Звать с собой Винса он не стал, предпочел работать один, поэтому процесс затянулся до позднего вечера. Все выжившие были спасены, а погибшие – найдены довольно быстро, но требовалось еще вернуть жилой вид поселению, убедиться, что за первой лавиной не сойдет вторая, немного подправить погоду… Ужинать пришлось в гостях у местного главы, и домой Торрен вернулся уже тогда, когда все снова разошлись по своим комнатам.
К моменту возвращения он чувствовал себя таким уставшим, что перспектива каких-либо разговоров пугала. Торрену казалось, что ему не хватит сил даже добраться до спальни. Раньше такого не было, даже когда Сила давила на него как огромный кусок скалы. Возраст все чаще давал о себе знать, и каждый такой «звоночек» вгонял в уныние. Вот и сейчас он подкинул дров в огонь тревог, который не давал расслабиться уже который день.
В их гостиной Неи не оказалось: она либо уже легла спать, либо задержалась где-то, решая хозяйственные вопросы с экономкой или распорядителем дома, но Торрен точно знал, что рано или поздно встретится с ней в спальне. После двадцати лет брака они с женой продолжали жить вместе и спать в одной постели, хотя многие семейные пары их круга заводили отдельные спальни на разных этажах самое позднее после десятой годовщины.
Торрен стянул с себя тяжелую теплую мантию, которую надевал, если требовалось проводить много времени на улице, и бросил ее на кресло рядом с камином: он провел полдня по колено в снегу, весь низ успел намокнуть и теперь требовал просушки. В прежние времена Торрен просто отдал бы мантию камердинеру, но после того, как его прежний ушел на пенсию, нового он так и не завел: эта профессия окончательно вышла из моды и годного профессионала оказалось не сыскать. А лакей займется его мантией только завтра.
Расстегнув пару пуговиц на рубашке, Торрен подошел к столику у зеркала, на котором всегда стояли два графина – с виски и с водой. Он почти никогда не разбавлял свой любимый крепкий напиток, но воду ему все равно регулярно меняли и никогда не убирали.
Нея, которая уже действительно успела переодеться ко сну и отправиться в спальню, слышала его возню. Поначалу она собиралась дождаться мужа в кровати, но, когда поняла, что дело дошло до стаканчика виски, решила выйти к нему сама. Накинув на плечи теплый халат – даже весной в стенах замка ходить в одной ночной рубашке было прохладно – она вышла в гостиную. Торрен уже стоял у камина, без особого удовольствия потягивая виски и глядя на огонь. Услышав ее шаги, он полуобернулся, слабо улыбнулся и предложил:
– Выпьешь со мной?
Нея виски не любила, но за годы совместной жизни привыкла к его вкусу, поэтому кивнула, проходя и садясь на диван. Торрен вернулся к столику, смешал для жены виски с водой и сел рядом.
– В Глене все прошло хорошо, – сообщил он, протягивая Нее стакан. – Погибших мало. Тех, кто пережил удар лавины, удалось спасти.
– Я рада это слышать, – улыбнулась Нея и пригубила напиток, даже не поморщившись. – Ты молодец. А что было нужно королю?
– Честно говоря, я так до конца и не понял, что все это значило. Он явно пытался договориться. И хотел подарить мне замок.
Нея едва не поперхнулась, удивленно уставилась на мужа.
– Замок? За какие такие заслуги?
– Не знаю. То ли это была какая-то замысловатая ловушка, то ли он хотел купить мое расположение. А через меня – расположение стражей. Не знаю. Я отказался.
– И правильно сделал, – кивнула Нея. – Такие подарки обязывают, а мне бы очень не хотелось, чтобы наша семья была обязана Его Величеству Ленноксу.
– Я рад, что ты разделяешь мое мнение на этот счет, – улыбнулся Торрен. – Но по крайней мере, мы заключили что-то вроде перемирия. Мне не хотелось сейчас волноваться еще и о перспективе ареста.
По губам его жены тоже скользнула улыбка. Нея даже чокнулась с ним, как бы предлагая выпить за это. Что они и сделали.
– А как у вас день прошел? – поинтересовался Торрен.
Нея пожала плечами и неопределенно махнула рукой.
– С переменным успехом. Стражи спустились к обеду, но вели себя очень сдержанно. Потом все заперлись у Некроса и о чем-то долго совещались. Судя по мрачным лицам за ужином – ни до чего не договорились. Соланж я видела только в столовой, потом она уходила к себе. В совещаниях стражей не участвовала. Остальные занимались своими обычными делами.
Она сделала небольшую паузу, снова пригубив содержимое стакана, и только потом добавила:
– Лора весь день провела в своей комнате. Насколько я знаю, Некрос ее не навещал, а она не выходила.
Торрен поморщился как от зубной боли и сделал большой глоток, почти прикончив свою порцию.
– Ты думаешь, я перегнул палку, да? – спросил он, не глядя на жену.
– Я думаю, ты вообще зря попытался вмешаться в их отношения, – мягко заметила Нея. – Рен, я понимаю, как ты волнуешься. Я знаю, что ты любишь всех наших дочерей, но с Лорой у тебя особая связь. Ты волнуешься за нее, и я тоже, поверь, но мне кажется, нам стоит отойти в сторону и дать ей самой во всем разобраться. Она права: это ее жизнь и ее риск.
– Но она еще совсем ребенок, Нея! – возразил Торрен, непроизвольно повысив голос. – У нее сейчас одни чувства в голове, ни одной здравой мысли!
