– И ты стала мстить?
– Вот ещё. Тогда я была выше этого. Жизнь сама наказала предательницу, лишив её всех ухажёров. В мою пользу, конечно. Когда Наденька на кого-нибудь западала, он начинал таскаться за мной… Мне бы с удовольствием злорадствовать, но она в то время осталась без родителей, так что насладиться триумфом в полной мере я не могла и по этой причине окончательно её возненавидела…
Даниил улыбнулся, оценив самоиронию, которая вообще свойственна мало кому, а красивым девушкам – в особенности, и серьёзно спросил:
– Что с родителями?
– Не стало, когда ей было тринадцать или четырнадцать. Надя очень гордилась, что они экономисты с высшим образованием. Ничего выдающегося, конечно, но на фоне местных алкоголиков и колхозников сильно выделялись. Это тоже не добавляло ей любви среди сверстников: они потомки представителей низших социальных слоёв, а Наденька – почти интеллигенция.
– Вообще-то, я бы не назвал колхозников низшими слоями, – нахмурился молодой человек, не ожидая от неё такого высокомерия.
– Я бы тоже не назвала, – успокоила его Варвара. – Это всё твоя дражайшая подружка. Она с видимым удовольствием объясняла соседским детям, кто есть кто, и в красках описывала отрицательные стороны их тёмных сельских родственников. Как можно догадаться, моей крёстной с её редкой профессией доставалось больше всех. Потом Надькин отец первый раз в жизни напился до бессознательного состояния (причина горя или радости неизвестна) и не сумел добраться до дома, спланировав с пешеходного моста над трассой недалеко от их городской квартиры. Хоронили в закрытом гробу. Мать вроде покончила с собой, не перенеся утраты, подробностей не знаю. В общем, с тех пор Надя слегка угомонилась или просто повзрослела… Поступила в неплохой университет, тёте Клаве помогает (хотя, по-моему, это больше принуждение), в религию ударилась, но тут тоже всё не так однозначно…
– Ты не представляешь, насколько, – покачал головой Даниил и в ответ на её заинтересованный взгляд рассказал о матримониальных планах Надежды в отношении священника.
– Я была уверена, что она не изменится, – обрадовалась ведьма и задумчиво добавила: – Хотя отец Фёдор – это даже для неё как-то чересчур. Уж могла бы себе в городе кого-нибудь найти: внешне-то ничего и характер свой мерзостный научилась не афишировать…
– Вот и мне это кажется каким-то сомнительным. Надя намекнула, что священник ей взаимностью отвечает.
Варвара в голос рассмеялась, но поняв, что он не шутит, посерьёзнела.
– Чушь какая! И он ей без надобности, и она ему, думаю, тоже. Что-то мне подсказывает, что Наденька решила над тобой поглумиться.
– Может, и так, – решил не спорить молодой человек, усилием воли прогнав неприятное ощущение, оставшееся от её уверенности.
Отец Фёдор, сделавшись священником, не перестал быть мужчиной, и засматриваться на симпатичную прихожанку, которая так усердно трудится во имя церкви, ему ничто не мешало. Варвара может быть убеждена в обратном, только если наверняка знает, что его сердце уже занято. Вывод напрашивается сам… Он отошёл в тенёк, чтобы дать себе небольшую паузу, и оттуда спросил:
– У Нади здесь есть близкие друзья?
– Подозреваю, что у неё их вообще нет. Даже далёких. – Ведьма тоже отступила в тень и, немного подумав, вспомнила: – Если только Дима Ивлиев. Они встречались пару месяцев несколько лет назад. Потом он её бросил, конечно, но Марго периодически видит их вместе, так что, наверное, общаются.
– Что-то я не пойму, – заинтересовался Даниил, – почему этот Ивлиев вдруг запал на Надю, о пороках которой, надо полагать, знает с детства? А главное – отчего я не вижу его у твоих ног и как пареньку удаётся оставаться в живых?
Ведьма замялась, принялась чересчур внимательно рассматривать низкие светлые облачка и о вопросе, казалось, забыла.
– Это она его у тебя увела?! – ехидно воскликнул молодой человек. – Нет, серьёзно! То есть всё же нашёлся один бесстрашный герой, который пошёл против системы, разрушил злые чары…
– Идиот, – раздосадованно покачала головой Варвара. – Димка за мной ещё в детстве бегал, и когда выросли тоже. А через некоторое время и его отец заинтересовался…
Молодой человек замер с открытым ртом, не успев сказать очередную гадость и в настоящий момент такого желания уже не испытывая. Сельские драмы становились всё любопытнее, но те, в которых пришлось поучаствовать Варваре, его теперь не прельщали.
– И чего? – тихо пробормотал он. – Только не говори, что предпочла Ивлиева-старшего.
– Ивлиева-старшего перестала предпочитать его жена, – вздохнула девушка. – Последовал громкий развод, мать Димки перебралась в другой регион, а отец отправился работать вахтовым методом, чтобы пореже здесь бывать. Приезжает иногда, но я его, к счастью, почти не вижу. Димка всю вину за развал крепкой ячейки общества свалил на меня и из вредности переключился на Надьку.
Ведьма в кои-то веки выглядела по-настоящему расстроенной и даже стала бледнее обычного. Даниил тоскливо подумал, что юношеское увлечение Димы вполне могло быть взаимным.
