Мужчина вошел в меня легко, сразу на всю длину, и я вскрикнула и взвилась, распадаясь на сотни частей, сокращаясь в дикой тряске, а потом принялась подмахивать его толчкам, прогибаясь и открываясь перед ним все сильнее, чувствуя вновь накапливающуюся сладкую тяжесть, снова погружаясь в пучину восторга, желая только одного - доставить и ему удовольствие, растворить его в себе так, как я растворялась в нем, стать еще ближе...
Будто чувствуя это, Малхаз схватил меня за распущенные волосы, чуть потянул, чтобы я приподнялась на локтях, наклонился, повернул мою голову за подбородок, и принялся яростно целовать, не прекращая своих движений.
Из глаз посыпались искры, когда он, похоже, достиг максимальной глубины. Я вцепилась зубами в его нижнюю губу, не в силах совладать с сумасшедшим восторгом, заполнившим каждую клеточку моего тело, и еще больше усиленным его рычанием и горячим семенем, плеснувшим у меня внутри.
Мы на мгновение застыли в этом положении.
А потом я со стоном улеглась, выпуская его из плена собственного тела, и тут же оказалась прижата спиной к влажной, горячей груди.
Малхаз притянул меня насколько возможно близко, обнял одной рукой и уткнулся носом в мою макушку, с шумом вдыхая и выдыхая.
Я закрыла глаза, уносясь к берегу сновидений.
Нам нечего было сказать друг другу.
Но не потому, что нам нечего было сказать друг-другу.А потому что без всяких слов мы понимали - эта ночь изменила между нами все...
9
- Ротон, рот-идиот, ну куда ты это тащишь, а?!
Я проснулась от вопля Дза-Дза и еще какое-то время пыталась понять, почему это она вопит у меня над ухом, и почему я вдруг стала её слугой Ротоном?
Но потом догадалась: заглушающая магическая завеса спала, а утро, пусть и раннее - «принцесса свалки» вставала с первыми лучами солнца - началось.
А еще кто-то открыл окно, из которого и доносились все эти звуки.
Ну как, «кто-то». Тот из-за которого я чувствовала себя, будто меня переехал паробус. Дважды вечером и еще один раз ночью. Пусть мы так и не обзавелись подобными механизмами - наши города не были настолько населены, чтобы предположить необходимость уличного общественного транспорта. Но на картинках я его видела и силу, на которую он способен, предполагала.
И ощущала себя соответствующе.
Потянулась, запуская развернутые лепестки восстанавливающего заклинания, и глубоко вдохнула.
Как я и ожидала, Малхаза рядом не было.
Я его чувствовала всю ночь - даже во сне. Его отсекающее от проблем внешнего мира бескомпромиссное тепло. Горячую руку. Мерно ходящую вверх-вниз грудь. Запах, который удивительно вторил нашему мируи местности, в которой мы оказались.
Так пахнут рубиновые листья лале, сбитые на рыхлую землю сильным дождем.Инотка машинного масла, запах, который я обожала с детства.
Теперь этот запах пусть и был рядом, но отгороженный стеной молчания и...угрызений совести. Я почувствовала их настолько явственно, будто испытывала сама.И едва подавила волну гнева.
Буря, ну зачем? Сейчас?
Все эти сложности...Его сомнения...С которыми я не хочу разбираться!
Боюсь, не умею, не готова взять на себя еще и это! Почему не могло быть все просто и легко?
Потому что для легкости следовало выбирать аб Рэши...
Эта мысль взбесила еще больше. Можно подумать я выбирала, думала вообще об этом! Да если бы думала, а не действовала на голых инстинктах и желаниях, я бы даже не попыталась...
Открыла глаза и села.
- Уже жалеешь? - прозвучало даже резче и громче,чем я планировала. Малхаз, стоявший недвижимо у окна и не обращавший внимание на мою возню на кровати вздрогнул и стремительно повернулся ко мне.
А я...
Только увидела подтверждение своим предположениям.
Застегнутый на все пуговицы камзол с эффектным выпущенным воротником рубашки. Кожаный пояс, на котором нашлось место множеству приборов и оружию. Штаны и сапоги, плотно охватывающие ноги...
И отстраненное выражение лица.
В таком виде идут на аудиенцию к представителю королевской крови, а не вытаскивают её из постели, чтобы поцеловать...
Эр Тито прикрыл глаза на мгновение, а потом выдохнул:
- Тамар, я...
И замолчал.
- Что? Не то имел в виду? - хмыкнула раздраженно.
Бесит!
Хотя, собственно, с чего?Я сама говорила лишь об одной ночи, да и его поведение было наилучшим выходом...
Для всего.
Так почему у меня на коже вдруг ощетинились железные шипы, как на тех доспехах, что мы вчера наблюдали у механиков? Только там они по указке ключа выступали наружу...
А мои прорвались внутрь.
Я спрыгнула с кровати и с некоторым удовлетворением отметила сиплый вздох со стороны мужчины. Не ожидал?
Ну и пусть проваливает к Буре! Или я отправлюсь туда...
Где же мои вещи?
Хм, мне не зря показалось, что одежду на мне порвали на лоскуты - её и правда порвали. И если чем и можно было воспользоваться, так это сапогами.
