Чужеземную принцессу привели к Хетелю, предварительно нарядив в роскошное платье. Никто из хегелингеров доселе не видел такой красивой и обаятельной женщины. Обрадованный Хетель приказал предоставить дочери Хагена и ее фрейлинам все, что только мог дать им королевский двор. Хильда, покоренная его великодушием, согласилась стать женой короля. Весть об этом люди страны хегелингеров встретили с восторгом и отметили грандиозным пиршеством и многочисленными турнирами, как это и подобало рыцарям.
Тем временем Хаген собрал новый большой флот. Он бросился преследовать похитителей дочери и через несколько дней достиг берегов Хегелингера. Не теряя времени воины Хагена сошли на берег и неожиданно напали на жителей. То была кровавая битва. По воздуху проносились тысячи копий, грозные удары мечей высекали искры из тяжелых шлемов, и даже те, кого защищали надежные кольчуги, не избежали ран. Меч Хагена пробивал бреши в рядах противника, словно коса, срезающая высокую траву. Вдруг на пути короля встал незнакомый воин. Чужеземец так умело дрался, что силы уже начали оставлять Хагена. И все же ирландцу повезло, и он нанес своему противнику рану. В этот момент их борьбу отвлек на себя бородатый богатырь, которого Хаген уже хорошо знал. Это был Ватэ. И пошла тут схватка не на жизнь, а на смерть.
А чужеземец, которому нанесли рану, был не кто иной, как сам король Хетель. Его спешно перевязали в лагере хегелингеров. И тут Хетель услышал, как Хильда возносит к небу молитвы о спасении отца. Между щитами телохранителей она заметила, как Хаген сгибается под могучими ударами Ватэ. С горсткой отборных рыцарей король Хетель поскакал в самую гущу битвы. Он отделил сражающихся друг от друга и предложил мир. Ватэ неохотно повиновался его приказу, да и Хаген, хотя он потерял много крови, спросил недовольно, кто это осмеливается ему здесь приказывать.
«Я Хетель, — сказал король хегелингеров, — и я прошу у вас мира ради вашего собственного благополучия». Он снял шлем и подошел так близко к Хагену, что любой из рыцарей мог бы расправиться с ним, если бы не посчитал за позор убить безоружного человека.
Хаген узнал его, этого короля, так жестоко обманувшего его. Но он был восхищен боевой ловкостью и силой своего противника. Кроме того, Хаген не мог сбросить со щита и богатство Хетеля, и бесстрашие его преданных рыцарей. А поскольку он и представить себе не мог другого мужа для своей дочери, кто смог бы сравниться с королем хегелингеров, то, в свою очередь, тоже снял шлем и согласился принять мир.
Так Хильда стала женой Хетеля и королевой в стране хегелингеров. На пышной свадьбе многие славили счастливый исход этой королевской авантюры с похищением принцессы, но многие и оплакивали смерть своих павших на поле битвы мужей.
Прошло семь лет. И родились у них дети — мальчик, которого назвали Ортвин, и девочка, получившая имя Гудрун.
Когда Гудрун исполнилось четырнадцать лет, по всей земле пошла молва о ее красе. Среди тех, кто восхищался молодой принцессой и разносил о ней весть от замка к замку и от страны к стране, были и такие, которые прежде хвалили красоту Хильды. Но и они скрепя сердце все же признавали, что Гудрун превзошла свою родную мать.
И вот со всех сторон тогдашнего света прибыли сваты, посланцы великих повелителей, всеми почитаемых королей и храбрых князей. Одни верили в свое могущество, другие — в свою славу, а третьи доверялись счастью. Но все они хотели умножить свои владения удачной женитьбой на милой Гудрун. Однако стоило им высказать пожелание своего господина, как Хетель угрожал посланцам смертью так же, как некогда Хаген. Король думал, что сильнее его нет никого на свете, и не видел никаких причин для того, чтобы делиться с кем-либо своими владениями.
Один из королей прибыл в страну хегелингеров сам. Это был темнокожий Зигфрид из страны мавров, который одержал уже не одну победу и имел много богатых вассалов. Зигфрид демонстрировал — и не раз — перед замком Хетеля свое искусство верховой езды и фехтования. Гудрун взирала на него сверху, со стен замка, и восхищалась рыцарским поведением и щедростью короля. Но Хетель отказал и ему. В гневе покинул обиженный Зигфрид страну хегелингеров. Он твердо решил, что отомстит надменному королю. И вскоре такая возможность ему представилась!
Ведь и Хартмут, юный сын короля из Нормандии, прослышал о необыкновенной красоте Гудрун. Весть о ее очаровании захватила его настолько, что он не мог не поведать об этом своей матери. Герлинт, старая королева Нормандии, уже давно подыскивала жену для своего сына. По многим причинам она считала Гудрун достойной невестой для Хартмута. Герлинт решила посоветоваться со своим супругом, старым королем Людвигом. Но тот знал историю кровавого сватовства Хильды и боялся, как бы новые битвы за молодую принцессу не привели к гибели множества норманнских юношей. Поэтому он не советовал жене браться за это дело. Однако Герлинт его не послушала.
«Разве наш Хартмут менее знатен по происхождению? Или он труслив и не по-рыцарски ведет себя в бою? Разве не он укрепил могущество норманнов и приумножил их владения, да еще в такие юные годы? Разве мало у него на службе князей и простых рыцарей? Или он не может сразиться с войском любого короля в мире? Не хочешь ли ты сказать, что он не стоит этой Гудрун?»
