а баронесса и выразительно покосилась на его закипающую светлость. К тому моменту лицо стража уже стало серым, я бы даже сказала, успело приобрести зеленоватый оттенок.
И непонятно, отчего так бесится: оттого, что сбежала я, или оттого, что так неожиданно нагрянула моя беспардонная семейка.
Оставалось надеяться, что причиной нестабильного психического состояния маркиза являлось все же второе.
— Утром пришлю к вам портниху, — наступив на горло своей злости, покладисто согласился его светлость. Поравнявшись со мной, произнес все тем же подозрительно мягким голосом: — Оставим, дорогая, ненадолго наших гостей. Нам нужно кое-что обсудить.
Разве я похожа на смертницу?
Осторожно высвободив локоть из мужниной хватки, завела наигранно-беззаботным тоном, обращаясь к притихшим родственничкам:
— Надеюсь, путешествие прошло благополучно? Рассказывайте, что нового в Луази? Хочу знать все-все-все! Соланж, тебе очень идет это платье, правду говорят, голубой цвет освежает. Лоиз, какая необычная прическа. Ты с ней неподражаема!
Сестры, обласканные лестью, расцвели, как майские розы, и, подхватив меня под руки, потащили к креслам. Усевшись со мною рядом, принялись тараторить без умолку.
Мне так и слышалось, как Моран от досады скрежещет зубами и предвкушает, как будет со мной расправляться, когда мы с ним останемся наедине. Подыгрывать его светлости я не собиралась, а потому делала все возможное, лишь бы оттянуть неприятный разговор. Даже любезничала с маменькой и все засыпала бестолковыми вопросами отца. Страж тем временем мрачной тенью вышагивал по комнате. Я украдкой наблюдала за высокой черной фигурой мужа, которая сегодня мне казалась особенно зловещей.
Увы, терпения мага хватило ненадолго.
— Александрин, твои родные устали с дороги. Завтра наговоритесь, а сейчас им пора отдыхать. Тебе, кстати, тоже.
— Но я вовсе не устала, — попробовала было заикнуться.
Поздно. Оставив без внимания робкий протест, де Шалон снова впился пальцами в мой многострадальный локоть и потащил к себе. То ли ругаться, то ли устраивать допрос.
А скорее, и то и другое.
— Я же запретил. Покидать. Дом, — пока поднимались наверх, чеканил деспот.
— Вы, кажется, перепутали меня со своей домашней зверушкой. Вынуждена вас разочаровать, мессир, но я не поддаюсь дрессировке! — огрызнулась, задетая резким тоном. От стража исходил такой холод, что даже удивительно, как это я еще не покрылась инеем, а заодно и вычурная мебель Серен. Из солидарности со мной. — И вообще-то, смею напомнить, я ваша жена, а не пленница, — проговорила сухо, не в силах сдержать обиды.
Маркиз шел, волоча меня за собой. Не сбавляя скорости и не оборачиваясь, отчитывал, словно тыкал носом в свою любимую туфлю свою не самую любимую кошку, в которую та нагадила из вредности или по глупости.
— Александрин, я ведь за тебя переживаю, — процедил, не меняя тона. — В столице сейчас неспокойно, а твоя жизнь уже дважды подвергалась опасности. Ты ведешь себя неразумно!
…А может, я была для него той самой туфлей, и его светлости очень не хотелось ее испортить, пока как следует не поносит.
— Разве дело только в этом? В ваших страхах?
Отпустил. Уже после того, как затащил в спальню и со зловещим хлопком сомкнул за нами створки двери.
Некоторое время Моран молчал. Просто стоял и сверлил меня отмороженным взглядом. В иные моменты в черных глазах стража появлялась искра жизни. Но чаще, вот как сейчас, в них не отражалось ничего, кроме отчужденности и безразличия. И хоть словами маг пытался уверить меня в обратном, взгляд колол льдом.
— Серен погибла из-за демона. Не хочу, чтобы что-то подобное случилось с тобой, — наконец нарушил он давящее молчание.
Я вскинула голову. Встретившись со своим отражением взглядом, отпечатавшимся в зеркальной глади, коснулась рукой кулона.
— Но твой подарок, разве он не должен меня оберегать?
— Это украшение… — Маг запнулся, словно у него вдруг иссяк словарный запас, а потом с явной неохотой продолжил: — В случае с проклятием чары оказались бесполезны. Да и демон, не появись вовремя Адриен, наверняка бы тебя убил.
Я поджала губы, не найдя что возразить. Моран умел убеждать. И этот раз не стал исключением, с его доводами было сложно поспорить. Вот только меня совсем не прельщала жизнь пойманной канарейки.
Тем более сейчас, когда во мне непонятно откуда взялась эта сила, я не могу позволить себе сидеть целыми днями дома. Нужно искать ответы. Если не в коллеже, из которого меня так беспардонно выставили, так в какой-нибудь другой библиотеке. Или расспросить знакомых магов. Вот только кого я здесь знаю? Касьен остался в Валь-де-Манне, от матери и близняшек никакого толку. А отца не хотелось тревожить. Да и чем он мне может помочь…
Рассказать Морану о том, что почувствовала демона? Но что-то его светлость не спешит наставлять на путь истинный доморощенную поджигательницу. Единственное, что его волнует, это мой уход из дома. А до странностей, творящихся с вредной (по его мнению) супругой, как видно, ему совершенно нет дела.
