ему холлу мерцание.
— Ты же хочеш-ш-ш-шь, девочка, я з-знаю… — шелестело в голове.
Перед глазами тут же пронеслись картинки того, что именно мне нужно сделать. Какие слова произнести. Но я слишком хорошо понимала, что образы мне чужды, они навеяны извне. Мне удалось заставить себя закрыть глаза, попробовать отречься от происходящего.
Если Гильберт до сих пор не совершил ритуал, управляя моим телом, значит, слишком важно мое осознанное решение. Как бы меня ни тянуло туда, как бы ни хотелось произнести заветные слова и вложить в них толику родовых способностей — я смогу бороться с этим. Папа смог, и я справлюсь…
В этот же миг меня скрутило такой болью, что из глаз разве что сноп искр не полетел. Я услышала хруст своих собственных костей. И только потом до меня дошло, что мои руки и ноги вывернули в совершенно неестественном положении.
В отдалении я услышала свой собственный крик. Где-то там, далеко, словно кричала не я. Время будто замерло и в тот же миг полетело со скоростью магии. За эти секунды я пережила целую жизнь, состоящую лишь из снопов болезненных искр.
— Полегче, Гильберт, она должна выжить, чтобы понести наследника, — раздался голос.
Слишком знакомый для того, чтобы его не узнать. Стефан Тибо… И почему я даже не удивлена?
С губ сорвался смешок.
Я вновь могла шевелиться. Вот только каждое движение давалось с трудом. Я рухнула на пол, подняла взгляд и увидела человека, в которого была когда-то влюблена. На протяжении двух лет я искренне верила в то, что наши чувства и эмоции взаимны, а сейчас смотрела в его лицо и радовалась, что сумела тогда поставить точку. Успела познать другую любовь, настоящую, прежде чем умереть.
Я рассуждала о своей смерти с философским спокойствием, будто все это должно было произойти не со мной. Решение пришло в голову вместе с тем, как к телу вернулся контроль. Каким-то невероятным образом впечаталось в сознание.
В ладонях закололо — и это я ощущала куда сильнее, чем боль от множественных переломов. Родовая магия рвалась наружу, полностью очнувшись ото сна. Я и сама будто проснулась.
Сгожусь хоть на что-то. Смогу уберечь близких. А может, и весь мир.
— Я все сделаю, — пусть шепотом, но не менее решительно произнесла я.
Поверили. Эти идиоты поверили в то, что пара переломанных рук заставит меня предать память о родителях и саму себя. Губы Гильберта изогнулись в мстительной усмешке, Тибо просто кивнул, словно я сказала нечто само собой разумеющееся. Лиц остальных я не видела, да и незачем мне это.
Я не смогу выжить, это я осознавала слишком отчетливо. Жалела лишь о двух вещах.
О том, что не смогу в последний раз поцеловать Лайонела.
И о том, что не получится обнять родителей после того, как они очнутся.
С мрачной решимостью я произнесла первые слова ритуала, но совсем не того, которого от меня ждали. Слова, что пришли ко мне вместе с новообретенной магией. Лишь заслышав первые звуки, демон взвился. Задрожали стены, он что-то кричал, пытался заставить своих приспешников мне помешать. Но я уже не обращала на это внимания, полностью сосредоточившись на чарах.
Вокруг меня, вокруг самого портала образовался кокон, который не в состоянии была пробить никакая магия. Я умирала — и отлично это чувствовала. Силы вытекали из меня, но я не жалела. Хотела лишь навсегда закрыть дверь в нижние миры.
Сколько этих дверей еще? Сколько людей, готовых пожертвовать человечеством ради поклонения древнейшей темной магии?
Это меня уже не касалось. Найдутся другие… герои?
Я щекой ощущала ледяной пол. Чувствовала обжигающие струйки крови и то, как затихает мое сердце. Новый взрыв, суматоха, ноги. Прикрыла глаза, прощаясь с этим миром. Я сделала все что могла.
— Кэт. Кэтрин, — в отдалении услышала голос Лайонела.
И он тут. Неужели помощь подоспела? Слишком поздно. Для меня слишком поздно.
— Я люблю тебя, — из последних сил прошептала, но звука своего голоса не услышала. Это стало последним, на что меня хватило.
Эпилог
«Дорогая Кэтрин!..
Прошел год, два месяца и пятнадцать дней с того момента, как тебя нет рядом.
Я вижу тебя каждый день, но у меня складывается ощущение, словно это не ты. Будто я разговариваю с… пустым местом. Мне до сих пор не верится, что ты где-то там, запертая в своем теле под властью чар дяди.
Мне тебя не хватает. До одури не хватает.
С каждым днем мне все больше кажется, что я схожу с ума. Нет, уже сошел. Ивес говорит, что ты идешь на поправку, что совсем скоро все решится. И лучше бы я этого не знал. Я изнываю от желания наконец увидеть тебя по-настоящему. Не просто ту безжизненную спящую куклу.
Я пишу тебе каждый день. Надеюсь, совсем скоро ты сама сможешь в этом убедиться. Более четырехсот писем разной степени розовосопливости — уже представляю, как ты будешь над ними хохотать.
Я рассказывал тебе о делах, но лишь сегодня могу утверждать, что это демоническое чудовище, именующее себя Орденом кукловода, полностью себя изжило. Я уничтожил последние ростки зла. Опыт с Блезом, который был сводным братом первой жены ублюдка Гильберта, подсказал, в какие стороны смотреть и где искать.
