– Неужели совсем ни с кем не общался?
– Ну почему? Были какие-то ребята, но с ними он только по учёбе… Чтобы вне институтских стен – нет, такого не было.
– А среди соседей? Может, друзья детства…
– Да что ты, – отмахнулась Антонина Михайловна. – У него тут ровесников и не было никогда. И потом, Илюшка в детстве всё за мою юбку держался, к ребятам не пошёл бы.
– То есть вы были единственным человеком, которому он мог довериться? —громко, чтобы в радиусе нескольких метров было слышно, резюмировал Даниил.
– Получается так.
Женщина допила свой чай и сразу налила ещё. Чувствовалось, что обыденные привычные манипуляции позволяют ей сохранять хотя бы видимость спокойствия. Было ей чуть за сорок, но потеря единственного сына сказалась на Антонине Михайловне самым пагубным образом – из-под лёгкой летней косынки выглядывали совершенно седые пряди, возле глаз глубокой сеточкой расползлись морщины, уголки тонких губ были горестно опущены, выдавая ежедневные страдания. Одета она была в пижамные бриджи и безразмерную майку с котятами. Даниил предположил, что этот костюм женщина использует и для сна, и для работы в саду, своих мыслей тут же устыдился, однако поделать с ними ничего не мог. Впервые в жизни он был рад тому, что не имеет близких родственников и, следовательно, не превратится в подобие собственной тени, если с ними что-то случится. Как назло, перед глазами тут же возник образ одной до неприличия красивой приспешницы нечистой силы, и чудесный солнечный денёк окончательно померк.
– Скажите, Илья никогда не говорил, зачем отправился в то село? Я знаю, что уже спрашивал, но это действительно очень важно. Может быть, вы что-нибудь вспомнили?
– Нет. – Антонина Михайловна подпёрла щёку кулаком и с тоской принялась разглядывать облака. – Уже всю голову себе сломала. У Илюшки никогда от меня секретов не было, а тут – как подменили его. Я, грешным делом, подумала: влюбился. И знаешь, даже обрадовалась. Институт, конечно, жаль, но ведь всегда можно восстановиться… Надеялась, женится, детки пойдут, хоть на внуков посмотреть успею. А оно – вон как оказалось. Может, и правда зазноба там у него была?
– Может, – уныло подтвердил Даниил. – Илья никогда не увлекался архитектурой, историей, религией?
Она ненадолго задумалась.
– Нет, его больше техника интересовала. Он у меня инженер был до мозга костей.
– Может, в последнее время рассказывал вам что-то необычное? Какие-то легенды, например.
– Я бы запомнила, – уверенно ответила женщина. – Единственное – читать стал много. Он и раньше это дело любил, но тогда просто не оторвать его было.
– А что читал?
– Да я и не знаю, – виновато развела руками Антонина Михайловна. – Что-то в компьютере у себя.
– В компьютере! – оживился Даниил, досадуя, что сразу об этом не подумал. – А можно на него взглянуть?
– Да ради бога. Он у Илюшки в комнате. Я там ничего не меняла и не трогала, всё как при нём.
Вслед за ней молодой человек прошёл в сени, а оттуда – в крошечную полутёмную комнатку, отгороженную от основной части помещения массивной печной трубой и многоэтажной полочкой для обуви. Кровать, стол и скромное офисное кресло стояли совсем впритык друг к другу, а шкафа не было вовсе – видимо, остальными предметами мебели Илья пользовался где-то ещё. Книг и правда оказалось много, однако все они имели отношение к учебным дисциплинам, а не к поклонению дьяволу.
Старенький компьютер недовольно заурчал, когда его включили, но нужную информацию послушно выдал. Быстро проверив основные сайты, которые Илья посещал незадолго до смерти, молодой человек пришёл к выводу, что погибший не интересовался ничем необычным, за исключением разве что медицинской области. Нахмурившись, Даниил снова просмотрел примечательные страницы и, почувствовав, как по телу пробежала дрожь, негромко произнёс:
– Скажите… Тут вот говорится об одном серьёзном заболевании… – Он повернул монитор к Антонине Михайловне, чтобы она могла взглянуть. – Вы не знаете, почему Илья посещал этот сайт? Он подозревал, что болен? Думал, что ему недолго осталось?
Женщина как будто помертвела лицом и теперь стояла не шевелясь, даже глаза были устремлены в одну точку и не двигались. Даниил подождал, пока она немного привыкнет к его открытию, и повторил вопрос.
– Это мой диагноз, – еле слышно забормотала Антонина Михайловна. – Мой. Я не думала, что он знает, скрывала изо всех сил… Не понимаю, как он узнал. Как?..
Внутри всё похолодело от непрошеной жалости, молодой человек с трудом подавил порыв сочувственно стиснуть её руку и нарочито деловым тоном уточнил:
– То есть Илья каким-то образом узнал, что вы скоро… Скоро…
– Умру, – спокойно закончила женщина. – Теперь это не так страшно, без моего мальчика мне здесь делать нечего. Но тогда я была в ужасе, не понимала, как смогу его бросить… Если бы у него была своя семья – другое дело, только ведь Илюшка должен был остаться совсем один, без помощи, без родной души рядом… Я запаниковала, стала на него давить, чтобы он кого-нибудь нашёл… Должно быть, он что-то заподозрил. Надо было прятать результаты анализов, а я только в ящик убирала… О господи, получается, перед смертью он…
– Просто сбежал от вашей болезни, – вырвалось у Данила.
