Я напряглась и попыталась высвободиться, но этот гад только с виду казался ослабевшим. Могла лишь трепыхаться, прижатая к постели сильным мускулистым телом. Упорно пыталась найти в себе прежний страх, который мог бы остановить его и меня от необдуманных действий. Но с ужасом чувствовала, как вместо страха внизу живота зарождается возбуждение. Да еще какое сильное. Видимо, сказывалось недельное воздержание от его тела, которое стало для меня чем-то вроде наркотика. Я настолько привыкла к нему, что ощущала сейчас какую-то болезненную тягу. Снова и снова вдыхала знакомый запах, улавливая в нем нотки возбуждения, и это отзывалось во мне еще большим томлением.
Кирмунд вжался носом в мою шею и глубоко втянул воздух, потом глухо пробормотал:
— Наконец-то… Ты снова меня хочешь…
— Это не так, — яростно выпалила, начиная сопротивляться с удвоенной силой.
— Твой запах не позволит тебе обмануть меня, — мягко сказал король, а потом нежно прильнул губами к моей шее. Ощутив, как по телу расползается вереница мурашек, я мысленно выругалась.
— Вы обещали этого не делать, — из последних сил крикнула, дергая головой и отстраняясь.
Кирмунд некоторое время продолжал прижимать меня к постели, тяжело дыша и борясь с собой, потом ослабил напор и лег рядом на боку. Я тут же попыталась соскочить с кровати, но железная хватка удержала. Король подгреб к себе и выдохнул в ухо:
— Я не стану брать тебя, если сама не захочешь… Но я и правда так соскучился по тебе… Позволь просто поласкать тебя немного. Это ведь такая малость…
Все во мне противилось тому, чтобы соглашаться. Я прекрасно знала, что вряд ли смогу остаться равнодушной к его ласкам. Но что-то вроде угрызений совести перевешивало чашу весов в другую сторону. Король ведь сегодня спас мне жизнь. Могу ли я отказать ему в такой малости? Только почему кажется, что обманываю сама себя, выдвигая этот довод. Пытаюсь оправдать саму себя за то, что подсознательно жажду покориться этому мужчине.
— Вы остановитесь, как только я попрошу, — процедила, уже понимая, что проиграла.
В глазах короля зажглись торжествующие искорки.
— Конечно, моя сладкая, — пророкотал он мне в ухо, отчего проклятые мурашки забегали с удвоенной силой.
Его руки томительно медленно стали снимать с меня одежду, поневоле вызывая дрожь предвкушения. Раздев меня до конца, он небрежным движением сбросил с себя свою. Перехватило дыхание от этого зрелища, по которому успела соскучиться. Смуглое рельефное тело с перекатывающимися под кожей буграми мышц так и манило коснуться его, исследовать. Пришлось судорожно стиснуть простыню, чтобы удержаться от этого.
Уложив меня на бок так, что теперь мы находились лицом к лицу и могли смотреть друг другу в глаза, Кирмунд начал томительно медленно ласкать мое тело. Проводил рукой по талии, перемещался к плечам, шее, опускался по груди и животу к бедрам. Дыхание мое становилось все более прерывистым, особенно когда я видела, как в ответ на собственные действия его мужская плоть наливается силой. Желание коснуться тела короля становилось уже нестерпимым.
Вслед за руками в дело вступили губы короля, проделывая такой же путь, как еще недавно руки. Лаская, дразня то нежными, то страстными касаниями, покусывая и облизывая мою кожу. Тело мое уже просто горело, а возбужденное лоно сочилось соками желания. Так сильно хотелось потереться влажной плотью о его чресла, насадиться на мощный ствол мужчины, ощутить его в себе до упора. Не знаю, каким чудом еще удерживалась на шаткой грани рассудка.
Продолжая целовать, Кирмунд чуть переместился, ложась на меня сверху и удерживая вес тела одной рукой. Вторая его рука заскользила по животу, опускаясь к средоточию моего желания, коснулась нежных складочек, потеребила клитор, срывая с моих губ сдавленный стон. Кирмунд плавно обвел пальцем вход в мое лоно, ощущая мою влагу, и я увидела, как довольно блеснули его глаза. Не в силах больше бороться с собой, я сама насадилась на его палец, задвигала бедрами, пытаясь усилить проникновение. Запоздало осознав, что творю, поспешно отстранилась и попыталась оттолкнуть мужчину. Нужно остановиться. Я не должна продолжать, иначе позволю ему все что угодно.
— Еще немного… — чувственные губы выдохнули мне в ухо этот то ли приказ, то ли мольбу, и я тихо всхлипнула от того, как тело отреагировало на него.
Опять подалась навстречу, потерлась о его возбужденную плоть. Кирмунд издал глухой рык и теперь уже сам попытался отстраниться. Снова стал целовать, стараясь сдерживать обуревающую его страсть и действовать нежно. Но я уже поняла, что потерпела сокрушительное поражение. Хочу его в себе. Пусть потом буду нещадно ругать саму себя, но больше не могу сдерживаться. Я должна утолить этот голод внутри, терзающий так, как никогда раньше.
Как же я соскучилась по ласкам этого мужчины, по ощущению его упругой плоти внутри. И сейчас нежные, полные сдерживаемой страсти прикосновения будто очищали от того кошмара, который пришлось пережить в прошлый раз. Он словно извинялся за это, доказывал, что так больше не будет никогда. И что-то во мне откликалось на его действия гораздо сильнее, чем хотелось бы.