Теперь никто из них тебя не достанет. Все недоброжелатели, знающие тайну семьи Легран, мертвы. Они заплатили кровью.
А еще мой заносчивый кузен вздумал жениться. На ком? А вот и не скажу, ты должна сама об этом узнать. Не хочу лишать тебя сюрприза. Невеста отказалась заключать брак до того момента, пока ты не придешь в себя, так что у тебя лишняя мотивация для того, чтобы проснуться. Она сказала именно так.
Только очнись. Пожалуйста. Если надо будет подождать, я подожду.
Я встала рывком. Голова в тот же миг закружилась, тело заныло, с губ сорвался стон. Прокашлялась — во рту словно пустыня раскинулась — и только после этого открыла глаза. По ним ударил свет, но уже через мгновение начали различаться силуэты незнакомой комнаты.
Интерес-с-сно… Значит, я выжила? Но я ведь точно помнила, что силы меня покинули. Полностью.
Я не успела как следует это обдумать — да даже помещение толком рассмотреть! — как ощутила, что меня стискивают в крепких объятиях. Знакомый до боли запах ворвался в легкие, и я довольно зажмурилась. Мало того что не умерла, так еще и Лайонел рядом.
— Очнулась, наконец-то, — выдохнули мне в самое ухо.
— Я тоже соскучилась, — хрипло ответила я. — А ты так говоришь, будто я пробыла в отключке неделю.
Нел дернулся. И вдруг расхохотался. Так громко и заразительно, что и я не сдержала смешка. Зрение постепенно возвращалось, позволяя мне рассмотреть лицо любимого.
Я нахмурилась. Между бровями его залегла глубокая морщинка, седая прядь челки упала на глаза. На русых волосах она выглядела чуждо. Это еще что за новоприобретение?.. Нет, Лайонел не изменился, но на его лице отражались вся та боль, что он пережил, пока я была без сознания.
Он жадно всматривался в мое лицо, проводя по меньшей мере ревизию — глаза на месте, нос на месте, рот, дышит.
— А я знаю, как снять с Крис проклятье, — произнесла я совсем уж неуместное.
Попросту не нашла других слов, хотя хотелось сказать совершенно иное: Я люблю тебя. Теперь тебе не стоит переживать. Все позади. Все будет хорошо.
Но вместо этого вырвалось:
— Так что теперь она снова будет говорить. Прикинь, дело в мертвых землях. Они высасывают демоническую магию, а проклятия — как раз одна из их форм. Ей там месяцок-другой пожить, и все… Прощай тихая семейная жизнь.
— Кэт, имей совесть! — с широченной улыбкой заявил Лайонел. — Ты спала полтора года! Мне сейчас совсем не до Крис и уж тем более не до мертвых земель!
— Полтора года?!
Внутри все всколыхнулось. То есть.
Додумать я не успела. Мои губы накрыли поцелуем. Именно это соприкосновение губ я бы назвала самым нежным в своей жизни.
Целых полтора года. Сколько же я упустила в своей жизни. А Лайонел. Он ждал? Что если?.. Нет. Он точно ждал. В этом я уверена на все сто.
— Я люблю тебя.
— Я тебя люблю.
Мы произнесли это одновременно и вновь тихо рассмеялись. В объятиях Лайонела я чувствовала себя так, что весь мир может подождать. И Крис с Котом, и король, и мертвые земли, и.
— А родители? Они очнулись? — с судорожным вздохом спросила я.
— Очнулись. Приходят сюда каждый день и читают тебе сказки на ночь, — беззлобно пошутил Лайонел, еще крепче стискивая меня в объятиях. — Отправить им вестника, что ты пришла в себя? Дядя говорил, что это произойдет ближе к ночи, но что-то мне подсказывает, что старый лис просто дал нам время.
— А Абель?..
— И она заглядывает, но реже, — ответил Нел. — Взяла к себе на работу твоего помощника-садовника. Жака вроде. Оказалось, что парень может складывать огромные числа в уме.
А зачем Абель считать и складывать? Ох, чувствую, многое изменилось за это время.
— А?..
— Предлагаю не раскидываться подарками короля и воспользоваться тем временем, что он нам дал, — с намеком произнес Лайонел, укладываясь рядом и крепче меня к себе прижимая. — К примеру, я просто мечтаю тебе рассказать, что планировал сделать в прошедшем году.
Самое главное я уяснила — все хорошо. Каждый из нас получил свое право на сказочное «жили долго и счастливо».
— Например? — поинтересовалась я.
— Например, за этот год я планировал подарить тебе целую тонну сладкой паутинки, — тут же ответил он. — И куда-нибудь в центр спрятать обручальное кольцо.
Он провел по моему безымянному пальцу, и только сейчас я почувствовала тонкий ободок кольца с крупным камнем. Даже слова сказать не успела, как Нел произнес:
— Если ты не согласна, если тебе надо подумать, — я почувствовала, как его тело напряглось, — то просто можешь его снять. Просто твоя мама напрочь отказывалась, чтобы ты спала именно… тут. Сказала, что без кольца на пальце тебя никуда не отпустит. Я не хотел тебя принуждать. Там та еще баталия была, но твой отец меня поддержал. Я бы не перенес, если бы ты не была рядом все это время. Пусть даже так. И.