Серебристые волосы в беспорядке раскинуты по плечам, из одежды на нём широкие домашние штаны из чёрного шёлка и такая же белая рубашка, расстёгнутая на мощной, вздымающейся груди. Руки сжаты в кулаки до побелевших костяшек, но главное – взгляд: пламя из глаз рвётся наружу, готовое спалить всё живое вокруг.
– Грейс! – с чувственных губ срывается громкий крик.
Остановившись в центре комнаты, он с заметным облегчением выдыхает, увидев меня в целости и сохранности. На секунду дольше, чем положено, задерживает взгляд на уровне груди, прикрытой тонкой ночной рубашкой, и едва заметно прикусывает нижнюю губу.
– Лорд Саттон, в спешке вы растеряли все правила хорошего тона? – возмущаюсь, торопливо прикрывая верхнюю часть краем одеяла.
– Ещё один! – всплёскивает руками Ирма, переводя взгляд с Агустины на Райвэла, а затем на мухобойку. – Слетелись как мухи на варенье! Брысь отсюда! Оба!
– Что здесь произошло? – наконец-то догадывается спросить Саттон. Пламя в глазах медленно, будто с неохотой гаснет, но тут он замечает Агустину и хмурится сильнее Ирмы. – А ты что здесь делаешь?
– Я… Я…
– Ваша воспитанница пробралась в мою комнату и споткнулась об Ирму, – медленно проговариваю я, только сейчас осознавая всю нелепость ситуации.
– Как споткнулась? – прищуривается Райвэл. – Почему об экономку?
Явно что-то подозревает! Хотя сейчас я вижу в его глазах искреннее беспокойство. Как так? Я же ничего для него не значу.
– А вы, я смотрю, непонятливый, – пробубнила себе под нос Ирма, однако лорд без труда её расслышал.
– А вы, я смотрю, вылететь отсюда хотите? – хищно оскаливается Райвэл, и я, стащив с кровати одеяло, спешу заслонить от его мою любимую экономку.
– Перестаньте! Она моя работница, а не ваша! – выпаливаю, краем глаза замечая, как Агустина на четвереньках пытается выползти в коридор, но ей дорогу, словно невзначай перекрывает Ирма.
– Сработало охранное заклинание. И мне нужны чёткие и внятные объяснения, – рычит лорд, а по скулам красноречивым свидетельством его гнева скользит рябь серебристой чешуи.
– Зачем? – спрашиваю, заворачиваясь в одеяло, как в кокон. Так хоть лорд не будет раздевать меня своим похотливым взглядом.
– А твои вопросы не нужны, – чеканит Райвэл.
Шумно вздыхаю и послушно рассказываю о том, что случилось. Агустина, услышав, что речь зашла о ней, тихонько всхлипывает и сдавленно бормочет, но получает от злой Ирмы мухобойкой по макушке.
Не больно, но обидно, а главное – действенно. Мисс Тэйр перестаёт скулить и смотрит щенячьими глазами на лорда Саттона, чьё лицо медленно, но верно покрывается красными пятнами.
– Ты, – он огибает меня, хватает её за воротник и быстрым рывком ставит на ноги. – Какого демона ты творишь?
– Мило-о-о-орд, – ноет Агустина, хватаясь руками за его сильные предплечья. – Я коленку разбила.
На наших с Ирмой глазах он перехватывает её за плечи и встряхивает с такой силой, что голова у бедной девушки мотается как у тряпичной куклы.
– Я тебя предупреждал, – рычание становится глухим до дрожи пугающим.
– Я всего лишь хотела… – лепечет бледная как смерть мисс Тэйр. – Всего лишь…
– Что? – Райвэл уже не рычит, а ревёт как раненный бык, точнее, дракон. – Что, демоны тебя разорви, ты хотела от Грейс?
Да что с ним такое? Орёт так, будто не его воспитанница проникла ко мне в спальню, а полчища врагов атаковали замок. Явно же хотела сделать какую-то пакость: подлить в шампунь для волос зелье для облысения или добавить чесотку в мыло. Или бросить на кровать дохлую мышь.
Неприятно, возмутительно, но чтоб так орать?
Агустина уже не плачет, а затравленно смотрит на лорда Саттона, сжимаясь, как мышонок в лапах хищника. Кусает губы до алых капелек крови, а ногтями впивается в тыльную сторону ладоней до ярко-красных лунок.
– Понял, – зловеще ухмыляется дракон. – По-хорошему говорить не хочешь. Значит, побеседуем по-плохому, но не здесь, а в отделении королевской стражи.
Девчушка затряслась, но лорд брезгливо выпустил её плечи из пальцев и хмуро произнёс:
– Грейс, собирайся, едешь со мной. Одна ты больше не останешься.
– Не надо в отделение! – снова заливатся слезами Агустина. – Я всё вам расскажу.
Глава 16
Не успеваю ничего ответить, как Ирма воинственно взмахивает мухобойкой, готовая опустить её на голову алмазного дракона:
– Никуда она не поедет на ночь глядя! Она не из таких!
Вместо того чтобы нарычать на дерзкую экономку, позабывшую о правилах приличия, дракон как-то нервно дёргает глазом и осторожно уточняет:
– Каких таких?
– Бесстыжих! – победным тоном припечатывает она. – Приличные леди, коей является мисс Картер, в ночное время спят, а не уходят с посторонними мужчинами куда глаза глядят.
Агустина, слушая перебранку, слегка расслабляется и опускает плечи. Я сдерживаюсь изо всех сил, чтобы не смеяться, даже лорд Саттон поджимает губы, а его глаза весьма странно блестят.
