— Дорогая племянница! — радостно и, как по мне, излишне нарочито воскликнула Дениз и, широко раскинув руки, бросилась меня обнимать.
Я даже бровью не повела.
— Рады приветствовать столь желанных гостей в графстве Гильберт, — без лишнего энтузиазма произнес Фернан.
— Примите наши поздравления в связи с заключенным союзом, — пафосно начала тетушка. — Брак — это союз двух любящих людей. Надеюсь, вскоре вы подтвердите свои старания ребятишками.
Меня аж передернуло от этой мысли. Физически передернуло, я не смогла — да и не захотела — это скрыть. Что явно заметил мой супруг, наградивший меня безмерно злобным взглядом.
Это я тоже постаралась проигнорировать. Но признаюсь, по коже мурашки пробежали, напоминая о том, каким может быть проявление его неудовольствия.
— С утра мне удалось расправиться со степным ящером, а потому спешу предложить вам пройти в нашу столовую для того, чтобы ознакомиться с деликатесами местных земель.
Степной ящер?! Так их еще и едят?.. Тьфу ты. Раз уж присвоил себе богатства, то не трави себя (а заодно и свою супругу) такой редкостной гадостью.
Убранство, если это можно было так назвать, столовой я разглядывала с любопытством. В таких простеньких трапезных мне еще обедать не доводилось, но стоило все же обозначить, что обставили комнату со вкусом. Это было одно из немногих помещений замка, в которых мне довелось побывать, в обстановке которого действительно чувствовалась женская рука.
То ли такая пусть скромная, но милая обстановка — наследие покойной супруги Фернана, то ли еще более глубоко покойной матери.
Уж не знаю.
Но в окружении салатовых стен и светлой мебели дышалось легче, чем в угрюмых пустых коридорах, украшения которых ограничивались статуями рыцарей в полный рост.
На протяжении всего пути тетушка постоянно болтала, рассказывала о том, как долго сюда добираться, и выражала желание погостить тут подольше. Эти заходы, какими бы нескромными они ни были, Фернан вежливо игнорировал. Еще бы, богатую женушку он уже получил, остальное не имеет значения.
Мы уселись в столовой перед небольшими, покрытыми жестяными клошами, тарелками. Старший из четырех — на весь замок! — слуг тут же снял клош с главного блюда, являя нам нечто… отвратительного вида.
Перед нами лежало создание размером не больше крупного зайца, покрытое поджаристой чешуей, вокруг которого были выложены вываленные в муке, запеченные луковые кольца. Вроде как лук да чеснок — единственное, что удалось вырастить на местных мертвых землях. Остальное привозили из ближайших плодородных селений.
Мда, блюдо дня — ничего не скажешь. Все прошлые недели я питалась яйцами да картофелем. Это, оказывается, мне еще повезло.
— Как вы, говорите, это называется? — осторожно спросил барон Беллини.
Его супруга поступила более мудро, она просто опорожнила залпом бокал вина, что ей налил дворецкий. Я же мысленно мстительно потерла руки. Ух, тетушка, я уж проконтролирую, чтобы тебе достался самый большой кусок.
Проконтролировать не удалось. Все тот же дворецкий спешно, насколько ему позволял преклонный возраст, разложил нарезанные ломти по тарелкам.
На свой кусок я смотрела с нескрываемым отвращением — это вообще можно есть?
— Степной ящер. Невероятно питательный и полезный для мужской силы, — произнес Фернан.
У меня едва вино носом не пошло от настолько вольных комментариев, данных в присутствии двух дам. Хорошо хоть не для лечения геморроя. А то степные ящеры составили бы серьезную конкуренцию огурцам. Дениз, если и удивилась, вида не подала. Зато дядя Жюст радостно принялся за трапезу. Ему, я уверена, что геморрой, что мужская сила — все одно.
Я положила себе колечко лука и начала оживленно его нарезать, создавая иллюзию того, что в моей тарелке хоть что-то да происходит. Однако мое нежелание питаться всякими степными рептилиями от супруга не укрылось.
— Кэтрин, вы просто обязаны попробовать, — сухо произнес он, прерывая бессмысленный любезный треп тетушки.
После этой фразы за столом повисло тяжелое молчание. Теперь все, включая дворецкого, смотрели в мою тарелку в ожидании, что я испробую степного ящера.
После такого пристального внимания к моему рациону другого выхода и не оставалось. Я отрезала крохотный кусочек мяса и положила себе в рот. Постаралась проглотить раньше, чем распробую на вкус.
— Как по мне, ничем не отличается от курятины, — сообщил барон. — Весьма приятный вкус. И чешуйки так… хр… хрустят.
Он не преминул случаем показать, как именно могут хрустеть чешуйки.
Ящер и правда оказался не мерзким, кухарка расстаралась на славу. С таким количеством специй и сушеных трав, пожалуй, что угодно можно было бы сносно приготовить. Даже едва заметный тинный привкус отбить.
После того как я съела честные два кусочка и с пяток луковых колец на мою тарелку перестали обращать внимание, и я довольно выдохнула. Сейчас бы досидеть до конца, уйти к себе в комнату и не покидать ее до того момента, пока король не решит помочь дочери своего верного подданного.
