– Не знаю, – сухо произнёс Даниил, ясно давая понять, что обсуждать это сейчас не намерен.
В действительности ответ был вполне очевиден: ещё две насильственные смерти заставят шевелиться даже самых нерасторопных блюстителей порядка, а несчастный случай особого волнения в обществе не вызовет – ну поговорят немного и успокоятся. Зато у отца Фёдора будет отличный повод не возвращаться в сгоревшую церковь и вместе с чересчур дотошными любителями сунуть свой нос куда не надо огонь уничтожит все улики, которые здесь, возможно, имеются. Даже если и найдут на пепелище пресловутый козлиный череп или пару сомнительных книжонок, в дьяволопоклонничестве заподозрят не злодейского священника, а ни в чём не повинную ведьму. План просто идеален: причины пожара вряд ли будут выяснять – уже который день в селе стоит страшная жара. Разве что влюблённый Ерохин постарается докопаться до истины, но шансов у него немного.
Всё это пронеслось в голове за считанные секунды, пока Даниил шёл к двери. Лишь бы её не заперли на замок, лишь бы только прижали чем-нибудь тяжёлым – была бы хоть теоретическая возможность выбраться до того, как внутрь повалит густой удушливый дым. Однажды ему довелось наблюдать серьёзный пожар, в котором погибли люди, и теперь в душе всё холодело от воспоминаний об их последних минутах. Немногие смерти могут посоревноваться с этой в мучительной, беспощадной жестокости.
Интуитивно уловив его опасения, Варвара отступила в глубь помещения и принялась оглядываться, лихорадочно ища другой выход. Даниила из поля зрения она старалась не выпускать и с тупой отрешённостью чувствовала, как при каждом его шаге ритм сердца замедляется, удары становятся глуше, даже грозят затихнуть совсем, когда он достигнет двери.
Молодой человек взялся за тяжёлую латунную ручку, несколько мгновений помедлил, прислушиваясь, и потянул её на себя, ожидая встретить сопротивление. Ничего подобного не произошло. Дверь с едва различимым шорохом открылась, предоставив ему чудесный вид на залитый лунным светом пейзаж и огромные замысловатые тени, неспешно скользившие по земле.
Даниил с удивлением постоял на пороге, надеясь заметить непоследовательного убийцу, но так никого и не рассмотрев, сделал шаг вперёд. Варвара где-то за спиной нервно выдохнула, убедилась, что коварный злодей не торопится нападать, и уже не скрываясь, подбежала к дверному проёму.
– Ну и что за приколы? – недовольно осведомилась она. – Где чёртов маньяк?
– Я что, за ним слежу? – огрызнулся Даниил. – У Фёдора точно с башкой проблемы – ни одного адекватного поступка.
– Надо же, у вас много общего.
Он скривился, но было видно, что на этот раз злится без особого энтузиазма. Священник начисто вводил в замешательство своей нелогичностью, отчего было довольно жутко.
– Может, это – вроде угрозы? – неуверенно предположил молодой человек. – Последнее предупреждение и всё такое…
– А вдруг он где-нибудь прячется? Засел в кустах и гадает, что мы будем делать дальше.
– Мы пойдём домой. – Он окинул ближайшие заросли пристальным взглядом, но месяц светил так ярко, что скрыться в них не было никакой возможности. Если священник не успел превратиться в полупрозрачного духа, конечно. – Наверное, просто ветер.
Ведьма скептически покачала головой, но возражать не стала. Естественно, безобидные потоки воздуха к инциденту никакого отношения не имеют, и Даниил это отлично понимает.
Взбираться на холм было гораздо неприятнее, чем с него спускаться – со стороны церкви тропинка оказалась совсем узенькой и заросшей, а спину буквально прожигал чей-то ненавистнический взгляд. Молодой человек ругал себя за впечатлительность и детские страхи, придумывал различные объяснения своим ощущениям, но поделать ничего не мог. Под лопаткой горело огнём, сердце совершало невообразимые скачки, и каждую секунду хотелось обернуться, чтобы убедиться, что за спиной никого нет. Колдунья поднялась наверх первой, немного помаячила на фоне чёрного неба и куда-то исчезла. Даниил не слишком удивился, но всё же насторожился и, оказавшись у забора, принялся беспокойно осматриваться. С той стороны слабо зашуршало, а потом ворчливо донеслось:
– Да заходи уже.
– У тебя тут подкоп, что ли? – буркнул он, чувствуя себя полнейшим идиотом.
– Вроде того, – хмыкнула Варвара, приоткрывая незаметную калитку.
Ни ручки, ни щеколды Даниил не увидел, из чего заключил, что предназначение у неё исключительно секретное. Что ж, по крайней мере, понятно, каким образом девицы умудрились покинуть участок и вернуться, минуя главный вход.
– Тайно посещаешь церковь?
– Это так, на всякий случай, – отмахнулась колдунья. – Ну и чтобы через всё село не шастать, когда не хочется. У меня есть лишний матрас, постелю его тебе на полу, в той комнате, где Марго спит. Чтоб никаких глупостей и выкрутасов.
– А…
– А утром поедем к твоей родственнице. Очень надеюсь, что она плохо тебя знает и примет радушно.
