— Поцелуй меня, — очень тихо сказала я, но Его Всесилие не мог не услышать. Он оторопело моргнул и уже открыл рот, чтобы высказаться, но я его опередила, приложив ладонь к его губам. — Пожалуйста. Последняя просьба. Чтобы мне было что запомнить. Чтобы… чтобы… О боги всех миров! Мы же все равно не родственники. И я просто сойду с ума, зная, что у меня был шанс, а я им не воспользовалась. Хоть маленький шанс на то, чтобы почувствовать, каково это, когда ты меня целуешь.
Я убрала руку от его рта, спустила ее и задержала у него груди, там, где гулко билось сердце. Мое же замерло в ожидании ответа.
— Лея, я не думаю, что это хорошая идея.
— А я не думаю, что для тебя это слишком сложно. Для меня же чересчур важно. Пожалуйста. Я все же спасла наш мир. Если закрыла разлом, конечно же, — слабо улыбнулась, пожав плечами. — А значит, это я избавила тебя от постоянного нахождения в нашем мире. Так что… с тебя теперь ответная услуга.
Лея, до чего же ты опустилась? Как какая-то нищенка, выпрашиваешь поцелуй у мужчины, словно подаяние.
Только вот здравый смысл был слишком глухим и тихим, я даже не думала к нему прислушиваться, потому что отчаянно хотела хоть раз почувствовать губы Люка на своих. Ведь я вообще еще ни разу не целовалась. А так я смогу хотя бы что-то сохранить от своей дурацкой первой любви. И если Люк сейчас не согласится на мои уговоры, то я и к шантажу прибегну, знать бы только, на что надавить…
Додумать не успела, неожиданно вздрогнув от легкого прикосновения мягких губ к моим. Люк, лаская, поцеловал мою верхнюю губу, затем нижнюю, а потом уже я распахнула рот, отвечая на поцелуй как должно — по-взрослому, но все же очень несмело.
Осторожно двинула языком, желая попробовать им на вкус нижнюю губу Его Всесилия, и встретилась с языком Люка. В этот момент его руки на моих плечах сжались сильнее, а меня он практически вжал в себя, я же положила и вторую ладонь ему на грудь, поглаживая, тогда как Люк полностью забрал лидерство в поцелуе. Я, казалось, уже ничего не соображала, полностью растворяясь в ощущениях — трепетных, нежных, сладких и таких долгожданных. Как же мне хотелось, чтобы это никогда не кончалось. Ведь это был не только поцелуй, но и сильные объятия, и ощущения крепкого тела и гулко бьющегося сердца под моими пальцами, и такая сладкая нега, что разливалась по всему телу. Я определенно не хотела, чтобы поцелуй закончился, но ведь не может же что-то настолько потрясающее длиться вечно? Конечно, не может.
Люк оторвался от меня так же быстро, как и обрушился своим поцелуем на мои губы. Мужчина отступил от меня и отвернулся, мои руки плетьми опустились вдоль тела, и я потерянно приложила пальцы к горящим губам.
— С-спасибо, — проговорила я сквозь слезы, которые потекли сильнее, чем прежде. Настоящие соленые дорожки, стекающие мне в рот прямиком по горящим и еще помнящим вкус поцелуя архимага губам.
Его Всесилие ничего не ответил, лишь отошел еще дальше. Словно я была чумной и он теперь боялся подцепить от меня заразу. Кто его знает? Наверное, он уже пожалел, я же… Я никак не могла понять себя.
Жалела ли я?
И да, и нет одновременно. Сейчас я была уверена, что больше никогда в жизни не испытаю ничего подобного, но теперь ничего больше не помешает мне стремиться к идеалу. Даже если Люка не будет в моей жизни, я буду ждать не меньших чувств, такой же любви и такого же отклика моего сердца, души и тела на обычный, казалось бы, поцелуй.
Люк начал тихо произносить незнакомые мне слова, задрал голову с закрытыми глазами и все говорил и говорил что-то, местами даже казалось, что он напевал. Слова все не заканчивались и не заканчивались, и я, наблюдая за Его Всесилием, сама не поняла, как перестала плакать. Просто впитывала в себя его образ, обняв себя за плечи, представляя, что это не мои руки, а его.
Люк резко замолчал и крутанулся, открыл глаза и сразу же поймал мой взгляд. Я растерянно моргнула, а архимаг нахмурился. В подземном зале со Светлым источником так никто и не появился. Ни Киринос, которого призывал Люк, ни Темный (ну а вдруг? Я же ему как бы дочь), ни Светлая. Тут тоже было «ну а вдруг». Вдруг она живая или мы сейчас подняли бы ее из могилы, тьфу ты… вытащили дух из загробной жизни, если такая вообще была у богов.
«Да о чем я вообще думаю?»
Люк все это время хмуро смотрел на меня, а я никак не могла задать ему вопрос. Да и какой смысл? И глупый бы понял, что ничего не получилось.
— Я думаю, — глухо заговорил он и тут же прокашлялся, возвращая себе голос, — мне надо все же выспаться для восстановления силы. И повторить призыв.
Я кивнула, ответить мне было нечего.
— Пойдем, я отведу тебя в поместье к тену Вильяму.
А сам к жене… к королеве. Он не договорил, но это было и так понятно.
— Не надо, — покачала я головой, отступив на шаг, словно Люк собирался приблизиться ко мне. Только вот мужчина по-прежнему не двигался, стоя в десяти шагов от меня, и так смотрел, что у меня сердце билось испуганной птицей в груди. — Тен Вильям… дедушка, он… он преподает в академии. И мне там даже кровать выделили, — улыбнулась я через силу и сделала еще один шаг назад. Я боялась, что Люк опять окажется так близко ко мне. Боялась, что не сдержусь и снова начну у него выпрашивать ласку, словно милостыню у храма. — Ну, я пойду.
