и Джиад чувствовала их кожей.
Иреназе были прекрасны. На охоте она видела, оказывается, лишь малую часть высокородных Акаланте, а здесь собралось не меньше сотни: молодых, старых и совсем детей. Малыши играли подвесными шарами туарры, носились между старшими, и никто их не одергивал, разве что иногда, если наткнутся на кого-то, взрослый ловил постреленыша за хвост и брал на руки, обнимая барахтающееся тельце, целовал смеющуюся мордашку и отпускал.
Взрослые иреназе собирались у маленьких круглых столиков на высоких ножках. Некоторые столики были в виде лесенки — очень удобно для тех, кто подплывает сверху и снизу, другие походили на большие плоские цветки с несколькими лепестками. Вот как раз к такому и уплыл рыжий. Какой овод его укусил?
Недоуменно посмотрев вслед, Джиад глубоко вздохнула и постаралась выкинуть странности принца из головы, жадно разглядывая красоты подводного торжества. Здесь не было музыкантов, как на земных свадьбах, но залитый теплым светом зал иногда пронизывали густые тяжелые звуки гонга, в который бил иреназе, одетый в длинную белоснежную тунику. Несколько пар, держась за руки, кружились в странном танце высоко под потолком, не мешая остальным, кто-то чинно беседовал в углу…
Алестару, вообще-то, пора было вернуться. Или он оставил Джиад одну на целый вечер? Зачем тогда было вообще тянуть с собой?
Начиная злиться, Джиад поискала взглядом его рыжее высочество, успела заметить, как тот разговаривает со светловолосой девицей в короткой простенькой тунике и с подносом в руках, и тут её отвлекли.
— Каи-на Джиад?
Подплывший сбоку незнакомый плечистый иреназе в ярко-синем одеянии с золотым поясом был изрядно навеселе, если Джиад правильно понимала блеск глаз и чересчур размашистые движения. Впрочем, держался он неплохо, только вот перекрыл широченной спиной вид на принца и воззрился на Джиад с явным восхищением.
— Простите, не имею чести знать вас, — вежливо отозвалась Джиад, на всякий случай прикидывая пути отступления.
К счастью, пока никто на них не обращал особого внимания. Гости угощались, беседовали, чинно плавали. Джиад даже разглядела немного поодаль знакомое лицо. Санлия, как всегда безупречно утонченная в струящемся изумрудном одеянии, распекала только что говорившую с принцем служанку, судя по недовольному лицу наложницы и опущенной голове девчонки. Слишком далеко, не услышит, если позвать.
— О, это вы простите! — с той же стороны подплыл второй, явно более трезвый. — Я Камриталь из рода каи-на Таруна. А мой друг, сраженный вашей красотой настолько, что слегка утратил понятия о приличиях, ири-на Семариль. Прошу, не сочтите оскорбительным наше искреннее желание выразить вам восхищение.
Джиад почувствовала, как щеки заливает краска. Иреназе смотрели так откровенно! Семариль и вовсе только что слюной не капал, скользя взглядом по её телу, как назло подчеркнутому облегающей туникой. И где, интересно, принц, когда его присутствие в кои-то веки было бы кстати? А может, и хорошо, что рыжий это не видит?
Она немного отодвинулась назад под жадными взглядами и припомнила, почему имя второго кажется знакомым.
— Каи-на Таруна? Госпожа Леавара, случайно, не ваша родственница?
— О, вы знаете Леру? — возрадовался Камриталь. — Хотя, что это я, конечно, знаете! Леавара — наша гордость, хотя до вас ей, признаться, далеко. Скажите, на суше все женщины так прекрасны?
— Мне трудно судить, — холодно отозвалась Джиад.
«Это подводное королевство, — напомнила она себе. — Они здесь людей нечасто видят, вот и смотрят на тебя, как на диковинку».
В Аусдранге Джиад ловила немало презрительных взглядов. Как ни скрывали они поначалу с Торвальдом свою связь, но от слуг такое не утаишь, если ночевать в одной постели. А потом уже было все равно. Джиад, во всяком случае. Случались и другие взгляды, жадные и липкие, но непременно украдкой. А эти двое смотрели так, словно готовы были хоть сейчас уединиться с ней где-нибудь. Да где же принц?
Семариль покачнулся, совсем как подвыпивший человек, и за его плечом Джиад увидела, как Алестар уплывает едва ли не в обнимку с Миаларой. Вот как, значит? А помнится, накладывал на нее опалу…
Было не то чтобы обидно… Странно — да. И очень неприятно. Но это дело принца, с кем проводить время, не будет же Джиад ревновать. Чушь какая! Они с Алестаром совсем чужие друг другу, она сама рада держаться от рыжего подальше. Пусть спит, с кем захочет: с Санлией, другими наложницами, всем Акаланте по очереди. Только зачем так явно?
— Что-то не так, каи-на?
Камриталь все-таки был повнимательнее друга, и Джиад привычно спрятала чувства внутрь, не выпуская их на лицо.
— Нет, ничего, — сказала она так же бесстрастно. — У вас очень красивые свадьбы. Простите, а скоро будет сам обряд?
— Совсем скоро. Вот еще три-четыре гонга…
Как иреназе определяют время, Джиад так и не поняла, но то ли Трое, то ли Малкавис вспомнили о ней, потому что между двух иреназе, бесцеремонно растолкав их хвостом, протиснулась Эрувейн.
— А я вас повсюду ищу. Каи-на Джиад, Алестар… А где Алестар?
— Его высочество где-то здесь, — вежливо отозвалась Джиад, жалея, что не может провалиться под красивую каменную плитку пола или раствориться в воде.
— Где-то? — нахмурилась Эрувейн. — Он вас оставил? Камриталь, вы не видели тир-на?
— Я ви-и-идел! — вылез Семариль, на которого будущая новобрачная глянула, поморщившись. — Он за-а-анят…
— Я думаю, его высочество вскоре нас найдет, — поспешно сказала Джиад, про себя пожелав болтливому пьянчуге подавиться чем-нибудь.
Вот теперь стало по-настоящему стыдно. Эрувейн не заслуживала скандала на собственной свадьбе, а именно это Миалара и решила устроить, если Джиад хоть что-то понимала в жизни. Наглая дура, она где угодно наглая дура, хоть на земле, хоть в море.