Некрос вдруг нервно рассмеялся, но в его смехе я слышала горечь.
– Проклятие, раньше моя сила могла убить наших детей, а теперь от меня будут рождаться более слабые полукровки… Возможно, тебе действительно стоило дать мне умереть, но раз уж ты меня спасла, ответь: нужен ли я тебе таким, каким стал? Скажи прямо. Потому что если нет… Мне лучше уйти как можно скорее. Ваш мир велик. Быть может, где-то для меня найдется место.
Я медленно моргнула, растерянно разглядывая его лицо. Потом еще раз и еще. Из всего, что он мог мне сказать, это оказалось самым неожиданным. Настолько, что я забыла и те слова, что мысленно подбирала для нашего разговора, и вообще все. Лишь когда заметила, как стремительно мрачнеет его лицо в ожидании ответа, а в глазах что-то гаснет, смогла сбросить с себя ступор.
Один шаг – и между нами не осталось никакого расстояния. Мои пальцы сжали его ладони, чувствуя подушечками небольшие шрамы, что теперь были беспорядочно разбросаны по всему его телу – остатки рисунка проклятия. Наши лица оказались так близко, что неровные, прерывистые дыхания смешались.
– Ты такой дурачок, – пробормотала я срывающимся от волнения голосом. – Я тут с ума схожу, думаю, что ты возненавидел меня, а ты гадаешь, хочу ли я все еще быть с тобой? Хочу! И буду, раз ты меня по-прежнему любишь. Потому что ничего не изменилось. Ты говоришь, что лишился Силы и положения, что у тебя ничего нет, что ты никто, но это не так. Твоя Сила была губительна и опасна, она была проблемой, если помнишь. А теперь…
Я отпустила одну его руку, чтобы дотянуться до куста, рядом с которым меня настиг оклик Некроса. Тонкую хрупкую веточку покрывали набухшие почки, часть из которых уже лопнули, прорвались наружу свежей нежной зеленью.
– Теперь твои огорчение или злость не будут убивать все живое вокруг в радиусе нескольких метров. Мне никогда не нужны были твои состояние или положение. Мне плевать, есть ли у тебя замок. У меня есть свой. И я уже говорила: я хочу твоих детей или не надо мне вообще никаких. Пусть у тебя больше нет ничего из того, что было, но ты – это все еще ты. И ты мне нужен. Ты не никто. Ты мой мужчина. Отец моих будущих детей. И если тебе этого хватит, то мне тем более.
Теперь он смотрел на меня безмолвно, неподвижно, хлопая ресницами, чуть приоткрыв рот, но пока не отвечая. Потом вдруг перехватил мою руку, которой я продолжала теребить ни в чем не повинный куст, и поднес обе моих ладони к губам, поцеловал по очереди, неотрывно глядя мне в глаза. Потом прижал меня к себе, на этот раз чтобы поцеловать по-настоящему.
Когда его губы коснулись моих, я почувствовала, как уходит холод: из груди, из рук. Отступили сожаления, сомнения, страхи. Я вдруг очень отчетливо поняла, что вот теперь мы наконец победили. Что теперь у нас все будет хорошо. И что это действительно не конец, а лишь начало. Начало нашей новой истории, которая будет длиться еще очень долго, пока мы оба не состаримся и не уйдем в небытие вслед за нашими предками.
Мысль о новом начале заставила меня прервать поцелуй и отстраниться от Некроса. Он послушно ослабил объятия, вопросительно глядя на меня, но не выпустил из своих рук.
– Некрос…
– Трой, – перебил он и улыбнулся. – Называй меня Трой. Тебе никогда не нравилось имя Некрос, а я больше не чувствую его своим. Я… вообще очень смутно помню, как был стражем. Помню только то, что связано с тобой. Мне кажется, я должен был вовсе все это забыть, оно должно было умереть вместе с Силой стража, но… частично осталось. Осталось, благодаря тебе. Но Некрос – больше не мое имя.
– Трой тоже не твое имя, – печально заметила я.
– Это имя, которое дала мне ты. – Его улыбка стала шире. – И раз уж у меня все равно должно быть имя, я хочу, чтобы оно было таким. С ним связано столько хорошего. Чего я не могу сказать об имени Некрос.
Я понимающе кивнула, тоже невольно улыбаясь.
– Хорошо. Трой, ты помнишь, как сказал, что я избрана стражем?
Он нахмурился. Не помнит. Ничего, сейчас напомним.