— Знаю, в последнее время я совсем не уделял тебе внимания. — Страж привлек меня к себе, легонько приподнял мое лицо, коснувшись подбородка кончиками пальцев, заставляя встретиться с ним взглядом, и прошептал в губы: — Обещаю, что постараюсь это исправить. Вместе мы обойдем Навенну вдоль и поперек. Поверь, ты еще устанешь от этого города и столичной суеты. И от моего присутствия тоже, — улыбнулся мягко.
От этой улыбки, на миг осветившей его лицо, обычно напоминавшее красивую, но неподвижную маску, меня бросило в жар. Странное наваждение, преследовавшее с момента нашей первой встречи, только усиливалось, когда он был рядом. И злиться долго на этого невозможного и невыносимого мужчину не получалось. Не тогда, когда от его поцелуев становится так жарко и каждое прикосновение будоражит, заставляет покрываться кожу мурашками.
И, кажется, я снова проиграла, ведь так и не отстояла свою свободу. А этот искуситель уже вовсю сражался со шнуровкой платья, крепко прижимал к себе, явно собираясь заняться тем, что последовало после вчерашнего купания.
— Просто любопытно, — прошептала, пока мозг окончательно не отключился и я не отдалась во власть чувств, которым так хотелось уступить, но какая-то червоточина в сердце не давала окунуться с головой в эту сказочную эйфорию. — Ваша светлость снова потом отнесет меня в мою спальню или в кои-то веки милостиво разрешит провести ночь в своей?
Губы, до сих пор увлеченно исследовавшие кожу за ушком, прекратили дразнящую ласку. Страж отстранился.
— Значит, ты поэтому сбежала, — посмотрел на меня хитро. — Своеобразная месть из вредности?
Вредности? А вот сейчас и правда хочется отомстить. Или, как вариант, что-нибудь ему подпалить…
Собиралась уже упрекнуть мужа в безразличном отношении к силе, ни с того ни с сего пробудившейся во мне, а заодно поведать, где на самом деле пропадала весь день, когда в дверь постучались. На пороге возник вездесущий Гастон.
Ни за что не поверю, что не наябедничал на меня своему разлюбезному господину. Такое невозможно скрыть, да и не стали бы слуги утаивать от хозяина правду. А значит, его светлость просто не захотел обсуждать со мной «горячий» инцидент. Тогда и я буду молчать как рыба. Пока не пойму, почему муж так странно себя ведет.
— Ваша светлость, очередное нападение, — покосившись на меня настороженным взглядом, низко поклонился мажордом. Как еще не приложился лбом об пол.
— Где? — Лицо мага снова стало непроницаемым.
— В центре города, на площади Единой, — отчитался слуга, с опаской покосившись в мою сторону.
Услышала, как страж чуть слышно выругался, правда, тут же взял себя в руки. Машинально коснулся губами моей кисти, а уходя, пообещал, что по возвращении обязательно заглянет ко мне, дабы продолжить то, на чем мы остановились.
— Должно быть, ваша светлость запамятовали: мне ведь пора отдыхать. Ваши же слова были. А посему вам удачной охоты, а мне сладких снов. До встречи за завтраком.
Присев в реверансе перед заметно потускневшим мужем, выпрямилась и, гордо вздернув подбородок, прошла мимо дворецкого, у которого рожа вдруг стала такой же постной. Наверное, обиделся на меня за своего хозяина.
Постаралась выбросить из головы стража со всеми его странностями и поспешила к себе, обдумывать события минувшего дня.
ГЛАВА 20
То, чего я так опасалась, свершилось: матушка и сестры позаботились о том, чтобы вплоть до самого бала у меня не нашлось ни одной свободной минутки на решение собственных проблем. Какое там посещение коллежей и библиотек! Отныне моим досугом полностью и безраздельно владели не в меру требовательные и постоянно нуждающиеся во внимании родственницы. Папа только сочувственно вздыхал и неодобрительно покачивал головой, когда одна из малолетних пиявок утаскивала меня на очередную примерку платья или демонстрацию уж не знаю какой по счету безделушки, коими щедро одаривал эти бездонные бочки мой расточительный супруг.
Каждый день являлись портнихи и белошвейки, куаферы и парфюмеры, дабы превратить Соланж и Лоиз в самых прекрасных и завидных невест Навенны. И демон бы со всеми с ними, я была не против снова жить под одной крышей с родственницами, лишь бы меня не дергали. Но нет, мое присутствие требовалось всегда и везде. Полагаю, не обошлось без пагубного влияния маркиза, в обмен на побрякушки велевшего Соланж и Лоиз не спускать с меня глаз.
Однажды я даже попыталась припереть вероломную светлость к стенке и заставить признаться, что он самым бесстыдным образом подкупил моих близких. Увы, словесная баталия закончилась, как всегда, моим поражением: я снова засыпала в объятиях мага, к которому тянулась каждая клеточка моей слабой плоти.
О пробуждении и вспоминать не хочу, оно ничем не отличалось от предыдущих. Глупость, наверное, но всякий раз после близости с Мораном я чувствовала, как сила переполняет меня, как растекается по венам, становится частью моего естества.