Рассказываю ей всё как есть: и про угрозы короля, и про поцелуй Райвэла с Кармен Альегро, и про его фальшивое “мне очень жаль”.
– Не жаль ему! – реву, а слёзы безостановочно катятся из глаз. – Он это делает специально! Год назад он тоже знал, что я рядом, но всё равно сказал те жуткие слова!
Ирма отвлекает меня как может. Набирает ванну с лавандовой пеной, приносит травяной чай, но главное – показывает идеально склеенный приказ о зачислении!
– Документы в шкафу под сорочками, – шепчет мне на ухо, массируя плечи. – Потерпи оставшиеся дни, дорогая, я тебя прикрою.
Только нескончаемая поддержка Ирмы помогает продержаться мне до первого дня осеннего месяца. У Райвэла проблемы на одной из шахт по добыче чёрных бриллиантов. Он уезжает с самого утра, а приезжает около полуночи, и за все последующие дни мы, к счастью, с ним не сталкиваемся.
Об Агустине Тэйр нет вестей, и я трачу все силы на подготовку к осуществлению своего дерзкого побега. Веду себя тише воды и ниже травы, приветлива со слугами, не спорю с дворецким (с этим успешно справляется Ирма).
В первый день осени я всю ночь ворочаюсь без сна. Едва горизонт светлеет, как я вскакиваю на ноги, наспех умываюсь и надеваю простое коричневое платье с глухим воротом.
Оставляю все вещи в замке, только складываю в потайной карман приказ и документы. Дожидаюсь, пока карета лорда Саттона скроется из вида и бегу к малым воротам для рабочих.
– Он доставит тебя прямиком к входу на территорию, – Ирма уже на месте и передаёт меня в руки нашего верного кучера Джозефа, прибывшего из родного поместья.
– Большущее спасибо! – порывисто обнимаю добрую женщину и ловко запрыгиваю в закрытую прогулочную коляску, придерживая подол платья. – Я отправлю тебе весточку, когда меня зачислят! А ты расскажешь, как долго бесился этот алмазный гад!
Джозеф везёт меня окольными путями, минуя главную дорогу. Проезжает по таким закоулкам, куда с трудом втиснется коляска, а вот карете хода нет. Кружит по городу не меньше часа, пока не останавливается у распахнутых ворот.
– Я подожду вас, мисс Картер, – он добродушно улыбается, приподняв потёртую шляпу над головой. – Ирма потребует ответ, всё ли с вами в порядке.
– Жди, я скоро! – киваю ему и бегу в сторону высоченного здания из светло-серого камня по дороге, обрамлённой невысоким кустарником, что усыпан мелкими розовыми цветами.
Объявление на стенде рядом с дверьми гласит, что ректор принимает документы на третьем этаже в кабинете номер триста один. Прокладываю себе путь, с интересом разглядывая будущих студентов, уже радостно сжимающих именные карточки с названием факультета, и мечтаю получить такую же.
Забегаю на третий этаж, не чувствуя усталости. Передо мной пять человек, но очередь двигается быстрее, чем я могу себе представить. Считаю минуты до счастливого момента, когда я стану студенткой и избавлюсь от навязанного опекунства, и не сразу слышу голос позади:
– Мисс, ваша очередь. Поторопитесь.
Глава 21
Дыхание перехватывает от волнительного предвкушения. Держу в одной руке склеенный приказ о зачислении, дрожащими пальцами другой обхватываю фигурную железную ручку и тяну на себя изо всех сил.
– Здравствуйте, я… – горло сжимает ледяная рука, и пол уходит у меня из-под ног.
Обессиленно хватаюсь за гладкую древесину, но взмокшая ладонь предательски соскальзывает вниз.
А взгляд прикован не к ректору Королевской Академии Магических Искусств, а лорду Райвэлу Саттону. Мой сущий кошмар стоит у окна, заложив руки за спину и заслоняя солнце, а на чертовски красивых губах играет снисходительная улыбка.
– Запаздываешь, Грейси, – голосом, полным превосходства, встречает меня лорд Саттон. – Я уж часом подумал, что ты не решилась ослушаться моего приказа. Ан нет. Так предсказуемо, что даже скучно.
“Грейс, возьми себя в руки! Война ещё не проиграна.” – мысленно отдаю себе команду и, зло стиснув челюсти, кладу папку с приказом и документами на стол привлекательному брюнету лет сорока.
– Ректор Лайтвуд, – вежливо улыбаюсь и склоняю голову перед главой академии, – прошу зачислить меня в список учащихся. Здесь все мои документы. Готова приступить к обучению…
– Да ни черта ты не готова! – угрожающе рычит лорд Саттон, сжимая кулаки. – Эдвард, не хочется напоминать про твой должок, но…
Ректор неприязненно косится на Райвэла, затем неторопливо раскрывает папку и внимательно просматривает документы. Тянет каждую секунду, словно получает садистское наслаждение, наблюдая за нашими с драконом мучениями.
Только вот мы оба ждём свой ответ. Один будет в выигрыше, второй – потерпит болезненное поражение.
Сердце стучит о грудную клетку так, что вот-вот проломит рёбра и вольной птицей вылетит наружу. Лёгкие жжёт при каждом вдохе, отчего кажется, что я в любой момент потеряю сознание. Кусаю губы, стараясь сохранять самообладание, но едва ректор откладывает папку в сторону, я чувствую, что сейчас взорвусь от нетерпения.
– Документы в порядке, – Эдвард Лайтвуд смотрит на меня с нечитаемой ухмылкой. – Райвэл, я не вижу оснований в отказе.
