Все это было сказано совершенно спокойным голосом, никак не вязавшимся со смыслом слов. Виолетта решила не спорить. Забранский либо пьян, либо свихнулся. В любом случае следовало делать так, как он говорит, а утром сообщить кому-то из вампиров клана. Виолетта натянула на себя свитер и села на кровать, приготовившись слушать.
– А ты чего уселась? – удивился Забранский.
– А что?
– Вставай, будем учить.
– Стоя? Песню? Мы что, в хоре?
– Господи, Виолетта, ты можешь не задавать вопросов, а просто делать, как я говорю?
Виолетта послушно поднялась с кровати, теперь уже окончательно убедившись в том, что Забранский сошел с ума. Она сбежала бы, если бы он тоже не поднялся с кресла и не загородил ей путь к двери. Она с надеждой посмотрела на камеру под потолком. Кто-то наверняка круглосуточно следит за мониторами, может быть, ей удастся подать какой-то знак о том, что ей нужна помощь?
Забранский заметил ее взгляд на камеру.
– Не волнуйся, она показывает, как ты мирно спишь в постели, – «успокоил» он.
Виолетта поняла, что попала в ловушку. Не выбраться, не позвать на помощь. Придется делать так, как он говорит. По крайней мере, это позволит ей потянуть время и придумать, что делать дальше.
– Что нужно делать? – спросила она, всем своим видом показывая, что готова к обучению.
– Повторяй за мной. – Забранский прислонил свою трость к стене, закатал рукава рубашки и неожиданно довольно фальшиво запел: – Когда тебя судьба под плинтус загнала, – он присел на корточки, – и знаешь ты, что шансов нет… Хлоп, хлоп, хлоп… – В три приема, хлопая в ладоши, он снова выпрямился. – Ты на месте стой и путь найди простой… Повторяй.
Виолетта смотрела на него во все глаза, ошеломленная и обескураженная, поэтому даже не сразу сообразила, что последнее относилось к ней.
– Ну же, Виолетта! – окликнул ее Забранский. – Мы до утра будем стоять? Я надеялся еще хотя бы час подремать.
Виолетта тряхнула головой и тут же скороговоркой выпалила:
– Когда тебя судьба под плинтус загнала и знаешь ты, что шансов нет…
– Стоп! – перебил ее Забранский. – Во-первых, ты должна петь, а не бормотать себе под нос то, чего не понимаешь, а во-вторых, ты не видела, что я делал при этом?
«С сумасшедшими лучше не спорить», – напомнила себе Виолетта и, глубоко вдохнув, повторила все действия Забранского, напевая слова его странной песенки.
– Молодец, – похвалил он, а потом снова запел, сопровождая слова своим ритуальным танцем: – …Станцуй ты Питер Панда Дэнс. Прыгни три раза как Кен Гуру, дважды вбок шагни, словно Краб Даду. Трижды шагни вперед, сделай шаг назад и на спину скорей ложись…
Виолетта, старательно закусив губу и сдерживая рвущийся наружу смех, следила за тем, как Забранский изображает из себя краба, кенгуру и кого-то там еще. Ей больше не было страшно. Даже если он сумасшедший, то как минимум очень веселый сумасшедший. Но когда он повалился на пол, словно ему было не пятьдесят шесть, а двадцать, она не выдержала и расхохоталась.
Песня мгновенно прервалась.
– Что смешного? – почти обиженно спросил Забранский, глядя на нее снизу вверх.
– Я не думала, что вы способны на такие акробатические этюды, – сквозь смех призналась Виолетта.
– Я не такой старый, как думаете ты и твоя нянька, – проворчал Забранский. – Хотя я не исключаю возможности того, что к утру меня скрутит радикулит.
– Если это произойдет, я пришлю к вам Марту с мазью, – пообещала Виолетта.
– Прекрасно, я уже почти хочу, чтобы это произошло. А теперь повторяй за мной.
Виолетта снова повторила все его движения, напевая при этом с уже гораздо большим энтузиазмом.
– Что дальше? – спросила она, когда они вдвоем лежали на полу.
– И катись, катись, катись, – опять пропел Забранский, правда, теперь уже дыша намного тяжелее, чем сначала, и покатился по полу, пока не уперся в стену, – и прыгай, ведь бездна под тобой. – Он подскочил на ноги подпрыгнул так высоко, что Виолетта даже усомнилась, получится ли у нее. – Дыханье задержи… И слева рычаг нажми. Таков вот Питер Панда Дэнс! – Он остановился, театрально вскинув руки, и посмотрел на Виолетту, словно ожидая оваций.
– Господи, Михал, вы неподражаемы! – Виолетта захлопала в ладоши. – Что это за песенка?
– Из одного фильма, – тяжело дыша, ответил он. – Я его обожал, когда был мальчишкой.
– Про панду Питера?
– Типа того. А теперь хватит болтать, повторяй.
– И все же, зачем мы это учим? – спросила она, закончив танец и глядя на Забранского со счастливой улыбкой, как будто он только что купил ей леденец на ярмарке.
– Завтра поймешь. А теперь давай заново.
– Что? Зачем?
– Закрепить, – он пожал плечами, опускаясь в кресло. По всей видимости, дальше выполнять этот странный номер Виолетте предстояло самостоятельно.