Сочтя эти доводы убедительными, Людвиг вынужден был сдаться. Ни один повелитель не мог допустить, чтобы кто-то посчитал его неравным себе. Это дурно повлияло бы на репутацию короля, враги осмелели бы и, чего доброго, начали оспаривать его господство. Людвиг знал это очень хорошо. Поэтому он сказал: «Если Хартмут хочет взять в жены эту Гудрун, то и мы сумеем показать хегелингерам, чего стоим».
И шестьдесят статных рыцарей из Нормандии, богато одетых, экипированных совершенным оружием и доспехами, стали готовиться в путь. Они должны были отправиться гонцами в соседнюю страну. Людвиг приказал нагрузить двенадцать ослов золотыми и серебряными дарами. Этот королевский подарок был предназначен невесте из страны хегелингеров.
После долгой дороги посланцы прибыли ко двору Хетеля, вызывая всеобщее восхищение. Даже на Хетеля богатые подарки произвели большое впечатление. Он бы с удовольствием набил свои сундуки этим добром. Однако, когда один из норманнских рыцарей, знавших грамоту, прочел ему письмо Хартмута, выступив таким образом в качестве свата, Хетель отвел взгляд от золота и с гневом посмотрел на посланца:
«Так вот зачем вы сюда приехали!»
И он уже собирался отдать приказ схватить сватов и бросить их в темницу. Но тут поднялась с трона Хильда, его супруга.
«Вы, рыцари из Нормандии, — сказала она громко. — Мне жаль, что вы напрасно предприняли эту поездку. Уезжайте с вашими богатствами домой. Мы не можем принять дары повелителя, не равного нам. Вы не знаете того, что знаю я. Ведь ваш король Людвиг — вассал моего отца, могущественного Хагена ирландского. Он присягнул ему на верность, а потом нарушил присягу, напав на вассалов Хагена, за что и был наказан. Ну, скажите теперь сами, как можем мы выдать свою дочь за сына короля, который зависит от милости другого повелителя? Что нам от этого проку?»
Сгорая от стыда, разгневанные, возвратились сваты в Нормандию. Едва они доложили Людвигу о неудавшемся сватовстве, как тот, разъяренный, заперся в своем замке, а Герлинт, воздев руки к небу и обратившись в сторону страны Хегелингер, грозила отмщением. Ей и в голову не могло прийти, что Хильда знала об унижении Людвига. Ведь это было так давно. А если бы свадьба между Хартмутом и Гудрун состоялась, о прошлом все вскоре забыли бы. И тут Герлинт почувствовала прилив мужества. «Мы отомстим вам, гордые хегелингеры!» — вскричала она.
Тем временем Хартмут расспрашивал гонцов, видели ли они Гудрун и действительно ли она так хороша собой, как об этом говорят. Когда послы заверили Хартмута в необыкновенной красоте принцессы, он сказал: «Я должен убедиться в этом сам!»
Тайно, никем не узнанный, Хартмут верхом отправился в страну хегелингеров. Когда увидел он Хетеля и Хильду, то только с большим трудом смог сдержать свой гнев. Ведь они отказали его сватам!
Как-то, гуляя под стенами замка, Хартмут встретил Гудрун. Он нашел ее именно такой прекрасной и привлекательной, как ему и рассказывали послы. Тогда принц решил ей во всем открыться.
«Я — Хартмут из Нормандии, который сватался за тебя», — сказал он.
Но Гудрун молча проехала дальше. Она не представляла себе, как ей в этом случае вести себя. Юноша очень ей понравился, но она знала о несгибаемой воле своих родителей.
Однако от Хартмута не ускользнул брошенный ему доброжелательный взгляд. Так и не решив, что делать дальше, принц возвратился в замок своего отца. Как завоевать ему расположение прекрасной принцессы из Хегелингера, когда душа его жаждала отмщения за то унижение, которому он подвергся?
Герлинт, мать его, советовала завоевать невесту оружием. «Мечом ты должен взять то, что тебе положено по праву. Только так ты снимешь с нас позор».
И, не дожидаясь решения Хартмута отправиться в поход, она приказала снарядить сильную армию.
Тем временем за Гудрун посватался еще один, теперь уже третий, король. Это был сосед хегелингеров, некий Гервиг из Зеландии. Однако и его сватов отправили назад ни с чем. С большим трудом удалось им вернуться живыми. Владения Гервига были не так велики, как земли Хетеля. Но у него на службе состояло не меньше князей и рыцарей, а умом и мудростью Гервиг восполнял то богатство, которого ему не хватало. Когда через лазутчиков Гервиг узнал, что князья Хегелингера сражаются против вторгшегося в их страну жестокого врага, то без промедления собрал трехтысячное войско верных рыцарей и тоже вторгся в страну.
«Не запереть ли нам ворота замка?» — озабоченно спросила Хильда, когда королю доложили о появлении чужеземного войска.
«Ах, что ты говоришь! — возразил Хетель. — Знаю я этих зеландцев, они просто хотят нагнать на нас страху. Ведь мы отказали их сватам. И вообще, кто такой этот Гервиг? С трудом собрал лишь трехтысячное войско. Я попрошу Ватэ, чтобы он показал наглому иноземцу, осмелившемуся перейти наши границы, кто здесь хозяин».