Мы продолжили путь, растягивая один день путешествия на три, хотя бы для того, чтобы увеличить совместное время.
Ближе к сумеркам, когда я разбивала лагерь, Ристриэль напрягся. Я сразу поняла, что рядом наши преследователи, поэтому, едва он жестом велел мне поспешить в другом направлении, я без слов повиновалась и побежала настолько быстро, насколько получалось без лишнего шума. Дорога начала спускаться, и мы очутились у стремительного, но неглубокого ручья. Быстро перебравшись через него, Ристриэль с ошеломляющей скоростью метнулся назад и скрылся в лесу. Мгновение спустя на приличном расстоянии от меня с деревьев вспорхнула стая скворцов. Он пытался сбить преследователей со следа.
Он вернулся так же стремительно. Нас окутывала ночь, и без Луны я не видела дорогу. Ристриэль, вновь осязаемый, взял меня за руку и повел за собой. Он говорил, что Сайон не может найти его в бесплотной форме. Я задумалась, относится ли это и к Яру с Шу?
Сегодня было новолуние…
Издали послышался шум погони, прямо как тогда, в соборе.
– Не дыши, – прошептал Ристриэль и прижал меня к ближайшему дереву; кора впилась в кожу, как ногти. Он прильнул ко мне, носок к носку, бедро к бедру, плечи к плечам, и не дышать становилось все труднее. Он был божком, перевертышем, но по ощущениям нисколько не отличался от человека. Даже одежда казалась настоящей, и мои пальцы хватались за нее. Я сосредоточилась на том, чтобы сдержать звездный свет внутри.
Как и на поле боя, из Ристриэля начала исходить тьма, мягкая, как от ладана, клубящаяся и густая. Создавалось впечатление, будто само дерево растет вокруг нас, делая своей частью и скрывая от остального мира. Как при встрече с всадниками из Эндвивера, только на этот раз тьма казалась более всеохватывающей. Более полной.
В иную ночь, возможно, это нас не спасло бы, однако без Луны хитрость сработала. Дыхание обжигало легкие, когда звуки погони становились все громче, а затем все тише.
Я жадно хватала ртом воздух, грудь прижималась к груди Ристриэля. Мы стояли так еще несколько минут после того, как затих лес, прижавшись друг к другу, как влюбленные. Я касалась его бока, он положил подбородок мне на макушку, дыша в волосы.
Тьма рассеялась, как краска, смытая дождем. Освещенный звездами лес показался ярким. Мгновение мы просто смотрели друг на друга, почти соприкасаясь носами, лица едва проступали во мраке.
На миг я задумалась: отдаться ему будет так же больно, как с Сайоном, или же это я причиню ему боль своим звездным светом?
Ристриэль отступил, ладони скользнули вниз по моим рукам, пока не обхватили пальцы.
– Война продолжается, – пробормотал он мягко, как взмах крыльев мотылька. Он оглянулся на дерево, и его черты окрасила печаль. Я ничего не увидела во тьме, однако, когда мы удалялись в противоположную сторону от Яра и Шу, мне почудилась в воздухе слабая нотка гнили.
После произошедшего Ристриэль переменился. Стал спокойнее, радостнее. Попросил рассказать о моей жизни, о семье, о шалостях, что я и сделала, с удовольствием вспоминая о покинутом прошлом. Он, в свою очередь, поведал мне о местах, которые видел, употребляя замысловатые названия и описывая архитектуру, которая казалась невозможной, пока он не превратился в ее подобие, позволяя мне взглянуть на таинственные страны по другую сторону Матушки-Земли. Мы придумали игру: я называла существо, а Ристриэль в него превращался и тем самым меня смешил, особенно когда путал размеры или цвета. Он действительно повидал весь мир, ибо знал обо всех на свете существах, даже мифических, и показал мне многих из тех, о которых я никогда не слышала. Сайон открыл для меня небеса, но Ристриэль показал волшебство моего собственного мира.
Ближе к концу дня я спросила:
– Рес, какая твоя истинная форма? Первоначальная?
Он задумался, его облик остановился на забавном существе под названием «жираф».
– Не знаю. Не помню. Но… мне нравится эта.
Он вновь обратился в человека. В мужчину, которого я привыкла видеть. Мне тоже эта форма казалось его истинной, ибо, хоть люди бывают разных комплекций и цветов, Ристриэль всегда был последователен в своем обращении. Всегда одно и то же лицо, одни и те же волосы, одно и то же телосложение. Всегда красивый и знакомый.
– Мне она тоже нравится, – хотелось взять его за руку, однако над головой все еще светило Солнце, и об этом оставалось только мечтать.
Глава 16
Ристриэль оказался прав.
За три дня пути лес поредел и оборвался, а на четвертое утро мы поднялись на вершину холма и окинули взглядом широкое пространство впереди. Вдалеке мерцало большое озеро, за которым просматривался далекий горный хребет, а перед всем этим среди зеленых холмов расположился первый настоящий город, который я когда-либо видела, – Недайя.
Его окружала толстая каменная стена, однако с нашего места виднелись дома и магазины, сбившиеся в кучку, как спящие мыши. Город выгибался дугой, окутывая один из холмов, на вершине которого высился огромный собор, золотой шпиль сиял в утреннем свете. Я прищурилась – на этом шпиле было что-то еще, но с такого расстояния не удавалось разглядеть.
