Первые несколько мгновений полёта кажутся мне бесконечно долгими. Земля стремительно удаляется, и мир внизу превращается в пёстрый ковёр парка посреди жилого массива домов. Напряжённо всматриваюсь вперёд, очарованная захватывающим видом.
Никогда в жизни я не испытывала ничего подобного!
Ощущение полёта захватывает меня без остатка – ветер свистит в ушах, адреналин бурлит в крови, а сердце готово выпрыгнуть из груди. Заворожено наблюдаю, как земля и небо сливаются в единое целое, а мы стремительно рассекаем воздушные потоки.
Страх постепенно уступает место восхищению и чувству невероятной свободы. Поднимаю руки, подставляя ладони ветру, и с моих губ невольно срывается восторженный смех. Ни одно слово не способно описать эту ошеломляющую, захватывающую дух эйфорию. Я больше не чувствую себя пленницей рядом с лордом Саттоном.
Я – свободна!
Райвэл кружит над замком, постепенно снижая высоту. Когда острые когти касаются земли, я заметно расстраиваюсь, но в то же время верю, что будет новый день и новый полёт.
Что ещё желать?
Я больше не Грейс Картер, я – леди Саттон, а ледяное сердце моего мужа стремительно тает и открывается мне навстречу.
Но лишь на следующий день я понимаю, как сильно заблуждаюсь.
Глава 41
– Представляешь, он меня покатал на своей спине! Сам алмазный дракон! Он такой красивый и блестящий! И глаза умные! – взахлёб делюсь впечатлениями с Ирмой, напрочь забыв про ужин.
Райвэл уходит в кабинет и просит его не беспокоить, но перед этим жарко прижимает к своей груди, не обращая внимания на удивлённых слуг. Целует меня в кончик носа, уголок губ и соблазнительно шепчет:
– Буду ждать твой ответ, леди Саттон. Днём и ночью. Особенно, ночью. Двери моей спальни всегда…
– Иди уже, – ворчу на него, сдерживая смех, и с лёгкой тоской провожаю его взглядом, а затем спешу к своей ненаглядной Ирме.
Бывшая домоправительница смотрит на меня с материнской любовью в глазах, прижимая ладони к сердцу.
– Ешь, Грейси, – подталкивает мне тарелку с нежнейшей рыбой, запечённой в сливочном соусе, но у меня от впечатлений кусок в горло не лезет. – Никуда не убежит твой лорд Саттон, а вот ужин остынет.
– Хорошо, – сдаюсь под её натиском и восторженно мычу, проглотив нежнейшее белое мясо, – но как папа мог так жестоко поступить с нами? Он же видел, что мы с Райвэлом любим друг друга! Вот стоило ему нас мучить, а после смерти снова свести нас вместе?
Ирма цокает языком и садится на соседнее кресло. По её задумчивому лицу понимаю, что ей известно гораздо больше, чем мне.
– Признавайся, – требую, стукнув кулаком по столу, правда, выходит довольно слабо и отчасти нелепо.
Домоправительница комкает в пальцах край белоснежного фартука и сочувственно вздыхает.
– Твой отец велел молчать. Мол, для твоего же блага, Грейси.
– И ты молчала! – горестно взмахиваю руками, едва не выронив вилку с наколотым на неё кусочком рыжей моркови.
– Ешь-ешь, – тут же вспоминает о своих обязанностях Ирма и беззлобно грозит мне пальцем. – Я расскажу, а ты ужинай давай. Вон какая тощая стала, кожа да кости!
Покорно цепляю на вилку новый кусочек под негромкий, спокойный голос той, что вырастила меня и осталась рядом после смерти папы.
– До встречи с тобой Райвэл имел не самую благонадёжную репутацию. Отец оберегал тебя от всего, опасаясь, что плохие люди узнают о твоём даре, и ты не слышала о любовных похождениях лорда Саттона. Несколько девушек были сосланы в монастырь из-за добрачной связи с этим повесой, а милорд, в силу свалившегося на него богатства, чувствовал вседозволенность. Разбивал сердца одно за другим, сегодня клялся в любви одной, а завтра напрочь о ней забывал и увлекался другой.
В моей голове проносятся тысячи вопросов. Что ещё мог скрывать Райвэл? Действительно ли он изменился или я интересую его лишь потому, что недоступна?
Чувствую, как рушится весь тот радостный мир, который я построила в своём воображении. Все эмоции написаны на моём лице, и Ирма спешит меня успокоить.
– Говорят, лорд Саттон сильно изменился после разговора с твоим отцом. Перестал волочиться за юбками и держал в тайне свои амурные похождения.
– Ага, конечно, – грустно хмыкаю, вспомнив его страстный поцелуй с Кармен. – Так уж и перестал.
– Грейс, я же не маленькая, и со стороны видела, да и сейчас вижу, что Райвэл не смог выкинуть тебя из головы, как бы ни старался. Сама подумай, сколько он сделал ради тебя? Поселил как королеву, разрешил учиться.
– А теперь он хочет, чтобы я ушла из академии. Спустя всего один день! – капризно отвечаю, запутавшись в своих мыслях. Задираю голову и рассматриваю потолок, не желая разрыдаться. А ещё час назад я чувствовала себя такой счастливой.
И ведь знала о том, что он не живёт отшельником, что у него были женщины и будут после нашей свадьбы, но сейчас всё чувствовалось и выглядело совсем иначе.