Забранский оказался придирчивым учителем. По его мнению, Виолетта делала все то слишком быстро, то слишком медленно, то забывала слова, то путала движения. С нее сошло семь потов, пока он, наконец, не остался доволен ее «танцем».
– Надеюсь, завтра не растеряешься, – удовлетворенно кивнул он, поднимаясь с кресла.
– А когда мне это пригодится?
– Ты же умная девочка, догадаешься сама, – предсказуемо ушел от ответа Забранский.
Виолетта не удержалась и все же обняла его.
– Спасибо вам!
Она была уверена, что это Алекс попросил его помочь ей, но не стала ничего говорить, поскольку не знала точно, как именно Алекс объяснил свою просьбу и свой интерес к ней. Однако теперь ей казалось, что Забранскому можно доверять. Если ему доверяет Алекс, то может и она.
– Вдруг ты завтра проиграешь, а радикулит скрутит меня послезавтра? – хмыкнул Забранский, выпутываясь из цепких девичьих объятий и поспешно открывая дверь. – Я не могу этого допустить.
Виолетта могла бы поклясться, что он смутился.
Глава 12
Очередной конкурс стал красочным зрелищем не только для зрителей реалити-шоу, но и для всех, собравшихся в замке, то есть в основном персонала конкурсанток, хотя Марта, занявшая место в одном из первых рядов, видела и несколько человек из персонала, обслуживающего замок. Специально для этого испытания в замковом дворе за одну ночь построили отдельный павильон, который собирался как детский конструктор и разбирался с такой же легкостью. Из объяснений Виолетты Марта знала, что в самом замке провести конкурс не представлялось возможным, поскольку чешские власти не разрешили вносить в него какие-либо изменения.
Зрительские ряды в павильоне расположили как в кинотеатре, один чуть выше другого, перед большим экраном, на котором пока показывали с виду обычный коридор. Голос, разносившийся над головами зрителей, пояснял, что коридор представляет собой полосу препятствий. Конкурсантка, прошедшая его, откроет дверь в конце и попадет в зал со зрителями, которые в таком случае должны наградить ее овациями. Та, кто сделает это быстрее всех, получит максимальный балл. Остальные получат баллы в зависимости от того, как далеко и как быстро они продвинутся.
Услышав пояснение, Марта мысленно простонала, понимая, что Виолетта, вероятнее всего, вылетит после этого конкурса. Она обладала гибкостью и грацией, но скорость реакции была не самой сильной ее стороной. Как и внимательность. А пройти полосу препятствий, которая в настоящий момент выглядела пустым коридором, без этих качеств представлялось Марте невозможным.
Первая же появившаяся на старте участница подтвердила эту догадку. Когда голос объявил старт и запустил таймер, она поторопилась побежать вперед, но тут же провалилась сквозь пол, который оказался всего лишь голограммой. Камеры показали, как она свалилась на мягкие маты, а голос объявил, что она проиграла и покидает состязание без дополнительных баллов.
Марта окинула взглядом публику, которая сочувственно ахала и уже приветствовала на старте новую участницу, и встретилась взглядом с Забранским. Тот стоят возле двери чуть левее экрана. Видимо, именно эту дверь и откроет та, которая сможет преодолеть коридор. Он улыбнулся ей и немного театрально поклонился, приветствуя. Марта чуть прищурилась, но все же кивнула в ответ.
Вторая участница то ли видела, что произошло с первой, то ли верно оценила тот факт, что ее выступление продлилось всего несколько секунд, поэтому она вела себя более осмотрительно. Сначала потрогала пол ногой и узнав, что плитка ненастоящая, стала перемещаться вдоль края, ища дорожку. Однако абсолютно все плиты оказались голограммой. Зрители охнули, но на дополнительном экране им тут же вывели подсказку, показав, что твердая дорожка появляется периодически и на определенное время.
Растерянной участнице этого никто не сказал. Она просто пошла в обратную сторону, продолжая проверять ногой плитки, пока наконец не ступила на твердую. Обрадовавшись, она осторожно двинулась вперед. Зрители огорченно застонали, поскольку видели обратный отсчет на экране, который показывал, что девушка идет слишком медленно и не успеет достигнуть постоянной тверди.
Когда обратный отсчет достиг нуля, пол под ногами участницы исчез и она, взвизгнув, тоже упала на маты.
Следующая конкурсантка действовала более активно, хотя и шла почти тем же путем, что и первая. Просто делала она это быстрее. Соответственно, твердую тропинку она нашла раньше и успела пройти по ней. Зрители замерли, затаив дыхание. Что произойдет дальше, никто не знал.
А дальше из стены один за другим «выстрелили» три мощных балки. Хотя они и были мягкими, но двигались достаточно быстро и били сильно. Девушка увернулась от первой и второй, но к потеряла равновесие, поэтому та легко столкнула ее с тропинки на плитки-голограммы.
Марта прикусила губу, лихорадочно соображая, как помочь Виолетте. Та, судя по таблице жеребьевки, выступала последней, но даже если одной из девушек удастся пройти все испытания, а Марта потом сможет добраться до Виолетты, едва ли она успеет научить ее двигаться правильно за столь короткое время. Оставалось только сидеть на месте и бессильно наблюдать за тем, как участницы одна за другой проваливаются вниз. Дальше всех прошла Аврора, но и ее подкосил в самом конце какой-то сиреневатый туман. Судя по тому, что девушка, едва вдохнув, медленно осела на пол, туман содержал усыпляющий газ.