– Когда Гатреда уже не стало, а проклятие убивало тебя, но ты еще был в сознании, – сказала я, глядя ему в глаза. – Ты велел не бояться и не печалиться. И сказал, что это не конец, а новое начало. А потом, что я избрана стражем. Помнишь?
Его взгляд расфокусировался, глаза забегали, словно он искал ими что-то, но я знала, что сейчас он ничего не видит, а пытается лишь достучаться до своей памяти. И когда его лицо просияло, стало понятно, что ему удалось.
– Да, помню, – он снова посмотрел на меня. – Твоя Сила, Лора. То есть… Как раз не твоя. Сила стража. Она помогла тебе в битве с Гатредом. И в битве с Лаской, думаю, тоже.
– Сила стража? – нахмурилась я. – Ты же не хочешь сказать, что теперь я страж?
– Нет, – покачал он головой, улыбаясь как-то совсем по-новому. Я даже не знала, что он так умеет. – Стражем нельзя стать, стражем нужно родиться.
Его рука вдруг опустилась между нами, раскрытая ладонь легла мне на живот.
Осознание захлестнуло меня, подбросило и перевернуло весь мой мир с ног на голову. На мгновение я задохнулась, накрывая его руку своей и пытаясь почувствовать что-то внутри. То, что, оказывается, уже какое-то время жило со мной.
– Новый страж избрал тебя своей матерью, – не переставая улыбаться, заявил Трой. – В реальную Силу он начнет входить только после рождения, но защищать себя через мать страж способен хоть сразу после зачатия. И он защитил. И тебя, и меня, и себя. Видимо, я ошибся. По крайней мере один наш ребенок окажется очень силен. Но тут дело не во мне, как в отце, а в тебе, как в матери.
Его ладонь продолжала лежать на моем животе. Именно там, где во время битвы с Гатредом я ощутила тепло и прилив Силы. Мой ребенок. Наш ребенок. Новая жизнь. Новый страж. Значит, даже для них ничего не закончилось?
– Каким стражем он будет? – почти шепотом спросила я. – Стражем смерти, как был ты?
Трой покачал головой.
– Нет, это не наследуется. Новый страж появляется только тогда, когда его предшественник уходит. А мы с тобой этого ребенка зачали до того, как страж смерти Некрос отправился в небытие. На тот момент погибло уже немало стражей, но я не могу сказать точно, какой из них возродится в нашем ребенке. Я даже не уверен, что это будет один из тех стражей, какими были мы. Все изменилось, Лора. Источники перемешались, мы пересекли границы миров, смешались с вами. Быть может, это действительно новое начало для нас всех. И наш ребенок будет каким-то совсем новым стражем. Увидим. А пока скажи, тебе нравится фамилия Нергард? Или оба станем Фолкнорами?
Он спросил это таким тоном, что я рассмеялась и снова потянулась к его губам. Там и тогда действительно началась наша новая история.
Мистический туман с монстрами больше не сходил ни на Северные земли, ни в других местах. Это позволило нашим выжившим жрецам и магам больше не заниматься поддержанием защитных печатей, а сконцентрироваться на других задачах.
Его Величество Гардиан не сдержал обещание защищать нас во время своего правления, но это в Фолкноре уже никого не удивило. Дело кончилось тем, что Северные земли отделились от остальных, превратившись в самостоятельное государство. Совет жрецов потерял свое влияние, у нас появился свой. И школа наконец переехала из Фолкнора, став самостоятельным заведением. Дядя Ронан возглавил ее и переехал в отведенный под нее замок вместе с семьей. Тетя Роза по случаю их официального бракосочетания расщедрилась на еще одного наследника.
У моих родителей родилась четвертая дочь. Отец отнесся к этому философски, заявив, что любит девочек и ему слишком поздно учиться воспитывать мальчиков. Винс на это ответил, что многоуважаемый шед на себя наговаривает. Кстати, мой названный брат женился примерно через год после нас с Троем.
Я выбрала фамилию Нергард. В память об осени в Нергардском замке. Ведь там для нас с Троем все началось, там мы узнали и полюбили друг друга. И наш сын родился шедом Нергардом. Его Сила действительно отличалась от той, что была у стражей прежних поколений. И он очень многое изменил в Северных землях.
Но это уже совсем другая история. А пока мы с Троем, бывшим стражем смерти, а ныне обычным человеком, целовались, забыв обо всем, забыв даже самих себя. Внутри меня тепло и радостно плескалась новая Сила, предвкушая свое появление на свет, а над нами вопреки всем законам природы стремительно зеленел и покрывался мелкими белыми цветами куст жасмина.