Перед внутренним взором возникла картина из прошлого.
Ночь. Ливень хлещет по лицу, холодные капли, стекая по мокрым волосам, прокладывают себе дорогу за шиворот и ледяными дорожками бегут вниз по спине. Остра встречает путников распахнутыми городскими воротами. Охранников на стенах нет, и это радует. Мы беспрепятственно проходим внутрь. Защитное магическое поле ослаблено, и для нас не составляет труда переступить преграду, сотканную одним из сильнейших колдунов Темного Мира. Но его власть сегодня закончится. Так захотел Арон.
Мы быстро шагаем по улицам, без труда отыскиваем нужный переулок и дом, в котором и обитает колдун. Неприметная снаружи дверь на самом деле является ничем иным, как стеной между внешним миром и его собственным, в котором он заперся, скрываясь от непрошеных гостей, но от меня сегодня ему не уйти. Резким движением срываю ключ с шеи. Следы, оставшиеся от веревки, на которой он висел, уже через час исчезнут. Кручу его в руках. Ничего особенного, простой на первый взгляд длинный каменный пирон с круглым отверстием под эту самую веревку, которая сейчас, промокшая, мотается под порывами ветра из стороны в сторону. Я, больше не медля ни секунды, вставляю его в замочную скважину и чуть не сгибаюсь пополам от волны, что отдачей скользнула через руку и пронзила острыми иглами все тело. Слышу сзади скрежет зубов и злобное ругательство, уголки губ непроизвольно поднимаются в хищной улыбке. Работа, которая требует жертв. Толкаю дверь, и та с легкостью поддается, с грохотом бухает о стену. Захожу в помещение и, словно пес, стряхиваю с себя капли дождя. Светлый пол тут же покрывается мелкими грязными разводами.
– Авадонн! – зычный голос разносится по теплому помещению.
На мой возглас выбегает женщина средних лет. Ее светлые волосы взлохмачены и взъерошены. Она дикими глазами смотрит на нас и почему-то при этом отрицательно машет головой.
– Нет, нет, нет… – шепчет она только губами, – не надо! – последние слова кричит в голос и падает мне в ноги. Обхватывает и жмется к грязным сапогам.
Я брезгливо отдираю ее от себя и отталкиваю в сторону. Она не унимается, складывает ладони друг к другу и умоляюще смотрит в глаза.
– Авадонн! – вновь гаркаю я, и теперь уже в голосе слышится явная угроза. – Не заставляй свою женщину унижаться! Прими смерть как настоящий мужчина. Твое будущее уже предрешено, и ты это знаешь.
– Конечно, знаю, пес, – прошелестел над головой тихий баритон, от которого на моей спине встали дыбом волосы, хотя я точно мог сказать, что магия в этом доме для нас не страшна.
Я оглянулся на своих братьев, те ошарашено озирались по сторонам. Не могли понять, откуда доносится голос, а я понимал и знал. Поэтому молниеносный бросок, и вот уже я сжимаю шею старика длинными сильными пальцами. Он закатывает глаза и начинает хрипеть. Приподнимаю его выше, не прилагая особо усилий. Его тщедушное тело весит от силы килограмм пятьдесят, поэтому стоит только сжать пальцы сильнее, и шейные позвонки переломятся в моих руках.
– Отпусти! – кидается с кулаками ко мне женщина, но Влад перехватывает ее и, не рассчитав силы, отшвыривает в сторону.
Она ударяется головой о каменный столб, что поддерживает потолок.
– Не трогай жену, – хрипит старик.
– Именем Князя Тьмы и Владыки Арона ты приговорен к вечной смерти, ангел бездны…
– Будь ты проклят своими предками и мной княжеский пес… – вторит моим словам колдун, и я в ответ вдалбливаю ему между глаз тот самый пирон, коим открыл заговоренную дверь, вдавливаю его до конца.
Он проходит через всю черепную коробку, и его тонкий конец появляется с обратной стороны головы. Арон дал четкое указание, выбирая способ, которым я должен был убить колдуна. Третий глаз, которым был так знаменит ангел бездны. Один из сильнейших Темного Мира должен был лишиться именного его, тогда он не сможет переродиться и вернуться ни в один мир, которыми было усеяно временное пространство.
– Надо уходить, Ал, – Влад трогает меня за плечо.
Я отпускаю шею колдуна, и он трухлявым кулем валится на пол. Я отталкиваю его от себя ногой и, разворачиваясь, направляюсь к выходу.
– Уходим, – даю команду, – свидетелей тоже убрать, – указываю на жену колдуна, которая до сих пор лежит в отключке.
Влад делает шаг в направлении женщины, и я даю ему возможность показать себя. Он хоть и молод, но рано или поздно ему придется самому выполнять подобные задания. Одно движение ловких рук, и шея женщины повернута на триста шестьдесят градусов вокруг своей оси. Она не оживет и больше не встанет, это точно. Жена колдуна – человек.
Мы исчезаем так же быстро, как и появились.
***
Я устало прикрыл глаза. Прислушался к окружению. Не люблю вспоминать прошлое, пытаюсь всегда убежать от преследующих меня мыслей. Но почему-то именно сегодня они решили догнать меня, напоминая, что я погряз в этом дерьме и теперь вряд ли когда отмоюсь, да и зачем? Точнее сказать, для чего?
