И…
Хватит думать о всяких глупостях!
Откуда такие идиотские фантазии вдруг берутся?
От этой каменной глыбы за рулём ни грана ласки не дождёшься. Да и зачем мне ждать от него что-то? У меня есть другой волк. Должен быть. Потому что моя пара – тот, к кому я хочу тянуться. Он не обидит. Не растопчет мои чувства. Сбережёт.
Тоже глупая надежда…
Угасающая с каждой уходящей минутой.
Не судьба, видимо…
И не стоит терзать себя тем, чего нет!
Лучше сосредоточиться на насущном.
А в нём…
– Как насчёт этого? – вновь послышался голос Риты наравне со стуком её каблуков. – Или лучше всё же то чёрное?
Мы давно преодолели путь до торгового центра. И прошли уже несколько бутиков. Просто я так углубилась в собственные мысли, что всё проходило каким-то мимолётным фоном.
– Нет. Это лучше, – отозвался ровным тоном Ксандр. – Если добавишь блеска на кожу и волосы, то будешь самой настоящей звёздочкой.
– М-м… и макияж на глаза в тон… – тут же подхватила подруга мечтательным голосом. – Точно! Ксандр, ты лучший!
И вот как знала, чувствовала, что не стоило мне выходить из примерочной в этот момент, сосредоточиваясь не на том, что происходило в моей голове, а на этих двоих, но ноги будто сами понесли в торговый зал. Где над сидящим на небольшом диванчике для посетителей Снежным склонилась Рита, обняв того за шею в качестве благодарности. В раз такая злость разобрала! Никогда я ещё не была так близка к убийству.
– Быстро вы тут на «ты» перешли, – прозвучало, словно и не моим голосом, а чьим-то чужим, ледяным и хлёстким.
Сама от себя не ожидала такой резкости.
– А-а… да я просто… и правда, простите, господин Снежный, – покаялась подруга, шустро отстраняясь.
А тот… улыбнулся. Понимающе-понимающе. Понимающе-тошнотворно. Ещё и в дополнение Риту за плечи приобнял, усадив рядом с собой. Так бы и разбила об его голову что-нибудь тяжёлое. Нет, не из ревности. Просто потому что он меня жутко бесит! Ведёт себя, как… не пойми кто! И вообще, это моя подруга! Пусть себе другую найдёт! Да хоть десяток! А нас в покое оставит!
– Ничего страшного. Разрешаю и дальше ко мне на "ты" обращаться вне стен школы, – заверил он тем временем серую волчицу, отчего та засияла, как та же звезда на ночном небосклоне. – Романовская, вы тоже выбрали? – обратился ко мне. – Кстати, ничего так платьице, но вам не идёт, – вынес вердикт выбранному мной наряду.
– Да вы что-о? – протянула я в фальшивом удивлении, не сдержав ядовитых ноток в тоне. – И какой же наряд, по-вашему, несомненно бесценному мнению, мне подойдёт?
– Что-то более классическое, сдержанное и менее вызывающее и в плане цвета, и в плане фасона, – стало мне гениальным ответом. – Я, конечно, понимаю, что вы любительница откровенных нарядов, но всему должно быть своё место. И уж точно не на бал идти… в этом, – одарил брезгливым взглядом полупрозрачный ярко-алый наряд с вырезом до середины бедра.
А я его вообще бездумно взяла. Просто выхватила со стойки с вещами первое, что зацепило внимание цветовой гаммой. И сама себя толком только сейчас оглядела. Что сказать, для стриптиз-бара вполне подойдёт, да. На сцену, к шесту выходить. Не на зимнем балу выпускников вальсы кружить. Впрочем, это ещё не значило, что я соглашусь с раздражающим господином Всезнайкой Снежным.
– О, ну тогда я знаю, что мне подойдёт, – сделала заключение его речи на свой лад. – Голой пойду. Так сказать, в традиционном обличье всех оборотней. Помнится, вы вот тоже предпочитаете именно такой образ в своём стиле.
Тут закашлялась Рита, уставившись на меня огромными глазами. А вот Ксандр… на ноги поднялся. Демонстративно-медленно. По-звериному лениво. Вместе с тем напряжённо, как перед прыжком. В мятном взоре полыхнуло яркое солнце. Плавный шаг в мою сторону и вовсе походил на настоящий приговор.
– Убедили, Романовская. Пойдём на этот чёртов бал вместе. Голыми, – припечатал с убийственной улыбкой.
– Неправильный ответ, господин Снежный. Потому что мы с вами вместе ни на какой бал не пойдём. Вы откажетесь от меня.
– Наивная зайка.
Невольно усмехнулась, вспомнив, как когда-то спросила на нечто подобное, способен ли он съесть меня, раз уж привёл такое сравнение. Но то было тогда. А вот сейчас:
– Подавитесь!
– Наслажусь, – поправили меня едва слышным шёпотом на ухо.
Раздирающая разум злость никуда не делась. Но треклятые солнечные звёзды снова вспыхнули в моей голове, затмевая собой всё остальное. А злость продолжала раскаляться. Уже не столь поверхностно, в глубине подсознания. Больше не просила выхода наружу. Плавила мои внутренности, сжигая жалкие остатки рассудка. Его шёпот всему виной. Точь-в-точь такой же, как в моём сне. Манил. Обещал. Вынуждал тянуться навстречу. Как бы неправильно это ни было. Как бы ни хотелось воспротивиться. Проиграла. Сдалась. Не предприняв ни единой попытки не допустить капитуляции. И я это прекрасно осознавала, неотрывно глядя в солнечный взор, что тоже опалял, как вечное пламя.
