Даниил немного прошёл вдоль забора, постоял, глядя на тёмный безжизненный силуэт церкви, и опустился на траву. От остывшей за вечер земли веяло холодом и сыростью, зато с него напрочь слетела сонливость, которую он чувствовал после маршрутки, а голова заработала с удивительной ясностью.
Варвара может оправдывать священника сколько угодно, но понятно, что всё сходится именно к нему. И что она его так защищает? Когда узнала, что у Надежды есть на него виды, только рассмеялась, а теперь изо всех сил придумывает дурацкие отговорки, пытаясь его обелить. Надо быть совершенно слепой, чтобы отрицать его причастность к убийствам… Слепой или влюблённой. Других вариантов просто нет. А как она восхитилась, узнав, что отец Фёдор самостоятельно вырастил сына… И ведь даже не подумала, что ребёнком мужик обзавёлся, когда ему было лет семнадцать – просто святой!
Даниил злобно стиснул зубы и очень неприветливо покосился на церковь. Получается, у будущего священника в подростковом возрасте была интрижка, которая закончилась ранней беременностью и смертью его избранницы. В принципе, ничего такого уж необычного, ведьма сейчас сказала бы, что именно эта трагичная история заставила Фёдора в корне пересмотреть свои взгляды на жизнь и удариться в религию. Но всё равно тут чего-то не хватает… Иннокентий появился на свет где-то в середине девяностых, прокормить детей тогда было сложно даже супружеским парам с профессией за плечами, а подросток сумел в одиночку поставить на ноги сына… Скорее всего, помог кто-то из родственников, но отпрыск священника об этом не упоминал. Конечно, и не обязан был, однако про мать он рассказал, несмотря на всю неуместность вопроса. И что за женщина у них живёт? Отца Фёдора дома почти не бывает, представить же Иннокентия, с любовью выбирающего в магазине очередную вазочку, просто невозможно. Жена священника явно должна была бы путешествовать вместе с ним, а наличие у себя подружки его отпрыск скрывать не стал бы. Или стал бы – из-за Варвары, присутствие которой лишает разума и куда более стойких мужчин.
Опять же, книги эти. Вполне вероятно, что отец интересуется демонологией из сугубо профессиональных соображений, но в таком случае на стеллаже находилась бы и религиозная литература, а там было немного отечественной классики и труды, посвящённые различным вариациям на тему управления бесами. Надо же такое выдумать! А колдунья – молодец, не растерялась. «Можно в хозяйстве припахать или в поле…» Как будто целыми днями только этим и занимается. Маршрутку ещё вызвала… Даже странно, что с бубном не плясала. Ладно бы перед сельчанами придуривалась, но перед ним-то зачем?
Поймав себя на том, что уже несколько минут сидит с мечтательной улыбкой на губах, молодой человек нахмурился и попытался вернуться мыслями к преступному священнику, однако был остановлен недовольным голосом:
– Долго ещё собираешься вздыхать под моим забором?
Даниил почувствовал, как сердце совершило мощный рывок куда-то вниз и на пару секунд сбилось с ритма. Списав всё на неожиданность, он повернулся и принялся вглядываться в забор, словно надеясь увидеть ведьму сквозь него.
– Где хочу, там и вздыхаю, – наконец буркнул Даниил. – Я свободный человек, проживаю в демократическом обществе, и у меня есть определённые права.
– Например, оскорблять кого ни попадя?
– Между прочим, в начале нашего непродолжительного путешествия мне недружелюбно намекнули, что я из тех, кто может подставить в любой момент, так что…
– Вот не надо врать, что ты столько времени таил обиду и мстительно…
– Так что мы квиты. Точка. И да, можешь считать, что это – вместо извинений.
Варвара, которая именно извинений и собиралась потребовать, обиженно засопела, но возвращаться в дом не спешила. Как это обычно бывает после взаимных упрёков, неловкое молчание затягивалось, а с чего начать разговор, никто не знал.
– Надо было фотографию у Иннокентия попросить, – не к месту посетовал молодой человек. – Хоть представляли бы, как наш вероотступник в юности выглядел.
– Ты у него уже книжку позаимствовал, – весело откликнулась ведьма, неожиданно для себя радуясь перемирию. – И давай-ка поосторожнее с формулировками. В свободном демократическом обществе, где ты имеешь счастье проживать, принято помнить о презумпции невиновности.
Даниил поднялся с земли, отряхнул отсыревшие шорты и, легко подтянувшись, перевесился через ограду. Варвара стояла, прислонившись спиной к забору, и лениво теребила в руках ветку ближайшего куста. Появление молодого человека её несколько обескуражило, но в целом не расстроило.
– У тебя с ним что-то было? – сурово осведомился Даниил, собрав все силы, чтобы не свалиться.
– С отцом Фёдором? – даже обиделась колдунья. – Рехнулся, что ли? Мы с ним из разных… э-э… контор.
– Ну так это ещё никому не мешало. – Он немного успокоился, однако, памятуя о досадном инциденте с родителем Дмитрия, расслабляться не торопился. – Скажи правду, обещаю не глумиться.
– Да конечно, – фыркнула колдунья. – Нашёл, что обещать. Ты даже если захочешь, прилично себя вести не сможешь. В тебе эта функция просто отсутствует.
– Было или нет? – разозлился Даниил.
