Вот только Бонифаций не хотел никаких мозговых штурмов. Он пребывал в философском задумчивом настроении и рассуждал лишь на глобальные темы из разряда «Быть или не быть». Зато явно скучающий Даридадус сразу же согласился побыть моим судьей адекватности.
– В общем, я буду говорить, а ты указывай, если я вдруг потеряю нить логики, ага? – попросила я.
– Ага, – с готовностью кивнул библиотекарь.
Я, правда, смутно догадывалась, что у нас с ним малость разные понятия об адекватности и логике, но мне сейчас было необходимо хоть какое-то стороннее мнение.
Бонифаций устроился в одном кресле, отрешенный от мирских проблем. Даридадус в другом – весь во внимании. Я же вышагивала туда-сюда.
– В общем, смотри, – начала я, – темный властелин умер. Вопрос: куда делась его магия тьмы?
– Смерть – это только начало того неопознанного, что ты не можешь осознать, – изрек сам с собой Бонифаций.
– Ну по идее, она никуда и не делась, – задумчиво ответил мне Даридадус, – магия тьмы привязана к темным властелинам.
– То есть, – подхватила я, – раз один темный властелин умер, то его магия должна была перейти к другому?
– Другой – это есть то же, что ты сам, только совсем иное, – снова как бы между прочим произнес Боня.
Но мы старались на него не отвлекаться.
– Теоретически да, – кивнул призрак. – Тут действует один из основополагающих магических принципов «Подобное стремится к подобному». Так что высвободившаяся магия тьмы должна была устремиться к тому, кто уже такой обладает.
– Ага, и выходит, что Савельхей должен был получить тьму своего отца?
– Дети всегда получают от отцов слишком многое из того, что могло бы быть слишком малым, если не смотреть на него в рамках громадного, – выдал очередную «мудрость» Бонифаций.
– Ну да, – кивнул Даридадус. – Учитывая, что Савельхей ним Шагрех – последний темный властелин, любая высвободившаяся магия тьмы должна была притянуться к нему.
И вот тут я крепко задумалась. Ладно, сейчас кулон с предначальной материей помогал бы Савельхею сдерживать любой объем магии тьмы. Но тогда, в прошлой реальности? Ведь если просчитать ход событий и временные рамки, отец Савельхея и в том варианте событий умер до того, как академию поглотило Ничто. Но тогда бы последнего темного властелина должна была просто захлестнуть вся эта магия тьмы, но ведь ничего такого не случилось! Его поглотила тьма совсем по другой причине!.. Интересно, а сам Савельхей знает о смерти отца? Да и умер ведь тот явно давно. Только вряд ли кто-то был в курсе.
Не думаю, что нашлось много желающих заглянуть в замок темного властелина поинтересоваться о его здоровье. Но если тьма высвободилась давно, то где она? Уже у Савельхея или где-то еще?
– Что-то я совсем запуталась. – Я устало помассировала виски.
– Лишь заплутавший видит ту истину, что не ведают те… э-э-э… – У Бонифация наконец-то случился кризис жанра. – Слушай, Лика, чего ты вообще паришься? Топай к этому Савельхею и у него все спроси.
– Ага, как будто он вот так вот возьмет и мне на все ответит. – Я покачала головой.
– Так ты проверенным средством, – Боня мне подмигнул, – с разворота и так копытом ему между глаз «ха-а-ать»!
– Бонь, у меня нет копыт, – напомнила я.
– А, ну да. – Он с досадой меня оглядел. – Несчастная ты жертва эволюции.
– Еще у белого мага спросить можно, – вдруг выдал идею Даридадус. – Ну у этого, который попугая гонял.
Интересно, как бы сам Алистер отреагировал на то, что его, всего такого крутого и могущественного, запомнили лишь фактом ловли взбесившегося Вульфика? То-то, удар по самолюбию.
– Кстати, да, – подхватил Бонифаций. – В верховном совете магов, куда этот белобрысый копытомнедобитый входит, отслеживают ведь все магические всплески. И магии тьмы в том числе. Уж они-то точно должны знать, куда в итоге подевалась магия умершего отца Савельхея.
– Вариант «спросить у Алистера» мне нравится еще меньше, чем «спросить у Савельхея». – Я устало вздохнула. – Но в любом случае, к кому-то из них придется обратиться.
Как гласит народная мудрость, из двух зол нужно выбирать меньшее. Недолго подумав, я решила, что это самое «меньшее зло» – все-таки Савельхей. Ведь чисто теоретически, он должен быть хоть немного адекватнее Алистера. Просто потому, что копытом по голове не получал. И не откладывая разговор в долгий ящик, я прямиком направилась в комнату к темному властелину.
На этот раз я сначала вежливо постучала. Но на мой стук так никто и не отозвался. Потом, набравшись храбрости, я попробовала открыть дверь, но она не поддалась, оказалась запертой. Видимо, Савельхею не понравилось, что кто попало к нему вот так вот нагло вваливается.
Делать нечего, теперь надо было как-то искать темного властелина на территории академии. Или, как вариант, остаться здесь караулить. То-то он мне обрадуется, когда вернется. Память вдруг подсунула воспоминание, как в той, прошлой, реальности я все доставала Савельхея просьбами проводить меня. А он ведь хоть и ворчал, но все же не отказывал. Он словно бы тогда был другим. Ну или просто я еще в то время не воспринимала его сквозь призму обиды и разочарования. И сейчас, пусть только на краткий миг, но мне стало безумно жаль, что теперь мы с ним – чужие люди. Несмотря на отворотное зелье, я все равно не могла не признать, что Савельхей – особенный для меня, такого никогда больше не будет.