– Я не посторонний мужчина для Грейс.
– Пока не увижу свидетельство из мэрии за личной подписью короля, вас к мисс Картер близко не подпущу!
Ирма едва достаёт лорду до плеча, но вид у неё столь воинственный, что Райвэл вынужден принять поражение.
– Что ж, возможно, вы правы, – подумав, признаёт он. – С такой охранницей я могу быть спокоен за Грейс. Глаз с неё не спускайте, ясно? Это приказ.
– Ясно-ясно, – бурчит Ирма, но едва лорд Саттон выходит из комнаты, ведя под конвоем зарёванную Агустину, она обессиленно падает в кресло, выпустив мухобойку из пальцев. – Ох уж он грозный, думала, не справлюсь.
Я тут же спешу к стеклянному графину, доверху наполняю стакан водой и несу храброй экономке:
– Уверена, он то же самое думает про тебя. Ты моя спасительница, Ирмочка.
Дождавшись, пока она осушит стакан до дна, я крепко её обнимаю, вдыхая любимый запах крема для лица с ароматом ландыша и пудры.
– Но знаешь, Грейс, – экономка прижимает меня к своему боку, успокаивающе гладя по голове, – лорд Саттон искренен в том, что хотел тебя защитить.
– Ещё бы, – я шмыгаю носом и прикрываю глаза, – где он ещё найдёт бесплатную работницу с таким ценным для него даром?
– Не в этом дело, радость моя, – шепчет она, – я же видела его взгляд, когда он примчался. Он искренне переживал за тебя. Может, у вас ещё есть шанс?
“Хотелось бы,” – отзывается тонкий голосок в самых тёмных глубинах души.
– Нет и быть не может, – уверенно отвечаю Ирме и, тяжело вздохнув, забираюсь под одеяло.
Утро радует сразу двумя хорошими новостями: за завтраком, который проходит в драконьей трапезной, нет ни самого дракона, ни мисс Тэйр. Сквозь панорамные окна, прикрытые воздушными занавесками, светит яркое утреннее солнце, настраивая на положительный лад.
Однако стоит мне зачерпнуть кашу с кокетливой земляничкой, красующейся поверх рассыпчатой горки, на пороге появляется дворецкий лорда Саттона.
– Мисс Картер! – хорошо поставленным голосом возвещает Филл Кобб, с неодобрением посматривая на Ирму. – Рекомендую вам поспешить, с минуты на минуту придут помощницы, чтобы подготовить вас к вечернему выходу в свет.
Мрачно вернув земляничку в овсянку, я отодвигаю стул, но меня возвращает на место сердитое Ирмино:
– Никуда ты не пойдёшь, пока всё не съешь.
Кобб готов испепелить мою уже бывшую экономку, а ныне компаньонку. Сверкает глазами, раздувает щёки, но молчит.
Под пристальным взглядом дворецкого, больше похожего на надзирателя, кусок не лезет в горло. Уныло ковыряю ложечкой в чашке, терзая свежие ягоды, и Ирма не выдерживает:
– Грейси, иди в свою комнату, моя хорошая, я принесу тебе завтрак. Там хоть не будут стоять над душой.
Это меня вполне устраивает. Бодро выбегаю из трапезной, краем уха слушая их перебранку.
– Вы здесь всего лишь сутки, а уже лезете в привычный нам распорядок!
– И часто по вашему распорядку тут девушек на приём собирают?
– Хамка! – в голосе дворецкого слышатся плаксивые нотки. Похоже, едва начатая война с Ирмой проиграна им окончательно и бесповоротно.
– Вам боги для чего подарили голос? Молоть чушь?
Немного поплутав, я нахожу коридор, ведущий к своей комнате, и вижу возле двери аж пять молодых девушек, терпеливо ждущих моего возвращения.
С этой минуты для меня начинается ад, и я забываю обо всём: и о лорде Саттоне в соблазнительно расстёгнутой рубашке, и об Агустине, зачем-то проникшей в мою спальню.
Ирма умудряется впихивать в меня кашу, пока мне распаривают кожу, натирают травами, маслами, какой-то зелёной грязью, смывают и намазывают заново.
После настаёт очередь причёски, макияжа и наряда. Я мгновенно влюбляюсь в сдержанное, но до мурашек красивое платье, и мысль о том, что в нём я буду на вечере вместе с лордом, щекочет в груди как пузырьки газированной воды.
Время не идёт, а летит, и за окном постепенно темнеет. Вместо обеда Ирма приносит мне несколько лёгких бутербродов размером с половину моей ладони. Когда я думаю, что приготовления закончены, в комнату без стука заходит лорд Саттон.
Всё вокруг перестаёт существовать. Есть только я и он. Дракон в тёмно-сером парадном камзоле с золотой вышивкой, белоснежным шейным платком с неизменным чёрным бриллиантом. Тёмные брюки плотно облегают крепкие, мускулистые ноги, а в начищенных до блеска сапогах я вижу своё отражение.
Райвэл жадно смотрит на меня, касаясь губ массивным перстнем. Взгляд горящих глаз дракона вот-вот испепелит на мне одежду, мешающую любоваться моим телом, и я невольно прикрываю руками декольте.
– Надо же, – Райвэл мучительно медленно подходит ко мне, неуловимо облизывая губы, как зверь перед сытной трапезой, – Грейси всё так же прекрасна.
Хочется ответить, но слова застревают в горле, и я лишь хлопаю накрашенными ресницами, чувствуя, как быстро бьётся сердце о грудную клетку.
Лорд протягивает ладонь, а Ирма за его спиной улыбается, сложив руки у подбородка и одобрительно кивает.