— Я отпущу тебя, если захочешь… — пробормотал Кирмунд, отрывая голову от моей груди.
Посмотрел мне прямо в глаза, и я уловила в них такое сильное желание, что все внутри еще больше заныло от мгновенного отклика. Его слова противоречили тому, что происходило в нас двоих. Мы оба не хотели останавливаться. Я не хотела…
Вместо ответа обхватила рукой его член и медленно провела по нему, чувственно улыбнулась. Король зарычал и, уже не в силах сдерживаться, развел мои ноги и стал проникать внутрь моего лона. Я оценила то, что не стал яростно двигаться, несмотря на то, как сильно было его желание. Двигался плавно и медленно, то проникая на всю глубину, то почти выскальзывая. А я уже не могла сдержать стонов и криков, срывающихся с пересохших губ.
Ощущала, как двигаясь во мне, Кирмунд продолжает ласкать мое распростертое перед ним тело, целовать, словно не в силах насытиться. И я сама точно так же исступленно ласкала его, ощущая почти болезненное удовольствие от прикосновения к упругой гладкой коже. Мы кончили почти одновременно, так крепко прижавшись друг к другу в момент кульминации, словно стремились полностью слиться в единое целое.
Продолжая удерживать в объятиях, Кирмунд перекатился на спину, устраивая меня на своей груди, и зарылся лицом в мои волосы.
— Я рад, что между нами все решилось.
Его слова будто отрезвили, возвращая уснувшую на какое-то время гордость. Я резко дернулась, отстраняясь от него, и чуть ли не с ненавистью взглянула в лицо мужчины.
— Что решилось, мой король? — прошипела, скатываясь с его тела. Он позволил это, наблюдая за мной хмурым непонимающим взглядом. — Я всего лишь проявила свою благодарность за то, что вы спасли мне жизнь, — сказала эти чудовищные слова и сама ужаснулась собственной лжи.
Но что-то мне подсказывало, что иначе просто потеряю себя. Уже не захочу бороться. Слишком сильно этот мужчина забрался ко мне в душу, и я должна любым способом вытравить его оттуда. Пусть даже вот так, отталкивая после того, как сама же сдалась ему.
— Благодарность? — процедил Кирмунд, рывком садясь на кровати и наблюдая за тем, как я одеваюсь. — Хочешь сказать, что сделала это всего лишь из благодарности?
— А вы рассчитывали на что-то иное? — едко спросила, чувствуя на языке горечь от собственных слов. — Вы едва не погибли сегодня из-за меня…
— Убирайся, — рявкнул он, и я невольно вздрогнула, столько боли и ярости было в его тоне.
Вот так, хорошо. Кричи на меня, проявляй жестокость, даже ударь. Так мне будет легче снова тебя возненавидеть. Только почему глаза помимо воли наполнились слезами, а сердце выкручивает при одной мысли о том, что сама все испортила?
Уже на негнущихся ногах шла к потайному ходу, когда Кирмунд догнал, развернул к себе и почти до боли сжал в объятиях. Из-за слез, застлавших глаза, его лицо расплывалось и я не могла уловить выражение, с каким он на меня смотрит.
— Почему ты это делаешь? — с горечью спросил король, неожиданно нежно вытирая мои слезы и продолжая удерживать за талию одной рукой. — Я ведь чувствую, что ты неравнодушна ко мне. Почему отталкиваешь?
Я не смогла ответить — помешали рыдания, сковавшие горло. Заплакав теперь уже навзрыд, уткнулась лицом в грудь мужчины, и у меня началась самая настоящая истерика. Кирмунд напрасно пытался успокоить — от этого становилось только хуже. Его нежность, искренняя забота лишь усиливали ту бурю эмоций, что сейчас разрывали на части.
— Моя хорошая, пожалуйста, прости, — шептал король, покрывая мое лицо и волосы поцелуями. — Я опять сделал что-то не так, да? Все испортил?
— Ты тут ни при чем, — вот и все, что смогла выдавить из себя. — Я просто больше не могу продолжать все это… Не могу, понимаешь?
Он не понимал. А я знала, что никогда не смогу объяснить ему правду. Объяснить, почему должна предать и убить, несмотря на то, что осознала с горькой очевидностью. То, что люблю его. Люблю уже не той наивной девичьей любовью, сотканной из розовых мечтаний и придуманного идеального образа. Люблю со всеми его недостатками и достоинствами, противоречиями.
Но я слишком далеко зашла, чтобы теперь отступить от задуманного. Слишком многое зависит от моих решений. В первую очередь я королева своей страны, в которую он когда-то пришел завоевателем и за которою я должна отомстить. Сейчас я невольно завидовала Эльме, для которой все было легко и просто. Она могла позволить себе поставить на первое место любовь и пожертвовать ради этой любви всем. Я же не могу. Не имею права. И эту ношу придется нести до конца своих дней.
— Ты обещал, что не будешь настаивать, — глухо сказала, вытерев слезы и чувствуя, как на смену взрыву эмоций приходит опустошенность. — Я просто уйду сейчас. И будем считать, что ничего этого не было.
Он не ответил, а его взгляд, полный недоумения и невысказанной мольбы хоть что-то объяснить, полоснул по сердцу ножом. Высвободившись, я ринулась к потайному ходу, а потом бежала по коридорам так, словно за мной