Свет с ними, оставлю Малхазу на память! Даже для меня натягивать их на ноги голой было как-то... слишком. Кожа и так горела от неотрывного взгляда - этикету егоучили отвратительного...Хотя...Интересно в какой-то из книг по этикету есть правило, каким образом надо себя вести с голой девицей в твоей спальне, чтобы соответствовать образу абба?
Забытые Боги, ну о чем я думаю?!
Я уже стояла замотанная в простыню и примерялась к порталу. Дом этот я знала хорошо и не должна была промазать, носовсем уж раздетой попадать к себе в комнату я не планировала - ребенком меня учили, что не только между многочисленными планетами, но в межпространстве царил Хаос, и перед ним мне точно не хотелось щеголять обнаженной...
- Тамар, эта была потрясающая ночь... - снова сиплый голос.
И огромное «но», повисшее между нами.
- Да-да, все было... не плохо, - я пожала плечами выверенным движением. И удовлетворенно отметила болезненное недоумение...Ну почему я его так хорошо чувствую?
- Послушай, я не с того начал. - он сделал новую попытку. - Просто я...
- Не прост...И это я тоже понимаю. Но спасибо тебе, что первым решил расставить все по своим местам - так даже лучше.
Так и правда было лучше.
Для кого?
Да какая разница!
Я на него не смотрела. Вот не могла заставить себя смотреть с тех пор, как он повернулся, и все.Боялась, что увижу в его глазах боль...Которую мне придется разделить.А еще больше боялась увидеть равнодушие.
- Тамар! - прозвучаловзбешено. - Ты же не уйдешь...
Меня уже не было в комнате.
Тонкая струйка магического вливания наполняла прозрачную емкость артефакта, которой еще предстояло быть оплетенной - для защиты - железными скобами.Аесли у Кети возникнет желание -искусно украшенными.
Старший механик любил работать на зрителя, потому поток магии, в сущности, вообще невидимый и не поток,превратился в меняющую цвет воду. А, попадая в шар из специального стекла, способного не только защитить артефакт от неловких движений, но и не препятствующеговыходу магии, превращалась в дым и как-бы рассеивалась.
Создание механических артефактов было искусством, подвластным не многим.
Нет, в нашем мире было множество талантливых механиков, мастерящих механизмы, работающие на магическом кристалле или еще на каком магическом топливе - порой извращенная фантазия доходила до того, чтобы пропитывать деревянные щепы особым маг-составом, а потом заставлять это гореть. Было и множество магов, способных так вплести заклинания в железный скелет механизма, что те, фактически, превращались в мышцы, двигающие шестеренки, пружины и стальные дуги.
Но было и особое искусство, сродни священному таинству божественного проявления.
Отдавать свою или чужую магию артефакту и механизму, наделяя тот жизнью и сердцем, превращая в почти живое существо, что будет служить своему хозяину до тех пор, пока энергия не иссякнет. А при определенной сноровке создателя еще и подпитываться энергией самостоятельно - или же с помощью энергетических накопителей.
Механиков с такими навыками и даром было не много.Несколько жили в столичном дворце, двое, насколько я знала, преподавали в Академии.Кто-то творил в своих мастерских, а вот Кети...
Ему по душе была свобода этого острова.
И, если я не ошибалась, Дзаглика. Причем мне никогда было не понять их взаимоотношений, потому как Кети вполне добродушно смотрел на её похождения.
Результат же этих «похождений» - довольно-таки помятый и слегка отвернутый от реальности эр Патриа - стоял сейчас рядом и отсутствующим взором смотрел на магию, что творилась прямо у него под носом. Шида и Шерон проявляли активное восторженное внимание. А вот Малхаз...
Как всегда, по его лицу нельзя было ничего понять.
А чувствовать его я запретила себе. Ни к чему... расстраиваться.
У меня было время подумать о произошедшем, когда я вернулась в свои покои, чтобы принять ванну, одеться и позавтракать.
И я пришла к выводу, что все к лучшему.
Для двух взрослых людей, что не могли дать друг другу что-то большее, чем мгновения страсти и порочного удовольствия, у нас все прошло даже отлично. И ожидать чего-то еще... глупо.А то, что в основе любого моего жеста и эмоции сегодня шлоглухое раздражение -на него, на себя, на глупость ситуации в целом -так это пройдет.
Наверное...
Стеклянный шар с кулачок ребенка снова сделался прозрачным, собрав внутрь себя «защиту и призыв» как выразился Кети, и механикпринялся легко, будто даже ничего не делая, оплетать его серебристым легким сплавом, заклинаниями закручивая на нем звезды, луны и цветы. А потом ловким движением приладил туда бубенцы и довольно короткую палку.
Мы как зачарованные смотрели на скупые, выверенные движения пальцев, похожие на танец и удивленно воззрились на результат.
Я не сразу поняла, что это такое. А потом...
- Позвольте преподнести подарок королевской семье, - напрямую вручить детскую погремушку заалевшей от намека невесте было бы верхом неприличия, потому Кети обратился ко мне. - А то, боюсь, я и не поспею за событиями во дворце.