Погруженная в свои невеселые мысли, шагов я не услышала. Оттого неожиданнее зазвучал раздраженный голос:
– Анжелика, и что это ты делаешь у двери в спальню темного властелина? – Алистер смотрел на меня, как Отелло на Дездемону перед вопросом «Молилась ли ты на ночь?».
– Стою, – ответила я самое очевидное и первое пришедшее на ум.
– Зачем? – Белому магу такой ответ не понравился. Он, видимо, ждал пространственных покаяний, что я тут случайно оказалась.
– Затем, что сидеть на полу неудобно, а лежать уж тем более, – у меня от его наездов только сильнее раздражение всколыхнулось. – А теперь извини, но мне пора.
Я успела только пару шагов сделать, как Алистер произнес:
– Хочешь добрый совет? Держись от темного властелина подальше. Ты даже представить себе не можешь, насколько он опасен.
Я едва сдержала нервный смешок. Это я-то не могу представить? Да я знаю Савельхея лучше, чем весь этот прославленный Совет белых магов вместе взятых!
– Я в курсе, – парировала я, не оборачиваясь.
– А ты в курсе, зачем ты ему нужна? – вкрадчиво поинтересовался Алистер.
Я напряглась. Показалось, что он знает вообще всю подноготную происходящего.
– Ну и зачем же? – Я хоть и старалась говорить спокойно, но голос все равно предательски дрогнул, выдавая внезапное волнение. Все-таки обернулась.
– Затем, что на тебе метка избранницы, Анжелика. И если ты от нее не избавишься, участь тебя ожидает весьма определенная. Рождение нового темного властелина и твоя смерть. Если ты не в курсе, именно так представители этой проклятой расы появляются на свет – через смерть собственной матери. Вижу, что ты не знала. – Алистер мрачно усмехнулся. – Только в сложившейся ситуации мертвецки бледнеть бесполезно, Анжелика. Нужно как можно скорее от метки тьмы избавляться. И знаешь, какое интересное совпадение, я очень даже в курсе, как это сделать. Так что ты подумай хорошенько. И если все-таки здравый смысл возобладает, ты знаешь, как меня найти.
Больше ничего не сказав, Алистер направился вперед по коридору и скрылся на лестнице. А я так и осталась стоять столбом. Липкий ужас перехватывал дыхание. Если все и вправду так, как сказал белый маг, то это многое объясняет…
В свою комнату я возвращалась как в тумане. Слишком о многом надо было подумать. Вряд ли ведь Алистер предложил свою помощь исключительно по доброте душевной, он явно что-то потребует взамен. А учитывая и предыдущие его туманные намеки, несложно догадаться, что именно. Но, с другой стороны, на кону ведь моя жизнь.
И во всей этой жутковатой ситуации меня сильнее коробила даже не нависшая опасность. Неужели в прошлой реальности ждала такая же участь? Несмотря на все чувства Савельхея ко мне, он бы пожертвовал мной ради продолжения рода? Ответа на этот вопрос я не знала. Сама моя вера в ту любовь вдруг пошатнулась. Такие реальные когда-то чувства начали казаться лишь лживыми призраками, а сам Савельхей – расчетливым мерзавцем… Я даже головой потрясла, чтобы прогнать такие мысли. Нет, наши с ним отношения в той реальности оставались чуть ли не единственными моими светлыми воспоминаниями. И я отчаянно не хотела их омрачать.
Уже на подходе к башне темных мне вдруг встретилась Николетта. Избранная была буквально сама не своя, как потерянная. В блуждающем взгляде открыто читались испуг и сомнения.
– Что-то случилось? – спросила я первым делом, опустив приветствия.
Николетта подняла на меня взгляд, видимо, только сейчас заметив.
– Лика? – будто бы даже мне удивилась и кое-как сфокусировалась на моих словах. – Нет-нет, ничего не случилось.
– Уверена? – Я лишь укрепилась в своих подозрениях. – Нет, правда, в чем дело?
Она явно собиралась еще как-нибудь отмахнуться, но вдруг замерла и с отчаянием прошептала:
– Я, кажется, знаю, что делать…
– Что делать с чем? – не поняла я.
– С этой разгуливающей тьмой. Я знаю, как ее утихомирить. Но я не уверена, мне не хватает смелости, и…
– Николетта! – послышался громкий голос Иввины, и сама нимфа спешила к нам. – Вот ты где! А я тебя везде ищу. Представляешь, потеряла где-то ключ от нашей комнаты, теперь попасть не могу. Пойдем, откроешь мне, а.
– Да-да, конечно, – тут же рассеянно пробормотала избранная и поспешила прочь вместе со своей соседкой.
Я проводила их взглядом и устало пробормотала самой себе:
– Как хочется надеяться, что у меня уже просто паранойя… Но, боюсь, надеюсь на это я очень и очень зря.
Глава 11
На паре нас всех ждало потрясение. Ладно, с явлением Алистера еще как-то можно было смириться. Привыкать к нему начали, и все такое. Памятуя о жутком характере и абсолютно непреподавательских методах его преподавания студенты при виде Алистера должного энтузиазма не проявили. Всех, видимо, едкие замечания уже достали. Но это все ерунда. Вот когда дверь аудитории открылась повторно и вошел Савельхей, вот тогда я чуть не взвыла. Ну за что мне все это, за что?!