Как оказалось, моим надеждам на сравнительно благоприятный исход этого вынужденного ужина пришел крах еще до того, как мы переступили через порог столовой.
Глава 3
«Дорогая Кэтрин!
До меня дошли слухи о твоем скоропалительном замужестве. Никак не думал, что ты пойдешь на такой поспешный шаг после того дара, что оставил для тебя отец.
Он долго думал, стоит ли вписывать в завещание право на распоряжение собственной жизнью. Все сомневался, справишься ли ты с тем давлением, что будет оказывать на тебя общество и возможные женихи, узнав о том, что у тебя нет защитника.
Спрашивал и о том, смогу ли я стать таким защитником. Разумеется, я бы никогда не отказал.
Мы с ним много беседовали об этом… Он постоянно рассказывал о твоей силе духа и гибком уме, выражал веру в твою самостоятельность. Кто же знал, что тебе придется к ней обратиться так скоро.
Впрочем, всякую беседу с твоим отцом я вспоминаю с теплом и благодарностью.
Уверен, что раз ты решилась на такое скорое замужество, речь идет о большой любви. Если же ты попала в сложную ситуацию, обязательно дай мне знать в ответном письме.
С теплом,
Блез уже пятый раз перечитывал письмо, попавшее к нему в руки по величайшей случайности. Впрочем, уже после первого ознакомления он твердо решил, что адресата оно не достигнет. Уж кто-кто, а юная госпожа Кэтрин никак не должна узнать раньше времени о том, что ее обвели вокруг пальца.
Участь этого письма — отправиться в то же место, где оказалось и истинное завещание герцога Леграна. В том, на чьей он стороне, Блез не сомневался с того самого дня.
Надо подождать всего чуть-чуть, по сравнению с тем, сколько ему приходилось играть роль верного помощника, и все планы его настоящего господина претворятся в жизнь.
Наконец пришло время десерта. Мыслями я уже была в своих покоях — единственном месте в замке, где ощущала хотя бы подобие умиротворения. Но как только мой супруг взял слово, интуиция завопила, что так легко и просто этот и без того тяжелый вечер не закончится.
— Мне жаль, что ваш приезд сопровождается не самыми благими вестями, — вдруг произнес он. — Однако я вынужден донести до вашего сведения, что ваша племянница проявила черную неблагодарность по отношению ко мне и явное неуважение, что я никак не могу оставить без внимания.
Именно в этот момент дворецкий, чьего имени я так и не узнала, внес в помещение очередную тарелку с клошем. Ее поставили напротив моего супруга.
Порядком захмелевшая тетушка бросила на нее любопытный взгляд, дядя лишь сыто икнул. Мое же сердце отчего-то начало биться сильнее в ожидании подлянки.
Неужто решил рассказать про пощечину?..
Постаралась эмоционально отстраниться, вспоминать о том событии и переживать его заново не хотелось. Дворецкий тем временем взялся за клош.
И когда я увидела то, что под ним скрывается, поняла — дело дрянь. Послание, что я отправила королю несколько часов назад лежало на подносе с разломанным сургучом. Фернан не только перехватил мое письмо, но и с легкостью взломал защиту, что я на него навела.
С явной издевкой граф Гильберт взял в руки конверт, достал оттуда письмо и принялся читать. Вслух.
— Это вас никак не касается! — не стерпела я. — Вы не имели никакого права перехватывать мою корреспонденцию!
— Кэтрин, ты все еще не поняла? — Фернан поднял тяжелый взгляд.
И клянусь, в этот момент в его темных глазах играло пламя!
— Ты моя собственность. Все, что ты делаешь, даже то, о чем думаешь, теперь мое.
Я бросила взгляд на тетю с дядей. Дениз смотрела на меня с нескрываемым раздражением, ее супругу же было глубоко наплевать — он ковырялся в зубах специальной палочкой.
— Как ты могла так поступить со своим супругом, со своими дядей и тетей после всего, что мы для тебя сделали? — внезапно прошипела она, хотя на протяжении всего вечера улыбалась во все тридцать два зуба.
Что они для меня сделали?..
— Нет, вы шутите… — в голове загудело. — Так не бывает. Это все какой-то идиотский розыгрыш…
Мир начал плыть, во рту появился неприятный кислый привкус.
— Так не может быть, — повторила я.
Театр абсурда. Это всего лишь театр абсурда. Или какой-то дурацкий страшный сон. Говорила мама, что не стоит на ночь есть слишком много сладкого. Вероятно, тот кусочек торта, что я съела два с половиной месяца назад, обернулись долгим и мучительным страшным сном. На самом деле мои родители живы, и мне надо лишь проснуться.
Ничего рационального в сложившейся ситуации я не видела, а если все это походит — значит, я сплю.
— Вы, тетушка, — после этой мысли я решилась на смелость, — знатно продешевили. Я дала бы вам в десять раз больше, чем обещал он, лишь для того, чтобы вы от меня отстали с подобными замужествами.