– Кара, ты точно моя кара.
Губы почти обжёг поцелуй. Такой нужный, долгожданный. За которым я, позабыв о гордости, сама же и потянулась, словно это самый верный мой поступок за всю жизнь. Чтобы тут же едва ли не простонать в голос в полнейшем разочаровании, когда оборотень вдруг резко отстранился, глядя мне за спину.
– Простите, но вы будете покупать эти платья? – робко вопросила та, кто всё испортила.
Или же спасла?
Чёрт, точно с ума схожу…
Сама себе придумала. Сама же и поверила. Ещё и на мужика набросилась на пустом месте. Зашибись, Романовская, ты опять превосходишь сама себя, хотя дальше, казалось, падать уже и некуда! Однако каждый раз находится новая глубина.
– Вот не могла подойти попозже? – проворчала Рита обиженным тоном. – Такой момент угробила, – тяжко вздохнула, глядя на нас с Ксандром с умилением.
Лично я ничего такого умилительного не видела. Только то, как ни с того ни с сего опять повелась на альфу. А он… улыбался. Не скрывая своего превосходства.
– Знаете, а я начинаю вас действительно ненавидеть, господин Снежный, – призналась, как есть.
К чёрту все эти наряды!
И бал тоже пусть катится…
Не хочу уже ничего!
– Неправда. Я тебе нравлюсь, – подмигнул он мне.
– Неправда. Вы меня бесите. Постоянно.
– Одно другому не мешает. Признавайтесь, Романовская, сколько раз за последний час вы вспоминали свою пару?
Сколько-сколько…
– Это сейчас такой тонкий намёк, что вы – как бы лучше и всё такое? – выгнула бровь.
– Нет, это прямое заявление о том, что я вызываю у вас куда больше эмоций, чем возможная парность с непонятно кем, – постановил со всей уверенностью, сложив руки на груди.
– И? Даже если и так? Что это меняет? Вы, как были невыносимым и вредным, так им и остаётесь!
– А вы, как были упрямой гордячкой, так ею и остаётесь, и ничего, мне всё нравится. И вам понравится, уверяю.
– Ч-что? – почти задохнулась от возмущения. – Я, по-вашему, мазохистка что ли?
– Вы-то? Ни в коем случае. Исключительно садистка. Мазохист из нас двоих – я. Раз до сих пор не сбежал от вас куда подальше, хотя должен был сделать это ещё в тот момент, когда понял, к чему всё идёт, – проворчал, демонстративно уставившись в потолок.
– Да вы что? И к чему же всё идёт? Просветите, будьте столь любезны, а то лично я не в курсе! – дёрнула его за рукав.
Чтоб на меня смотрел, а не куда-то там, когда я с ним разговариваю.
– Вот и мне интересно, – прищурился, склонив голову на бок, рассматривая меня всё с той же насмешкой. – Чего вы добиваетесь, Романовская, отталкивая меня? Что я тут же, как те же сопливые щенки, начну ползать у ваших ног, вымаливая крохи внимания, или что, скуля, забьюсь в собачью будку и буду там пребывать, пока вы сами не решите одарить меня своей милостью?
– Это я-то отталкиваю? – опешила от такого бессовестного заявления. – Да это вы-ы… – протянула ядовито. – Ты! Сам! Первый! – обвинительно ткнула в него пальцем. – Вечно делаешь вид, что меня не существует!
– А ещё недавно сама же жаловалась, что я вечно к тебе придираюсь. Где логика, Кара?
А логика…
– Да видала я твою логику, знаешь где?!
– Дай-ка подумать… – действительно призадумался. – Осталась у меня дома вместе с твоими вечерними визитами в него? – предположил.
Вот тут у меня дар речи пропал. Только рычание и осталось.
– Ребят, вы супер! – вернул к настоящему восторженный голос подруги. – Ксандр, если что, я болею за вас!
Обернулась к ней, так и не найдясь со словами. Зато обескураженности в моём взгляде было, хоть отбавляй.
– Предательница! – выдавила я через значительную паузу.
А затем…
С самым гордым видом из магазина всё же свалила.
Рита догнала уже у самого эскалатора.
– Слушай, да вы же просто искрите рядом друг с другом. Нафига тебе и правда слабая пара, когда есть Снежный? Тем более, всегда можно попросить помощи у белого клана с разрывом этой самой парности. А Ксандр тебе всё-таки очень даже нравится. И не отрицай! И как по мне, вы друг другу идеально подходите.
– Вот и я думаю, а нафига? Уже сколько дней думаю, как только этот белый волк оставил метку и свалил. Нафига мне такая пара? Которой я не нужна? Нахрен не сдалась, получается! Он даже знакомиться со мной не захотел! Какого хрена, млин?! – сорвалась, перестав контролировать свою громкость. – Я что, настолько безнадежна?! – сжала кулаки от бессилия. – На меня все ведутся только из-за короткой юбки и долбанных феромонов, так получается, да?! – сжала кулаки крепче, позволяя ногтям впиваться под кожу. – И да, млин, любому идиоту ясно, что ни один оборотень не сравнится с Ксандром Снежным! А у меня уже до такой степени крыша едет, что мне он даже во снах видится! Ни хрена не скромных снах, понимаешь? – тональность голоса резко спала.
Воздух в лёгких закончился. Как и запал ярости угас. Осталась только жалость. К самой себе. И что-то ещё. Совсем непонятное. Тянущее. И вместе с тем беспредельное. Без дна. Без края. Как если нет границ. От чего сердце продолжало колотиться в груди, как бешеное, не менее сумасшедшее, чем я сама.