Нея снова улыбнулась и коснулась его руки.
– Рен, ей на два года больше, чем было мне, когда мы обручились и я приехала в Фолкнор. Я была на два года младше, когда столкнулась с первой по-настоящему сложной ситуацией в своей жизни и осталась с ней один на один. И в отличие от нашей дочери я вообще не была приучена к решению проблем и не умела постоять за себя. Но я справилась. Справится и она.
Вместо ответа Торрен шумно выдохнул и заметно ссутулился, наклонившись вперед, упираясь локтями в колени и глядя в камин. Он молча допил виски, потом вдруг улыбнулся и заметил:
– Справедливости ради: я и тебя тогда считал совсем еще ребенком.
– Я знаю, ты так и сказал, когда мы впервые встретились: «Милостивые боги, совсем ребенок».
Улыбка Торрена стала шире, когда он вспомнил тот день. Он отставил пустой стакан на боковой столик и повернулся к жене всем корпусом, положив руку на спинку дивана, словно открывая ей объятия.
– Надо же, как быстро время пролетело. Кажется, что это происходило вчера, а вот поди ж ты… Наша дочь уже старше, чем ты была в тот день. Целая жизнь прошла.
Нея тоже отставила стакан, хотя в нем осталось почти столько же, сколько и было, и придвинулась к мужу, обнимая его одной рукой за талию. Торрен коснулся ее лица, откидывая назад распущенные светлые волосы, седина в которых если и появилась, то была пока совсем незаметна. Он погладил ее по щеке, вглядываясь в глаза и почему-то хмурясь.
– Ты совсем не изменилась с тех пор, – заметил он тихо. – Все та же девочка, что стояла передо мной. Испуганная, но дерзкая.
Нея рассмеялась и покачала головой.
– Лжец. Я несколько… повзрослела.
– Возможно. Немножко. Ты стала… увереннее в себе, но вообще-то… Ты стала такой почти сразу.
– Я стала такой, когда ты меня прогнал, – печально напомнила Нея. – Когда ты решил, что мне слишком опасно быть с тобой, слишком опасно рожать твоих детей. Скажи мне, Рен, разве ты не рад, что я тогда решила иначе? Что я не уехала в Западные земли, что вышла за тебя замуж и родила Лору?
Торрен запустил пальцы в ее волосы и, прижавшись лбом ко лбу, прошептал:
– Конечно, рад.
– Тогда ты тоже боялся. Боялся, что я не справлюсь и умру. Но все получилось. А представь, что было бы, если бы я уехала? У меня до сих пор все холодеет внутри, когда я думаю о том, как все сложилось бы, сядь я в тот поезд. Я не смогла бы жить, не смогла бы быть счастливой…
– Ты этого не знаешь, – перебил Торрен, чуть отстранившись. – Быть может, ты встретила бы кого-то, с кем была куда счастливее, чем со мной. Я ведь встретил тебя. Уже после того, как решил, что больше никогда не буду счастлив. Мы не знаем, что уготовано впереди.
– Не знаем, – согласилась Нея. – Но это все равно риск. Умереть, любя… Или прожить жизнь без любви, в одиночестве… Даже не знаю, что хуже. Понимаешь, любое решение – это риск. И каждый должен принимать его за себя. Чтобы потом некого было винить в том, как все сложилось.
– Ладно-ладно, я понял, – улыбнулся Торрен и быстро поцеловал жену в губы. – Я больше не буду вмешиваться в их отношения. И что бы Лора ни решила, я приму это. Дай боги, чтобы все у нее сложилось правильно. И она была бы так же счастлива, как я был с тобой.
Он снова провел кончиками пальцев по ее щеке, разглядывая лицо с таким вниманием, как будто видел его впервые. Или в последний раз.
– Почему – был? – спросила Нея, нахмурившись.
Торрен неопределенно пожал плечами.
– Мне пятьдесят один год, пятьдесят два не за горами. Мой отец умер в пятьдесят. А его отец – в пятьдесят три. Думаю, и мой конец наступит скоро.
– Не надо так говорить, – хмурясь еще сильнее, попросила Нея. Она накрыла его руку своей и легонько сжала. – Ты еще молод и полон сил. Абсолютно здоров. Даже не думай сбежать от меня так рано. Или я тебе надоела?
Нея шутливо вздернула брови, хотя голос выдавал, что всерьез она такой мысли не допускает. Торрен широко улыбнулся, качая головой, и снова поцеловал ее, на этот раз медленно, вдумчиво.
– Ты никогда не сможешь мне надоесть, – прошептал он, отстраняясь ровно настолько, чтобы иметь возможность говорить. – Даже проживи я рядом с тобой три жизни, мне будет тебя мало. И тебя, и девочек. Я очень жалею, что не проводил с вами столько времени, сколько хотел. Они взрослели так стремительно, пока я занимался делами. А по тебе я начинаю скучать, когда мы еще вместе, но я знаю, что должен уйти.
Торрен обнял Нею и прижал к себе, снова целуя, на этот раз жадно, со страстью, которую они так и не растеряли за все время совместной жизни.
– Тогда не уходи от меня больше, – предложила Нея в ответ, когда они снова ненадолго оторвались друг от друга. – И не смей думать, что все заканчивается. Все только начинается, Рен. У тебя есть преемник. Даже два: и Винс, и Лора готовы выполнять обязанности верховных. Школа подготовила достаточно магов и младших жрецов, чтобы выполнять мелкие задачи. Мы можем отдохнуть теперь.