– К какой родственнице? – начал паниковать молодой человек. – То, что мы целовались перед алтарём, ещё не значит…
– Да иди ты со своими шуточками. – Девушка грозно свела тёмные брови и раздражённо, но несильно двинула его кулаком в плечо. – Нам нужны доказательства, чтобы Лёшка мог объявить отца Фёдора в розыск. Добыть их практически нереально, остаётся надеяться, что Илья действительно что-то заметил из своей рощи. С нами он уже не поделится, зато вполне вероятно, поделился с кем-то из близких. Мне на ум приходит только мать, но ты можешь вспомнить кого-нибудь ещё. До утра есть немного времени, пораскинь пока мозгами.
– Бесполезно.
– Да это понятно, я так, из вежливости.
– Бесполезно переться к его матери, – уточнил Даниил. – Илья – не ребёнок, чтобы бежать с такими вещами к родителям. Взрослый парень, увидев что-то подозрительное, может сообщить ментам или, на худой конец, рассказать кому-то из друзей. Но по-моему, близко он ни с кем не контактировал. Когда забрал документы из института, перестал общаться со всеми сокурсниками, со своей компанией. Девушки у него не было, во всяком случае, насколько мне известно.
– А какой-нибудь закадычный друг детства, которому он всю жизнь доверял как родному?
– Тоже нет. Думаю, я бы знал.
– А ты сам?
Молодой человек замялся, поскольку неприятного вопроса ждал довольно давно и уже надеялся его избежать.
– Я ведь сказал, мы – дальние родственники. Я и его мать-то всего пару раз видел.
– Тогда как ты можешь быть уверен в том, что у него не было друзей и девушек? – прищурилась колдунья.
– Никак, – вынужден был согласиться Даниил. – Это со слов нашей общей родни. Понимаю твои сомнения и честно признаюсь, сам не до конца уверен, что всё именно так, но если вдуматься, вполне похоже на правду. Илья ни с того ни с сего бросает привычную жизнь, мать, которую очень любил, и перебирается в богом забытое село, в развалившийся дом, где просто опасно находиться… Он не учится, не работает, не гуляет. Единственное, что его действительно интересует – это церковь. Ну и ты ещё. О чём это может говорить?
– О чём угодно. —Ведьма задумчиво покусала губу и перевела взгляд на светлевшую на востоке тонкую полоску неба. – От того, что в его жизни произошла какая-то серьёзная драма, от которой хотелось сбежать на край земли, до внезапного помешательства. В пользу последнего, кстати, говорит и суицид.
– Возможно, – не стал спорить молодой человек. – Но мне Илья всегда казался вполне вменяемым и адекватным парнем. Если отбросить эмоциональную составляющую, я могу придумать здесь только один вариант.
– Деньги?
– Причём большие. Такие, ради которых не жалко рискнуть всем, что имеешь.
– Даже жизнью? – тихо спросила девушка.
– Он ведь не думал, что проиграет, – пожал плечами Даниил. – Если бы каждый, кто охотится за сумасшедшим состоянием, хоть на минуту всерьёз допустил, что расстаться придётся с самым дорогим, богатых людей просто не было бы. Никто не отважился бы отказаться от привычного существования и годами сидеть в прогнившей палатке, надеясь отыскать золотой самородок. Никто не ставил бы всё, что имеет, на красное. Никто не начинал бы с мелкой уличной торговли дурью, чтобы однажды, возможно, подмять под себя целый рынок…
– И это твоя жизненная философия? – скептически перебила колдунья, неожиданно увлекаясь разговором. – Хоть понимаешь, какова вероятность того, что…
– Почти нулевая, – спокойно кивнул он. – Но не забывай, что у некоторых людей фактически нет выбора: ясно, что человек, выросший в счастливой, благополучной среде, не потащится на другой конец света ради призрачной надежды сорвать куш. А вот тот, у кого изначально, кроме головы на плечах и пары сотен в кармане, ничего нет – очень даже. Это вопрос выживания.
– А если человек, выросший в благополучной среде, внезапно оказывается на мели? Он потащится? Или будет выплывать своими силами, опираясь на опыт и знания?
– Не в курсе, – ухмыльнулся молодой человек. – Пытаешься понять, к какому типу отношусь я?
– И так ясно, что в благополучной среде тебя не потерпели бы, – лукаво прищурилась Варвара.
На улице стало заметно светлее: уже можно было различить окружающие предметы, его улыбающуюся физиономию и мягкий сосредоточенный взгляд из-под полуопущенных ресниц. Взгляд многозначительный и слишком серьёзный. Спать хотелось страшно, но теперь в этом не было большого смысла – тратить на сон полдня, когда поблизости бродит убийца и на счету чуть ли не каждая минута, по меньшей мере неразумно.
– А тебя в какой среде не потерпели? Или вопрос о тех, кто выплывает из трясины самостоятельно, ты задала неспроста? Через что такое ужасное тебе пришлось пройти?
Говорил он вроде бы спокойно и без особого интереса, но взгляд стал сумрачным и тяжёлым.
– Единственное серьёзное испытание в моей жизни стоит сейчас передо мной. Долго добираться до матери Ильи?
***