– Сейчас будут. Оставь нас, – хмуро требует алмазный дракон.
На него страшно смотреть: глаза горят, губы сжаты в тонкую полоску, крылья носа с шумом втягивают воздух, как будто дикий зверь пытается найти по запаху спрятавшуюся жертву.
– Это мой кабинет, Райвэл, – качает головой брюнет, игнорируя приказ лорда Саттона. – Он не предназначен для семейных сцен.
– А для чего он предназначен, Эд? – угрожающе спрашивает чудовище-опекун. – Для внеурочных встреч со смазливыми малолетками, которые сохнут по твоей слащавой роже?
Какой ужас! Лицо вспыхивает как факел, и я прижимаю к нему ледяные ладони, чтобы остудиться. Как можно говорить вслух такие вещи, да ещё и при свидетелях?
Эдвард медленно бледнеет. Его массивная грудь, обтянутая тёмно-синим камзолом, ходит ходуном, закачивая воздух в лёгкие. Он дышит медленно, глубоко, чтобы успокоиться, но не выдерживает и с бьющим по ушам скрипом отодвигает кресло.
– Пять минут, Райвэл, – хрипло отвечает лорду, признавая поражение. – Не больше.
Нервной походкой он покидает кабинет под моё робкое: “Не оставляйте меня с ним, пожалуйста!” Хлопает дверью так, что с потолка падает кусок штукатурки и судя по громкой ругани, срывается на каком-то из бедолаг-студентов.
– Ты сейчас же едешь домой, – приказывает Райвэл, надвигаясь на меня как огромная снежная лавина, способная разрушить целый город до основания.
– Не дождётесь! – топаю ногой и остаюсь на месте, готовая сражаться до последнего. – Подойдёте ближе – применю силу! Буду царапаться и кусаться, да так, что вы к своим Кармен и кто там у вас ещё есть из любовниц, месяц на глаза показаться не сможете!
Он лишь морщится в ответ, а я вынуждена отступить. Один шаг, другой, третий, четвёртый. Спина касается стены. С ужасом понимаю, что я в тупике.
Райвэл склоняется ко мне, упираясь ладонями по обе стороны от головы, и тихим от ярости голосом произносит:
– Идиотка, ты хоть понимаешь, что за тобой пол королевства охотится? Каждый богатый урод, у которого есть хотя бы немного власти, жаждет получить себе карманную рабыню, способную вливать магию в драгоценные камни.
Нервно сглатываю, вспомнив разговор с королём, и боюсь себе признаться, что в его словах есть доля правды.
– Думаешь, стоит тебе избавиться от моего общества, как ты заживёшь свободной жизнью?
Его лицо совсем близко, и я жмурюсь от страха и чего-то непонятного, заставляющего трепетать нервные струны, натянутые до предела. Несмотря на ненависть, я ощущаю болезненное удовольствие от того, что он рядом со мной.
Он мой дурман. Мой ночной кошмар. И он тот, кто сможет меня защитить.
Однако почему-то я молчу и не рассказываю про угрозы Его Величества.
– Тебя бросят в подвал и будут давай миску с собачьей похлёбкой раз в два дня, чтоб от голода не подохла, – тем временем продолжает накручивать себя дракон. – И это в лучшем случае. А в худшем – возьмут тебя силой и закопают под кустом, когда поймут, что твой дар ушёл.
– Что ж тогда раньше не похитили? – мой голос предательски дрогнул, но лорд Саттон не впечатлился.
– Раньше тебя не трогали, потому что остерегались твоего отца – несмотря на болезнь дар у него был по-прежнему сильным. И что случись с тобой какая-то беда, Закари обратился бы ко мне за помощью! Понимаешь? Мы бы вдвоём с ним и камня на камне от города не оставили! Теперь до тебя доходит жестокая правда жизни?
– Хватит! – не выдерживаю и упираюсь ладонями в его плечи, стараясь увеличить расстояние между нами. – Пожалуйста, прекратите. Я всего лишь хочу учиться! Вы же тоже мечтаете запереть меня в золотой клетке и никогда не выпускать наружу. Не могу я так! Я лучше умру!
Мои плечи сотрясаются от рыданий. Закрываю лицо руками и горько оплакиваю упущенную возможность.
Неизвестно, что хуже – день свободы, если не меньше, до первого желающего получить бесплатную зарядку для драгоценностей. Или всю жизнь прожить под строгим надзором дракона, что жестоко разбил мне сердце на тысячи осколков. Терпеть его многочисленных любовниц и понимать, что у нас с ним никогда и ничего не может быть.
Хочется исчезнуть раз и навсегда. Стать бабочкой, а лучше – невидимкой! Убежать далеко-далеко, на край света, чтобы меня никто не смог найти.
И я поверить не могу, когда слышу приглушённый стон Райвэла:,
– Демоны, что же ты со мной делаешь Грейс? Допустим, я могу пойти тебе навстречу. Но у меня будет два условия. Подумай хорошенько, назад пути не будет.
Глава 22
Лорд Райвэл Саттон
Говорят, что у драконов нет сердца. Лучше, чтобы это было правдой. Моё сердце рвётся на части при виде слёз Грейси и её тонких подрагивающих плеч.
Целый год я день за днём заставлял себя быть жестоким, чёрствым ублюдком, но всё летит к демонам, когда на её лице видна искренняя боль. Как бы я ни убеждал себя, что Грейс мне безразлична , что мне претят её лицемерная наивность, фальшивая чистота и глупые, поверхностные чувства, вскружившие голову. Выдержка летит в пропасть, и я признаюсь сам себе в том, что проиграл.