К чему скрывать, что я безумно его люблю и не переставала любить ни на миг?
– Почему? – мягко спрашивает Ирма.
– Хочет создать со мной семью, – отвечаю еле слышно. – Хочет от меня детей и сказал, что ему плевать на то, что у меня исчезнет дар.
Ирма встаёт с места и идёт ко мне. Обнимает, крепко прижимая к своей груди, а я обхватываю её за талию и вдыхаю аромат сливок и ванили от её фартука. Такой родной и домашний!
– Грейси, в королевстве есть академии для простых людей. Твой дар мешает тебе обрести своё счастье. Соглашайся, родная. Ты год таяла на моих глазах. Покойный Закари не просто так отдал тебя под опеку лорду Саттону. Он понимал, что если вы действительно любите друг друга, то будете вместе, несмотря на обстоятельства. Как видишь, он оказался прав: чувства милорда не угасли, как бы вы оба не убеждали себя в обратном.
С каждым словом Ирмы я чувствую прилив тепла и жажду действий.
Может и правда, перестать себя мучить и потерять свой дар, но обрести тихое семейное счастье?
Глава 42
Бывшая домоправительница уходит, оставляя меня готовиться ко сну. Только тело охватывает удивительная бодрость и жажда действий.
Ворочаюсь с боку на бок, вспоминая всё, что случилось момента с первого знакомства с Райвэлом и заканчивая головокружительным полётом.
Тщательно перебираю все эпизоды, от самых сладостных до горьких и печальных. Проживаю их снова и снова, заставляю себя чувствовать заново все эмоции, и через час ловлю себя на том, что я одновременно плачу и улыбаюсь.
– Да, – шепчу вслух и смеюсь в голос. – Да, да, и ещё раз да!
На сердце легко, а слёзы, катящиеся по щекам, даруют облегчение. Вымывают из души всю боль, очищают разум, открывают сердце для новых, ярких чувств.
– Я согласна, – закрыв глаза, представляю, как сообщаю об этом Райвэлу. В моих мечтах алмазный дракон подхватывает меня на руки, закружив вокруг себя и награждая упоительно-нежным поцелуем.
Низ живота приятно потягивает, когда я думаю о том, что приведёт к потере дара. Смелые фантазии распаляют тело, представляя жар крепких, слегка мозолистых рук лорда Саттона, скользящих по моей обнажённой коже.
Хочется забыть про все условности и гордость, прямо сейчас бежать к нему и сообщить о принятом мною решении, но я терплю.
Игриво прикусываю губу и намереваюсь помучить его до бала. Я-то уже знаю ответ, а он ещё нет. Пускай старается.
Я больше не чувствую ни обиды, ни сожаления, а значит – моё решение единственно верное. Но спать всё равно не хочется, и я, набросив на плечи тонкий халат из нежного, струящегося шёлка, на цыпочках выхожу из своей комнаты.
Охранные заклинания вспыхивают огнями, но тут же гаснут, не чувствуя опасности. Замираю, прислушавшись к тишине. За окном мягко шелестит ветер и поют ночные пташки. Замок мирно спит.
В голову приходит безумная идея, и я делаю шаг вперёд, протягивая ладонь к дверной ручке, ведущей в спальню лорда Саттона. Сердце гулко бьётся в груди, а ладони мгновенно становятся влажными.
Я не должна была здесь находиться, но меня одолевает любопытство и непреодолимое желание увидеть моего Райвэла.
А главное – подразнить его и сделать маленький сюрприз.
Осторожно взявшись за ручку двери, я аккуратно тяну её на себя, стараясь не издавать ни единого звука. Задерживаю дыхание, молясь, чтобы петли были смазаны. Приоткрываю створку и замираю в ожидании, что меня вот-вот застанут.
В комнате царит тишина, нарушаемая лишь мерным посапыванием алмазного дракона. Облегчённо выдыхаю и решительно шагаю внутрь.
Мягкое сияние луны освещает его мощную, полуобнажённую фигуру, спокойно спящую на широкой кровати. Любуясь его расслабленным лицом, я чувствую, как всё внутри меня трепещет от нежности и восхищения. Такой сильный и грозный днём, сейчас он выглядит спокойным и безмятежным.
Осторожно ступаю босыми ногами на ковёр, боясь нарушить его покой. Мучительно медленно подхожу к его постели и опускаюсь на колени возле прикроватной тумбочки, где в алмазной чаше лежат родовые драгоценности Саттонов, украшенные чёрными бриллиантами.
Меня охватывает сильное волнение, ведь я знаю, что не должна здесь находиться, тем более прикасаться к его вещам.
Но я не могу упустить этот шанс сказать ему спасибо. Беру в ладони перстень с драгоценным камнем, чувствую его вес, прохладу металла и ощущаю едва уловимую вибрацию. В груди разгорается жар предвкушения – ведь знаю, что смогу наполнить его своей магической силой.
Закрыв глаза, я сосредотачиваюсь, призывая к себе всю энергию. Представляю, как она струится по моим рукам, наполняя перстни. Ощущаю, как они разогреваются, пульсируя в такт с моим сердцебиением. Это головокружительное чувство – знать, что я владею такой мощью!
И совсем скоро добровольно с ней расстанусь.
Постепенно тепло уходит, и я открываю глаза. Перстень излучает сдержанное свечение, которое плавно затихает. Трепет восторга пронзает меня: получилось! И Райвэл этого даже не заметил!