– Вот и он, – пробормотал Ристриэль. – Твой новый дом.
– Возможно. Если Перросы здесь. И если примут меня, – я помяла свой живот – плотный и напряженный, мысль о завтраке не вызывала радости.
– Если не примут, то они глупцы.
Я улыбнулась, согретая его словами.
– Идем со мной, Ристриэль.
Он кивнул, и мы спустились с холма. Когда добрались до следующего, я заметила за городом большое зеленое кладбище, огороженное забором высотой в четыре фута с копьями для защиты от диких животных. Пахло жимолостью.
Я двинулась к забору, затем вдоль него, пока не наткнулась на калитку. Как только я вошла, ко мне приблизился мужчина средних лет. Я ожидала, что Ристриэль тут же упорхнет, спрячется у меня в волосах или в кармане, однако он остался рядом. Небо было затянуто облаками, и его цвета придавали ему вид обычного человека.
– Я здесь смотритель, – представился мужчина. – Что вы ищете?
– Семью Перрос.
Он кивнул, словно просьба ничуть его не смутила, что вселило в меня бодрость духа. Жестом пригласив нас следовать за собой, он направился к небольшому зданию, которое я сперва приняла за склеп, оказавшееся одновременно каморкой и кабинетом. Смотритель пролистал страницы тома, лежавшего на покосившемся столе.
– Г-14, – он указал на юг. – Следуйте по колышкам в Земле.
Внутри расцветала надежда. Я взглянула на Ристриэля, затем отправилась на юг, высматривая воткнутые в Землю металлические колышки с выбитыми буквами и цифрами. Ряд «Г» нашелся легко, а участок четырнадцать находился на противоположной стороне. Некоторые могилы на нем походили на те, что были в Эндвивере: старинные и с неразборчивыми надписями. Иные установили всего несколько месяцев назад.
– Перрос, – произнесла я, проводя рукой по ближайшему камню. Йосеф Перрос скончался два года назад в возрасте пятидесяти лет. – Фамилия здесь, все в порядке. Остается только их найти.
Я бесчисленное множество раз представляла нашу встречу с различными исходами и эмоциями: сомнение, потрясение, счастье, слезы… Я пыталась подготовиться ко всему возможному, в том числе наихудшему: что вообще не получится найти семью либо получится, но они не захотят иметь со мной ничего общего. Тогда мне придется поселиться в каком-нибудь другом месте или принять предложение Сайона.
Я взглянула на Ристриэля: сможет ли он найти пристанище среди смертных или будет вечно убегать, бросив стареющую меня? Останется он со мной, если я решу где-то обосноваться? Получится ли у него?
– Идем со мной в город? – я никогда не тревожилась без особой причины, однако мысль в одиночестве ступить в это огромное место внезапно вызвала страх. Мне еще не доводилось бывать в городе. Отчасти хотелось вернуться в лес и просто затеряться в нем, чтобы никогда больше не встречаться ни с одним человеческим существом.
Ристриэль кивнул, и я выдохнула с облегчением. Когда мы вышли с кладбища, он сказал:
– Там много людей, будет нелегко. Но я постараюсь.
Если кто-то заметит Ристриэля и пройдет сквозь него, реакция может быть непредсказуемой: как просто удивление, так и дебош. Люди в самом деле существа суеверные.
– Спасибо, – я провела пальцами сквозь его, по руке пробежал холодок. Ристриэль шагнул ко мне настолько близко, что, будь он плотным, наши плечи соприкоснулись бы. Направляясь к огромному незнакомому месту, полному чужаков, я хотела почувствовать его руку в своей. Почувствовать нечто твердое, за что можно подержаться. Что может защитить меня в случае опасности.
Я взглянула на Солнце с надеждой, что Его закроют плотные облака. Потом повернула кольцо, погасив янтарную полосу.
У ворот стояли стражники, однако выглядели спокойными и приветствовали посетителей. Старинные высокие стены, возможно, давным-давно служили крепостью. В городе кипела жизнь. Узкие улицы с множеством магазинов, домов и людей осложняли путь Ристриэлю, однако меня привели в восторг. Толпа сгущалась на больших дорогах, особенно ближе к центру, где люди всех форм и размеров протискивались мимо друг друга и громко торговались. Нам удавалось избежать толчеи благодаря тому, что мы продвигались под самой стеной и прижимались к ней, когда проходили мимо торговых лавок, лошадиного рынка, узеньких домиков, которые прилегали друг к другу. Я спросила у двух мужчин, игравших в камешки у закрытой таверны, не знают ли они, где живут Перросы. Они не знали, и мы двинулись дальше. Я задала тот же вопрос женщине с ребенком, но и она мне не помогла.
Когда мы наткнулись на кузницу, из мехов которой валил дым, во мне зародилась надежда. Старик Джон сказал, что Перрос покинул Эндвивер ради кузнечного дела.
Однако этот кузнец не был Перросом и вообще не слышал этого имени. Он даже не смог сказать, сколько в городе кузнецов. Неужто Недайя такая огромная?