Он поспешно прикусил язык, но мать Ильи, похоже, ничего не заметила. Антонина Михайловна впала в состояние, близкое к ступору; среди невнятного бормотания можно было различить лишь бессвязные обрывки фраз, которые сами собой слетали с её почти неподвижных губ, в блёкло-голубых глазах застыл настоящий шок, пальцы мелко тряслись, то и дело сжимаясь в судороге.
Молодой человек испуганно выругался, силой усадил женщину в кресло и ринулся на улицу. У входной двери он нос к носу столкнулся с Варварой, которая быстро всучила ему оставленный в саду чайник и вазочку с печеньем.
– Спасибо, – без особого удивления кивнул Даниил и развернулся, чтобы идти обратно.
– В скорую звонить?
– Подожди пока, сам попробую.
Он вернулся в дом и покинул его, лишь убедившись в том, что Антонина Михайловна не отправится за сыном прямо сейчас. Ничего нового у неё узнать, конечно, не удалось, но Даниилу было уже не до этого. В его жизни случалось немало дней, о которых хотелось забыть, однако такого гадостного, пожалуй, ещё не было. Он всегда старался не принимать близко к сердцу чужих несчастий, отгораживался от негативных эмоций, а теперь чуть ли не круглосуточно испытывал то, к чему совершенно не был готов. Не иначе как чёрт дёрнул его заявиться в злополучное село и познакомиться с новой подружкой.
Подружка нечистого между тем восседала в художественной позе на деревянных мостках над тёмной болотистой водой и задумчиво разглядывала ярко-зелёную тину, которая неспешно кружилась вокруг подгнивших опорных столбов. Марго поблизости заметно не было, и сейчас молодой человек этому обрадовался.
Он медленно подошёл к колдунье, со вздохом опустился рядом и ткнулся лбом в её плечо.
– Ты ничего не…
– Помолчи.
Варвара действительно затихла, поскольку тоже чувствовала себя хуже некуда и никакого желания ссориться не испытывала. Она продолжила разглядывать тину, а через какое-то время осторожно провела рукой по его волосам и вздрогнула от неожиданности, когда его губы коснулись её плеча.
– Вот блин! – ошарашенно раздалось сзади. – То есть я хотела сказать «извините»…
Несмотря на покаянный тон, было ясно, что школьница ничуть не смущена. Вместо того чтобы, как вежливый человек, пойти прогуляться, малолетняя гробокопательница уселась за спинами друзей и с шумом открыла пачку чипсов.
Всё это Даниил отметил с философской полуулыбкой, нежно потёрся щекой о ведьмино предплечье и, пока она не начала скандалить, решительно поднялся.
– Возвращаться пора, ещё в автобусе полдня тащиться…
***
Всю обратную дорогу они почти не говорили. Марго тихо дремала, улёгшись на длинное заднее сиденье, Варвара сидела, прикрыв глаза, и то ли тоже временами проваливалась в сон, то ли старательно притворялась, чтобы избежать общения.
Даниил её потуги оценил и, поскольку сам не хотел обсуждать незавидную участь Антонины Михайловны, ведьму не донимал, а отрешённо смотрел в окно, за которым стремительно портилась погода. Многодневная жара должна была однажды закончиться неистовым ливнем с оглушительными раскатами грома и яркими всполохами молний, и сейчас всё явно к этому шло.
Выйдя на автобусной станции, они приобрели в крошечном супермаркете батон хлеба, ветчину и сыр, а также бутылку газировки, на покупке которой очень настаивала Марго. Когда маршрутка подвезла их к родному селу, ветер заметно усилился, небо сделалось тёмно-серым, а в воздухе уже чувствовалось напряжение.
– У тебя посидим, – мигом оценил обстановку молодой человек. – Вид с Куличек во время грозы, должно быть, потрясающий. Особенно на церковь.
– Не будет ничего, – недружелюбно буркнула колдунья, сообразив, что он собирается проторчать у неё до утра. – Лучше устроим пикник у речки, я есть хочу.
– Какой пикник? Ливанёт сейчас.
– Поспорим?
– На что?
– На ветчину, – пакостно улыбнулась девушка. – Всё равно с тебя больше не стрясёшь ничего.
– Идёт, – фыркнул он и демонстративно протянул руку. – Разбей, – обратился он к Марго.
– Не буду, – упёрлась школьница. – При любом раскладе ветчины лишаюсь я. Где справедливость?
Лицо девушки выглядело настолько обиженным, что остальные невольно засмеялись.
– Видимо, тебе придётся присоединиться к нашему пари, – очень серьёзно предложила Варвара.
– Да? И на что я должна ставить? На то, что дождь пойдёт, но быстро закончится? Вы уже разобрали оба приличных варианта, а третьего тут просто нет.
– На град поставь, – теряя терпение, посоветовала ведьма. Её руку он сжимал всё настойчивее и ситуацией явно наслаждался.
– Ну и какова вероятность, что я получу свой приз? Ведь…