– Придурок твой Ивлиев, – ободряюще сказал молодой человек. – Тоже мне, нашёл козла отпущения. Козу то есть…
Варвара привычно начала испепелять его взглядом, но чувствовалось, что делает это больше по необходимости, с неохотой. Васильковые глаза приобрели нежно-сиреневый отлив, которого он раньше не видел. Признательность?
– Где он живёт?
– В начале села, дом с шиферной крышей, стоит ближе всех к реке. А зачем тебе?
– Скажу, что он круто облажался, выбрав не ту.
– Тогда привет от меня передай, – оживилась ведьма. – И спроси, прошла ли острая кишечная инфекция, которую он получил на той неделе, недальновидно назвав Марго «психически неуравновешенной наркоманкой со склонностью к гробокопательству».
– А в чём он ошибся? – усмехнулся Даниил.
– Марго не принимает наркотики, – спокойно пояснила девушка. – В общем, если Димка ещё страдает желудком, пусть зайдёт ко мне, дам какую-нибудь травку…
– Она ещё и милосердна! – издевательски прокомментировал молодой человек. – Чем хоть отравили-то?
– Узнаешь, если забудешь о моей маленькой рыболовной просьбе, – со зловещим видом протянула Варвара и, вдруг улыбнувшись на прощание, зашагала к дому.
Он сосредоточенно смотрел ей вслед, пока за девушкой не закрылась железная калитка.
***
Неосторожный Димка, перманентно совершающий поступки один глупее другого, нашёлся довольно быстро. Зеленоватый цвет и мученическое выражение лица выдавали его почище всех названных ведьмой ориентиров, а слегка скрюченная поза, в которой он восседал за пластиковым садовым столом, могла вызвать у двух милых подружек восторженное ликование. Вспомнив, что Ивлиев получил за дело, молодой человек заглушил в себе жалость и крикнул:
– Вам привет!
Дима не сразу понял, что обращаются к нему, поднял голову от газеты, неуверенно огляделся и, не найдя других кандидатур, вяло осведомился:
– От кого?
– От Варвары, – с удовольствием растягивая её имя, сказал Даниил. – Велено передать, что в случае необходимости вас снабдят экологически чистым лекарственным составом, словами утешения и моральной поддержкой…
Ивлиев скрипнул зубами так, что в соседнем дворе испуганно завыла собака, с видимым усилием поднялся из-за стола и нетвёрдой походкой прошествовал к забору. Выглядел он чуть старше Варвары; невысокий и чересчур смазливый. Внешность, конечно, подпорчена болезнью, но всё равно было понятно, что у противоположного пола Дмитрий должен пользоваться спросом.
– Чего ей ещё от меня надо?
– Ей – ничего, – холодно улыбнулся молодой человек, который уже передумал устраивать допрос по поводу Надежды. Что-то ценное из поверженного девицами Ивлиева сейчас вряд ли можно выудить, да и особого желания находиться рядом он не вызывает. – А мне надо донести до тебя, что нехорошо обзывать школьниц плохими словами. Это во-первых…
– Ты кто такой-то? – с угрозой процедил Дима. Вышло страдальчески.
– А во-вторых, – не обращая внимания на его попытку вклиниться в монолог, продолжил Даниил, – обвинять девчонку в том, что взрослый мужик на неё запал, может только последний…
– Это она сказала? – расхохотался Ивлиев. – Тебе никогда не говорили, что прежде чем составить мнение, полезно услышать обе стороны?
Даниил внутренне напрягся, но виду не подал.
– Что, если всё было наоборот? – не унимался Дима. – Что, если это она его соблазнила? А впрочем, ты и тогда найдёшь ей оправдание, я же вижу, ты сейчас как я несколько лет назад – такой же слепой и с наивными несбыточными мечтами. Глупо, очень глупо. Баб вокруг много, и превращаться в безвольного раба одной, когда можно стать королём среди всех остальных…
– Слушай, ты, король… – едва сдерживаясь, процедил молодой человек. – Уж если Варваре до лампочки был ты, то твой немолодой отец – тем более. И что-то я не вижу рядом восхищённых подданных.
– Это временные издержки болезни, – неожиданно миролюбиво пояснил Ивлиев. – Я на тебя даже не злюсь, говорю же – понимаю. Сам таким был. Если повезёт, с тебя однажды спадёт это наваждение, если нет – пополнишь свежий ряд на местном кладбище. Ты нашу легенду слышал? Вижу, слышал. Чтобы продолжить род, ведьме нужен определённый мужчина. По каким признакам его выбирают, неизвестно, но сопротивляться несчастный просто не может.
– Отличная отмазка! – зло усмехнулся Даниил. – Это значит, что твоего отца не потянуло на девчонку-ровесницу сына, он всего лишь был околдован нечистой силой и потерял контроль…
– Это значит, – отчеканил Ивлиев, – что когда мужик ночью идёт в свою собственную баню, а там сидит полуголая ведьма, у него не такой уж большой выбор. Хорошо ещё, мать за ним пошла. Но с тех пор отец сон и аппетит потерял, работу стал прогуливать, дома не ночевал, всё вокруг Куличек бродил…
– Но ребёнка-то у неё нет, – уже не так уверенно возразил Даниил. – А в бане… Мало ли…