Варвара повернулась к нему лицом, и её глаза полыхнули загадочным мрачным огнём. Обладатель уникального труда, и так с трудом удерживавшийся на остром металлическом крае, чуть не сверзился вниз, а на бледных, освещённых месяцем губах ведьмы промелькнула нехорошая ухмылка.
– Завязывай с этим, – недовольно буркнул молодой человек. – Я, конечно, понимаю, что будь на моём месте кто-то из сельчан, он бы сейчас уже валялся бездыханным, а Марго радостно отплясывала бы рядом в ожидании очередного клиента, но на меня твои штучки не действуют, так что давай обойдёмся без них.
– Не удержалась, – пожала плечами колдунья. Никакого раскаяния заметно не было.
– Я сегодня дождусь ответа?
– Я уже ответила, – спокойно напомнила девушка, явно наслаждаясь его реакцией. – И вообще, должна заметить, ты что-то слишком часто интересуешься моей личной жизнью.
– А что я могу сделать, если она непосредственно связана со всеми окрестными жмурами? – Сообразив, что Варвара просто издевается, он навесил на лицо очень безразличное выражение и равнодушно продолжил: – По-моему, самое время намекнуть твоему Ерохину, что пора объявлять отца в розыск.
– Доказательств нет, – посерьёзнела ведьма. – То, что ты можешь предложить – мягко говоря, косвенно. Искать его своими силами, конечно, бесполезно, так что придётся ещё покопаться в этой истории и найти более весомые улики. Боюсь, домашние бесы в суде не прокатят.
Молодой человек усмехнулся и с удивлением отметил, что против кандидатуры священника Варвара уже не слишком возражает. Наконец сложила два и два? Или внезапно вспомнила нечто важное? Он спрыгнул на землю, размял затёкшие руки, поправил бинт на пострадавшей ладони и уже приготовился лезть обратно, но вдруг нос к носу столкнулся с прекрасной колдуньей.
– Как насчёт небольшой прогулки? – вкрадчиво предложила Варвара. Даниил несколько раз моргнул, недоверчиво покосился на забор и так и не сумел произнести ни слова. – Я говорю, может, в церковь спустимся? Будь я беглым сумасшедшим священником, время от времени её навещала бы. Днём мне там лучше не мелькать, хоть сейчас полюбуюсь… Подай голос, я начинаю беспокоиться.
– Я тоже, – отмер молодой человек. – Знаешь, я немало поездил по стране, даже в некоторых аномальных зонах был, но ты – самое аномальное, что мне доводилось видеть.
– Польщена, – ехидно кивнула ведьма, и по тону было ясно, что ей действительно приятно. – Я тут подумала о твоём Илье… Если это и правда не суицид, чем он занимался в той роще? То есть понятно, что убили его там, где и повстречали – не тащиться же с трупом по открытой местности. Значит, и ему, и преступнику одновременно что-то понадобилось недалеко от моего дома. А вариантов-то не так уж много…
– Кладбище, церковь и ты, – тихо сказал Даниил. – Причём на мой взгляд, последнее интереснее всего.
– Что это с тобой? Прям комплимент за комплиментом.
Он украдкой улыбнулся и придержал девушку за локоть, помогая спуститься: несмотря на ясное безоблачное небо, тропинку совсем не было видно, и приходилось идти на ощупь. Ведьма отлично ориентировалась, явно не в первый раз проделывая этот путь, а Даниил постоянно сбивался с курса, спотыкался о камни и путался в высокой, уже ставшей мокрой траве, с этой стороны холма произраставшей в невероятных количествах.
– Как ни прискорбно признавать, но скорее всего, Илья наблюдал именно за тобой.
– Подглядывал, ты хотел сказать?
– Не хотел. Поэтому выразился по-другому. В общем, думаю, он случайно заметил отца Фёдора, который занимался чем-то, что священнослужителю никак не положено.
– Или наоборот. Отец Фёдор засёк Илью и решил, что тот наблюдает не за мной, а за ним. Не понимаю только, как у него хватило сил повесить здорового парня. Ведь получается, что Илья даже не сопротивлялся, иначе на его теле остались бы следы.
– Может, и остались, – вздохнул Даниил. – Менты в таких случаях особо не заморачиваются.
Он непроизвольно замедлил шаг и принялся разглядывать церковь, неясной тенью выделявшуюся на фоне неба. Тёмный силуэт почти нависал над ними, вызывая в душе суеверные страхи и воспоминания о совершённых некогда прегрешениях; купол матово поблёскивал, оконные проёмы казались пустыми чёрными дырами, а тяжёлая дверь была полуприкрыта, словно приглашая незадачливых посетителей зайти внутрь и уже никогда не выйти.
Ведьма неуверенно замерла перед входом и вопросительно посмотрела на молодого человека.
– Ты что, правда раньше здесь не бывала?
– В сознательном возрасте – точно нет.
– И всерьёз боишься, что на тебя сейчас падут все кары небесные?
– Одна ведь уже свалилась, – ядовито буркнула колдунья. – А я ещё даже порога церкви не переступила.
– Вдруг это не кара, а дар свыше? – Он подмигнул, что было непросто заметить в темноте, и первым двинулся к двери. Заходить внутрь никакого желания, понятное дело, не было, но позориться перед девчонкой хотелось ещё меньше.