Попыталась опять шагнуть назад, но моя пятка встретилась со стеной.
— Лея.
— Я, если что, буду в академии, Ваше Всесилие, — быстро протараторила я, тут же создала портал в комнату Виолы и шагнула в него.
— Лея, стой! Лея, я… — донеслось из портала перед тем, как он захлопнулся, а я обессиленно рухнула на кровать. Даже разбираться не стала на которую — на ту, на которой спала, или на ту, что принадлежала Виоле.
Я не хотела вообще ни о чем больше думать, а просто желала выключиться из этого мира. Слишком много всего. Папа не папа. Любимый учитель не учитель. А бог не просто бог, а отец. А еще Люк станет отцом. И именно из-за этого было больнее всего.
— Лея? Ты здесь? — послышался встревоженный голос тети, и я тут же почувствовала, как кровать позади меня прогнулась. Виола притянула меня к себе, устроив мою голову у себя на груди, и начала мягко поглаживать по волосам. — Милая, все будет хорошо, мы обязательно придумаем другой способ.
О чем она? Разве был способ для того, чтобы Люк меня полюбил?
— Вил самый умный, мы вернем тебя домой, только не плачь.
Ах… она об этом. Я всхлипнула и обняла ее за живот, чувствуя себя маленькой девочкой. Странно, но другая Виола, из моего родного мира, редко проявляла такую нежность. Она любила меня, была мне очень близка, все время поддерживала, но все же была сдержанна на эмоции. Это мама всегда меня обнимала, гладила и целовала на ночь, когда я жила во дворце с родителями. А Виола же контролировала мои проделки, в некоторых подыгрывала и была скорее старшей сестрой, нежели двоюродной бабушкой. У меня бы язык никогда не повернулся так ее назвать.
Вспомнив об этом, я хихикнула, хотя звук получился похожий скорее на бульк, слишком мокрым было мое лицо от слез.
— Что?
— Ты же мне не тетя, а двоюродная бабушка.
— Это звучит ужасно.
— Прежняя Виола думала так же.
— Я и не сомневалась. — Я ее не видела, но знала, что она улыбалась.
— Спасибо, — шепнула я, успокаиваясь и наслаждаясь размеренными поглаживаниями по голове.
В конце концов, безвыходных ситуаций не бывает. И я обязательно найду способ выбраться из этого мира — хотя бы для того, чтобы опять вернуться сюда, к ласковой Виоле или живому дедушке, только уже со своей силой. Ведь как бы оно ни было — Люк, Алана, их будущий ребенок, — у меня была свобода, и теперь, поняв, каково без нее, я обязательно разыщу способ, чтобы вернуть свою силу и начать путешествовать по мирам. Может, тогда меня не будет трогать семейное счастье моего любимого мужчины.
Глава 14
Люк. Шесть месяцев спустя
— Люк, из-за тебя у меня огромные проблемы, — тяжело произнес Кириан и опустился на диванчик в кабинете Люка.
Архимаг вздернул брови и внимательно посмотрел на брата, показывая всем своим видом, что он готов слушать дальше и ему даже немного интересно.
— Арина прожужжала мне все уши. Боится, что я стану таким же ужасным отцом, как и ты. — Люк закатил глаза и отвел взгляд, брат же продолжил обвинительную речь: — Твоему сыну уже два месяца, а ты держал его на руках всего один раз. Моя свекровь уже готова написать тебе ноту с претензиями. И я сейчас не шучу.
— Пусть спасибо скажет, что я вписал этого ребенка в родовую книгу. — Архимаг прикрыл глаза и откинулся на спинку величественного кресла, которое ему не принадлежало.
Все здесь ему не принадлежало. Ни дворец, ни кабинет, ни трон.
Даже жена была не его. Когда-то прежде любимая женщина начала казаться Люку посланником из нижнего мира. Выбравшейся из разлома нечистью, ежесекундно отравляющей его жизнь.
Полгода назад Его Всесилие Люк и предположить не мог, что жизнь могла пошутить с ним настолько. Он, как слепой котенок, попав в отражение собственного мира, не пожелал прозреть. В первые мгновения ему показалось, что мечта сбылась: он больше не архимаг с неограниченным сроком жизни, он женат на когда-то любимой женщине, и у него могут быть дети.
Да, обычное желание почти всех людей и нелюдей любых миров. Желание оставить кого-то после себя. Люк никогда не мог смириться с тем, что ему не суждено не только быть с любимой женщиной, но и оставить потомков. Потому что ни один нормальный человек не согласится на такое, заведомо зная, что переживет собственное потомство. Люк был нормальным или хотя бы считал себя таковым.
И вот. Сама судьба предоставила ему такой шанс. Воздала наконец-то за все его страдания. Страдания, как он когда-то думал. А по факту жестоко над ним пошутила.
Полгода назад Его Всесилие узнал, что Алана носит под сердцем ребёнка. Тогда Люк вспомнил свое видение, пришедшее к нему после того, как он отпил из явившейся ему чаши жизни на Таскарионе. Тогда он увидел себя с младенцем на руках. Люк знал, что это его родной ребенок, чувствовал это. Запомнил каждую черточку новорожденного малыша, все, что было вокруг них, расплывалось, а может, он сам не желал глядеть ни на что иное, кроме своего сына.