Протяжный вой разнесся над лесом, и я понял, что время пришло, пора. Напрягаю мышцы и делаю один большой прыжок в сторону. Потом еще, и теперь я уже в нескольких десятках метров нахожусь от того места, где должна показаться Лера. Наблюдаю за входом в яму, но там никого. Слишком долго. Князь бывает нетерпелив и может наказать за опоздание. И если мы не поспеем вовремя, кто его знает, что может за кавардак возникнуть в его голове. И что еще его извращенное сознание может придумать для землянки Леры.
Солнце неотвратимо поднималось над землей, лапы в нетерпении рыли землю. Я поднял голову. Вой так и рвал грудную клетку, эмоции захлестывали мозг, и соображать с каждой минутой становилось сложнее. И только когда надрывный вой вырвался из глотки, я понял, что сейчас в мой голове был Арон. Этому сукину дьяволу не терпелось увидеть свою жертву, и я сейчас был инструментом для достижения этой цели. Только после того, как вой унесся вглубь леса, моему взору открылась причудливая картина. Мне показалось, что даже слюна появилась в уголках пасти.
Глава 8
Дикий вой вырвал меня из зыбких оков сна. Я просыпалась с такой неохотой и так медленно, как себе явно не может позволить добыча. Я произнесла это слово про себя так естественно, как будто являюсь ею уже не один день, а уже родилась для этого. Это словно быть в заячьей шкуре. Вроде живёшь себе таким милым пушистым зверьком, но вот тебе не повезло, милое существо, ты не родился декоративным кроликом, к сожалению, и тебя не возьмут добрые люди к себе в питомцы. Ты живёшь, друг, в лесу, и быть тебе добычей хищного безжалостного зверя.
Вот именно этим зайцем я и чувствовала себя. А вой издавали хищники, которым для чего-то нужна была моя костлявая тушка. Надеяться на то, что меня оставят в покое, не представлялось возможным. И думать о том, что волки от меня отстанут, я тоже не могла. Ведь едва ли они с их отменным обонянием не смогут найти меня. Поэтому дожидаться, пока меня за шкирку вытащат из укрытия, я не стала. Приподнялась на коленки и, пятясь задом, выползла попой вперёд, будто рак, на свет божий. Слава всевышнему, меня никто не видит. Стыдоба. Отряхнулась. Поправила сползшую с одной груди кожаную полоску, водрузив ее на место, и обвела взглядом зелёную листву. Ни намека на то, что где-то за листьями прячутся серые чудовища. Значит…
Смотрю по очереди в разные направления и соображаю, куда нужно пойти, чтобы наконец-то выйти из этой чащобы. Урчание в животе одновременно перекликается с моими мыслями о еде. Вот как бывает. А я уже считай два дня ничего не ем. И не особо-то и хочется. Я ещё раз просмотрела возможные варианты, в какую сторону идти, и остановилась на том кусочке леса, где он начинал редеть и просвечиваться. Первые шаги даются с большим трудом. В пятки то и дело впиваются острые веточки, а содранные накануне голени ноют от малейшего к ним прикосновения высокой травы или молоденьких деревцев.
Но тут до моих ушей доносится неясный звук, и я ускоряю шаг. Забываю о том, что секунду назад мне больно было переступать, потому что, приближаясь к пролеску, начинаю разбирать жалобные мольбы о помощи. Девичий голос монотонно на одной ноте прорывает тишину, и я спешу, спотыкаясь, падая и вставая, снова иду вперед. Мой взгляд прикован к одиноким деревцам, которые скрывают за собой яркое небо. Прибавляю шаг и выбегаю на широкий, залитый солнечным светом утес. Резко останавливаюсь на месте, будто к земле гвоздями прибитая, и не могу сделать шаг. Глаза расширены от увиденной картинке настолько, что заболели веки.
Два каменных столба разделены округлым валуном. Между ними стоит девушка, руки которой привязаны к этим столбам. Точь-в-точь картина из «Кинг-Конга», но если фильм я смотрела на большом экране в кинотеатре и понимала, что это все вымысел и бурная фантазия режиссера, то здесь…
Девушка, чьи волосы рвал ветер и терзал обнаженное тело, словно услышала, что я стою сзади. Оглянулась и впилась в меня взглядом.
– Помогите!!! – звонкий голос выдернул меня из ступора, и я, не теряя более ни секунды, кинулась ей на помощь.
Когда оказалась с ней рядом, мои щеки вспыхнули алым румянцем. Все же не каждый день мне приходится находиться вот так близко к голым девицам.
– Давай же, что застыла? – шепчет она быстро обветренными, потрескавшимися от жаркого ветра губами. – Нужно успеть…
Что успеть, девушка так и не сказала, а я и не особо слушала, потому что принялась распутывать туго затянутые узлы.
– Кто же тебя сюда притащил? – скорее себе, чем ей, задала вопрос.
Впрочем, после того, что произошло со мной, я поняла, что это, видимо, нормально для данной местности. Еще бы знать, где я все же нахожусь. Тогда было бы намного проще.
– Как кто? – она все же решила пролить свет. – Разве ты не знаешь, что сегодня левиафан приходит за своей невестой?
Мне показалось, или в ее голосе даже почудилась толика обиды?
– Я избранная, – с таким вдохновением она это произнесла, что я даже на миг перестала дергать узы, которые никак не хотели поддаваться.